ЕПИТРАХИЛЬ - одно из главных облачений священнослужителей христианской Церкви.
Буквально - (облачение, лежащее) на шее; в источниках встречается также иной вариант названия: περιτραχήλιον, букв.- (облачение, лежащее) вокруг шеи - и его сокращение: πετραχήλιον (ср. древнерус. сир. ) и др.] представляющее собой длинную ленту из ткани (как правило, расшитую), возлагаемое священниками и епископами на шею во время совершения церковных служб и указывающее на их особое место в церковной общине.
Ближайшее к епатрахиле облачение, и по форме, и по способу употребления,- диаконский орарь (в визант. традиции орарь носится диаконами на плече, но в других традициях известна практика возложения ораря, как и епитрахили, на шею); обозначение епитрахиль как «ораря» было широко распространено в древней Церкви, о чем свидетельствуют как многие средневековые латинские источники (см.: Braun. 1907 год. S. 563-569), так и литургическая терминология нехалкидонитов (словами, образованными от ὠράριον (наряду с дрегими терминами), епитрахиль доныне обозначается в практике Армянской и Коптской Церквей, а также Церкви Востока, где орарь и епитрахиль не различаются между собой; о епитрахили у нехалкидонитов подробнее см.: Innemée. 1992 год).
В древних редакциях византийского чина хиротонии во пресвитера говорится о том, что в конце рукоположения епископ переносит ту часть диаконского ораря ставленника, которая находилась сзади, вокруг его шеи на правое плечо, превращая этим орарь в епитрахиль (Дмитриевский А.А. Ставленник. К., 1904 год. С. 97; то же и в древнейшем славянском переводе чина: Желтов М., диак. Чины рукоположений по древнейшему слав. списку: Ркп. РНБ. Соф. 1056 год, XIV век // Вестн. ПСТГУ. Сер. 1: Богословие. Философия. 2005 год. Вып. 14. С. 155). Таким образом, древнейшим упоминанием епитрахили можно считать правила Лаодик. 22 и 23, где говорится об употреблении ораря.
Термин «епитрахиль» впервые встречается в VIII веке: он зафиксирован в византийском литургическом толковании, известном под названием «Церковная история» и приписываемом в рукописях свт. Василию Великому или свт. Герману К-польскому; здесь же епитрахиль впервые дается символическое толкование: Епитрахиль сопоставляется с узами, которые были возложены на шею Спасителя, когда Его влекли на Распятие (Brightman F. E. The «Historia Mystagogica» and other Greek Commentaries on the Byzantine Liturgy // JThSt. 1908. Vol. 9. P. 262). Так же понимал символическое значение епитрахили и свт. Симеон, архиеп. Фессалоникийский. Он истолковывал обряд перенесения во время пресвитерской хиротонии задней половины ораря на правое плечо ставленника как возложение ярма (ига) священнического служения и всей полноты священства на хиротонисуемого (см.: PG. 155. Col. 262).
В диатаксисе Божественной литургии свт. Филофея I Коккина при возложении священником на себя епитрахиль во время облачения к литургии предписано читать стих: Εὐλοϒητὸς ὁ Θεὸς ὁ ἐκχέων τὴν χάριν αὐτοῦ ἐπ τοὺς ἱερεῖς αὐτοῦ, ὡς μῦρον ἐπ κεφαλῆς, τὸ καταβαῖνον ἐπ πώϒωνα, τὸν πώϒωνα τὸν ᾿Ααρὼν, τὸ καταβαῖνον ἐπ τὴν ᾠὰν τοῦ ἐνδύματος αὐτοῦ ( ), в котором епитрахиль истолковывается как символ Божественной благодати, дарованной священнику (такое же толкование дает епитрахили св. Николай Кавасила, см.: SC. 4bis. P. 364). Этот же стих читается при возложении епитрахили и в современные традиции. Однако в русских дониконовских изданиях указан иной стих: Этот стих подчеркивает ту символику епитрахили, о которой говорится в «Церковной истории»; среди греческих источников примеры использования этого стиха в качестве молитвословия на возложение епитрахили не выявлены; возможно, этот стих был заимствован русской дониконовской практикой непосредственно из памятников символического толкования богослужения.
Епитрахиль является важнейшим из священных облачений; традиция запрещает священнику и епископу совершать какие-либо богослужение без епитрахили (ср.: PG. 155. Col. 868). При этом епитрахиль может быть видна молящимся (если служба совершается без фелони), а может быть скрыта под фелонью, саккосом, мантией. Традиционно епитрахиль используется особым образом в таинстве Брака (священник, совершающий венчание, накрывает епитрахилью соединенные руки молодых при хождении вокруг аналоя), в чине принятия инославных в лоно православной Церкви (если чин совершается пресвитером, тот подает обращающемуся в правую руку конец епитрахили и так вводит его в храм), в таинстве Покаяния (принимающий исповедь священник накрывает голову кающегося епитрахилью при чтении разрешительной молитвы).
В греческой практике епитрахиль, как и другие священные облачения, не освящается каким-либо специальным чином; в современной русской практике (и зависящих от нее) епитрахиль освящается вместе с другими облачениями через совершение особого чина, составленного митрополитом Киевским св. Петром (Могилой) по аналогии со сходным чином римского Ритуала и с использованием некоторых текстов из него (см.: Прилуцкий В., свящ. Частное богослужение в Русской Церкви в XVI и первой половины XVII века К., 1912. С. 112-113).
В современной практике католической Церкви аналогичное епитрахили облачение носит название стола (лат. stola), хотя до IX века использовался преимущественно термин «орарь» (orarium).
Епитрахиль встречаются с конца X века: на фресках Дирекли-килисе в Каппадокии (976-1025 годы) и на миниатюрах из императорских минологиев, напр. в сцене успения прп. Алексия, человека Божия (ГИМ. Син. греч. № 183. Л. 211r). В памятниках конца X - начала XI веков известны изображения святителей без епитрахили: К-польского патриарха Никифора с круглой иконой Христа на левой руке на миниатюре «Собор иконоборцев 815 год» из Хлудовской Псалтири (ГИМ. Хлуд. № 129д. Л. 23v); Василия Великого на створке иконы с изображениями ап. Фаддея и царя Авгаря, принимающего Мандилион, и святых (середина X века, монастырь вмц. Екатерины на Синае); Николая Чудотворца на иконе «Святые Зосима и Никола» (X век, монастырь вмц. Екатерины на Синае); Иоанна Златоуста, Климента Александрийского, Василия Великого и Григория Богослова на внешних створках т. н. Арбавильского триптиха (середина X века, Лувр).
Изображение Епитрахили с простейшим орнаментом появилось в портретных образах святителей в XI веков: на фигуре свт. Ермолая, вычеканенной на византийской медной вотивной пластине (начало XI века, Дамбартон-Окс, Вашингтон), св. Иоанна Милостивого в облачении патриарха Александрийского на левом поле иконы «Деисус, со святыми на полях» и свт. Николая, архиеп. Мирликийского, на иконе «Деисус, со свт. Николаем Чудотворцем» (обе XI веке, монастырь вмц. Екатерины на Синае), на святителях в алтаре храма на миниатюре из Изборника Святослава (ГИМ. Син. № 1043 [Син. 31д]. Л. 3, 1073 г.), на священниках, изображенных на миниатюре из Феодоровской Псалтири 1066 г. со сценой перенесения мощей 40 Севастийских мучеников (Lond. Brit. Lib. Add. 19352. Fol. 81v), на свт. Василии Великом на фресках алтаря Св. Софии в Охриде, Македония (середина XI века).
С XI века епитрахиль присутствует в сценах рукоположения во иерея в житийном цикле свт. Николая Чудотворца (Walter. 1982 год. P. 20; напр., на псковской иконе «Свт. Николай в житии» (вторая половина XIV века, ГТГ)). В рукописях середины - третьей четверти XII века епитрахиль на иереях и святителях может отсутствовать: напр., на миниатюре из Хроники Иоанна Скилицы (Южная Италия (Палермо), 1150-1175 годы, Matrit. gr. 2) c композицией «Патриарх Николай крестит сына имп. Льва VI» (Fol. 112r (b)).
С XII века на изображениях епитрахили появляются золотые узоры: епитрахиль на архиеп. Антонии, игум. Синайского монастыря (икона «Лествица прп. Иоанна Лествичника», XII век, монастырь вмц. Екатерины на Синае), на святителях Клименте, папе Римском, Ипатии («Еупатии») Гангрском и Николае Чудотворце (новгородская икона «Спас на престоле, с избранными святыми», вторая половина XIII - начало XIV века, ГТГ); на свт. Николае Чудотворце (новгородская икона «Свт. Николай Зарайский и ап. Филипп», первая половина XIV века, ГТГ).
С XIII века встречаются епитрахили с контрастными цветовыми сочетаниями красной и белой материи, с жемчугом и золотым шитьем: на святителях Василии Великом и Николае Чудотворце, представленных на боковых полях диптиха «Богоматерь с Младенцем» - «Вмч. Прокопий» (вторая половина XIII века, монастырь вмц. Екатерины на Синае); на свт. Василии Великом, изображенном на царских вратах из Успенской церкви погоста Кривое на Северной Двине (вторая половина XIII века, ГТГ). На самых ранних житийных иконах изображение епитрахили в облачении иерея может быть опущено (клеймо иконы «Вмч. Пантелеимон, с житием», начало XIII века, монастырь вмц. Екатерины на Синае) даже в сценах совершения таинств (клеймо этой же иконы «Св. Ермолай совершает крещение Пантелеимона»).
С XIV века епитрахиль изображали подробно, соответственно др. деталям ставшего более сложным и пышным облачения святителей. Таковы златотканые, с жемчугом, драгоценными камнями и разноцветными кистями епитрахилина святителях по сторонам смертного ложа свт. Василия Великого (икона «Успение свт. Василия Великого», XV века, монастырь вмц. Екатерины на Синае); епитрахиль со сложными узорами (напр., завитками лозы с пальметтами внутри) на святителях на фресках апсиды парекклисиона церкви к-польского монастыря Хора (Кахрие-джами) (ок. 1316-1321 годов), в композиции «Поклонение Жертве» в апсиде кафоликона монастыря Преображения Господня, Метеоры (конец XV века); епитрахиль на свт. Николае Чудотворце в росписи кафоликона свт. Николая монастыря Анапавса, Метеоры (мастер Феофан Критский, 1527); Е. на прп. Зосиме, причащающем прп. Марию Египетскую (фреска в нартексе кафоликона мон-ря Преображения Господня, Метеоры, первая половина XVI века). Эта особенность унаследована искусством Древей Руси: епитрахиль на фигурах святителей на иконах-«полотенцах» (таблетках) (вторая половина XVI века, из Покровского собора Суздаля), епитрахиль с фигурами свт. Василия Великого и свт. Иоанна Златоуста на свт. Николае (икона «Свт. Николай Чудотворец», третья четверть XVI века, из Леонтьевской церкви Вологды, ВГИАХМЗ).
Кресты на епитрахили могли быть шитыми или составленными из нашивных деталей, напр. металлических дробниц. Растительный орнамент («священное древо») символизировал райский сад: епитрахиль, принадлежавшая, по преданию, свт. Петру Московскому (первая половина XIV века, ГММК); епитрахиль из раки митр. Филиппа (Колычева) (XVI век, ГММК). Шитые кресты, чередующиеся с изображениями плодов граната, обильная жемчужная обнизь, украшения в виде драгоценных камней и цветных стекол присутствуют на епитрахили из московского Златоустовского монастыря (XVII век, ГММК).
Создание изобильно украшенных предметов облачения было доступно немногим мастерским, принадлежавшим знатным семьям, богатейшим архиереям, мастерским крупных монастырей (об этом см.: Маясова. 2004 год. С. 53-74). В исполнении вкладных епитрахилей стремились к сочетанию дорогих материалов: кресты были «сажены жемчугом», использовались тонкие ткани с шитьем, драгоценные пуговицы (епитрахиль - вклад кн. В.И. Воротынского в Кириллов Белозерский монастырь и епитрахиль XVII веков, вложенные в Троице-Сергиев монастырь). Епитрахиль могла быть ценна не только богатством, но и памятью о вкладчике. Такова епитрахиль - вклад («данья») свт. Германа Казанского в Никольскую церковь свияжского Успенского монастыря. Она была шита из грубой шерстяной ткани («зуфь») желтого цвета, имела подкладку из синей крашенины и медные пуговицы (Города России. 2002. С. 364).
Обзор технологий и материалов лицевых епитрахилей одним из первых начал составлять Н.П. Кондаков во время путешествия по обителям Афона (Кондаков. 1902 год). В дальнейшем изучение базировалось на обращении к произведениям изобразительного искусства (Braun. 1907. S. 576-607; Walter. 1982 год) и лицевого шитья православных регионов или музейных собраний.
Типы лицевых изображений
Наиболее ранним дошедшим до нас произведением с изображениями является копт. епитрахиль VIII века (музей Бенаки, Афины), где цветными шелковыми нитями вышиты образы херувимов (Fotopoulos. 1997 год. Cat. 332-334). Сохранившиеся лицевые епитрахили с золотым шитьем относятся уже к поздневизантийского и поствизантийского времени, русскому позднему средневековью (как детали епитрахили конец XIII века рассматриваются фрагменты орнаментов и шитых фигур из захоронения Кирилла II, митр. Киевского († 1281 год год), в Софии Киевской, см.: Гриднева. 2007 год). Система выбора и сочетания образов и сюжетов в епитрахили - одна из сложнейших в лицевом шитье. Их взаимное расположение часто представляет собой сложную иконографическую программу, сложившуюся в своем многообразии до XV века.
Попытки классифицировать епитрахили византийской традиции осложнялись обилием вариантов и субъективностью методологических предпочтений. На сочетании разных методологических принципов построены современным исследования (Там же; Она же. 2008 год), рассматривающие иконографическую программу епитрахиль как взаимодействие центрального образа Христа (на иордани) с другими образами. Если для центра иордани выбран образ Господа Вседержителя, то смысловым акцентом является тема «Страшного Суда», если Христа Великого Архиерея, то акцент ставится на литургическом восприятии программы, если Спаса Еммануила,- то на теме воплощения Христа. Две основные сюжетные линии, подчеркивающие символическое значение епитрахили,- это несение евангельской вести, что показано в сюжетах «Благовещение» и «Рождество Христово», и молитвенная ответственность священника за вверенную ему паству, что раскрывается через изображение Деисуса как моления о судьбах мира. На большей части епитраили в Деисусе встречается образ Господа Вседержителя, реже - Христа Великого Архиерея, известны единичные примеры изображения Спаса Еммануила. Образ Спасителя может замещаться изображением Св. Троицы (напр., епитрахиль XV века, монастырь Ставроникита, Афон). Под Деисусом в нижней части епитрахиль располагаются образы, условно определяемые как 3 основных типа изображений: отцы Церкви и святители; пророки, предрекшие воплощение Христа; апостолы и евангелисты. Заполнение нижней части епитрахили изображениями апостолов встречается только с середины XVI века и преимущественно на молдаванскую епитрахиль.
Составители средневековых описей отмечают лицевые изображения на передней части епитрахили. Наиболее распространены лицевые епитрахили с образами святых. Техника исполнения их может быть различной: шитье, резьба, чернь и эмаль на металлических дробницах. В описях различных монастырей среди служебных одежд на 1-м месте упомянуты лицевые епитрахиль с шитыми серебром и золотом фигурами святых: епитрахиль из красной тафты, «а по ней шиты святители шесть, шолком шиты да золотом, а веньци у них жемчугом сажены мельким» (Опись Соловецкого монастыря 1514 год // Описи Соловецкого монастыря XVI века: Коммент. изд. СПб., 2003 год. С. 30); Епитрахиль «жемчюгом сожена со святители», по описи 1577-1578 годы находящаяся в ризнице Успенского собора Коломны (Города России. 2002. С. 11); епитрахиль из темно-красного атласа, «на ней шесть святителей», украшенная 4 «плащами» (дробницами), в т. ч. с жемчугом, «из Голутвина монастыря» в Коломне (Там же. С. 71); епитрахиль - вклад «князя Ивана Судцкого» (Сицкого), на которой «святые стоячие… да мученики поясные» (8 или 10 фигур) (Опись строений и имущества Кириллова Белозерского монастыря. 1998 год. С. 148). Среди ветхих одежд новгородского Софийского собора (Описи новгородского Софийского собора. 1993. Вып. 3. С. 16 (опись 1771 года)) встречается епитрахиль «по лазоревой земли камчатой, шиты святые разные золотом».
Лицевые епитрахли по материалу, технике исполнения и подбору лицевых композиций часто составляли единый комплект с поручами, что влияло на выбор изображений на них (Благовещение, Деисус или святые).
Большой Деисус - наиболее парадный вариант композиции верхней части епитрахили: в молении Спасителю (на иордани) предстоят Богоматерь и св. Иоанн Предтеча, святители и святые др. чинов. На поздневизантийской епитрахили XIV-XV веков образы святых могли быть представлены в обрамлении арок: на епитрахили конца XIV - начала XV веков из погребения неизвестного митрополита Рашки в церкви св. Петра близ Нови-Пазара (Национальный музей, Белград); в обрамлении прямоугольных рамок: на епитрахили с «Великим Деисусом» (вторая полвина XIV века, монастырь ап. Иоанна Богослова на Патмосе) представлена полуфигура Богоматери «Оранты-Знамения»; в круглых медальонах: на епитрахили иером. Досифея (XVI века, Византийский музей, Афины), на епитрахили (XV век) из монастыря прп. Дионисия, Афон. На епитрахили митр. Фотия (конец XIV – начало XV века (конец XIV века, по мнению Ю.Г. Гридневой), ГММК) помимо изображений в рост Богоматери и св. Иоанна Предтечи, молящихся Христу, вышито 88 медальонов с полуфигурами святых.
Среди святых чаще всего изображали отцов Церкви. Как правило, это одиночные фигуры в рост, наподобие тех, что традиционно входили в программу росписей алтарных апсид. Отдавалось преимущество древним отцам Церкви, прежде всего 3 вселенским святителям: византийская епитрахиль из раки свт. Иоанна Новгородского в соборе Св. Софии в Великом Новгороде с изображениями Христа Великого Архиерея, Богоматери и св. Иоанна Предтечи, со святыми в 3/4-ном повороте - апостолами Петром и Павлом, святителями Василием Великим, Иоанном Златоустом, Григорием Богословом, Афанасием Александрийским, вмч. Димитрием Солунским и архидиак. Стефаном (вторая половина XIV века, НГОМЗ); епитрахиль с образами Христа Великого Архиерея (на иордани), Богоматери, св. Иоанна Предтечи, фронтально изображенными апостолами Петром и Павлом, святителями Василием Великим, Иоанном Златоустом, Григорием Богословом, Афанасием Александрийским, Николаем Чудотворцем и Спиридоном Тримифунтским (вторая половина XV века, монастырь Хиландар, Афон); епитрахиль, близкие к последней, из монастыря Путна в Румынии (№ 98-100); епитрахиль из Византийского музея в Афинах (№ 686); епитрахиль середина XV века из ризницы монастыря в Пече в Сербии; епитрахиль с изображениями святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Петра, митр. Московского, Леонтия, еп. Ростовского, Григория Богослова, Николая Чудотворца, Алексия, митр. Московского, Никиты, еп. Новгородского, работы царских мастеров (середина - вторая половина XVI века, ГММК).
Среди изображенных святых могли быть покровители заказчиков: св. Стефан, архиеп. Сурожский, и архидиаконы Стефан и Лаврентий на епитрахиль новгородской работы, вложенной Марией и Феодором (XIV-XV веков, НГОМЗ). На епитрахиль греческого (или сербского) происхождения (XV век ?, ГИМ) фронтально изображены святители Кирилл Александрийский, Николай Чудотворец, Афанасий Александрийский, Григорий Богослов, Спиридон Тримифунтский, Дионисий Ареопагит, Тимофей (Прусский?); внизу, под арками с 3-лопастным завершением,- св. Иоанн Предтеча и прор. Захария, ап. Иоанн Богослов.
Помимо них изображали св. воинов Георгия, Димитрия Солунского, Феодора Тирона, Феодора Стратилата; врачевателей Косму и Дамиана, напр. на епитрахили греческой работы (XV век, монастырь Эсфигмен на Афоне). На епитрахиль молдовлахийского производства присутствуют портреты ктиторов-господарей Александра Доброго и его супруги Марины в рост (1400-1432 годы, ГЭ); фигуры коленопреклоненных Петра III и его сына Марка (1537 год, монастырь Эсфигмен на Афоне); изображения Иоанна Негоша с сыновьями и его супруги с дочерьми наряду с образами святителей и пустынников (XVII веке, монастырь Эсфигмен на Афоне). Новогреческой традицией Кондаков считал упоминание имен не только вкладчиков и создателей, но и членов их семей (напр., на епитрахиль 1680 года, монастырь прп. Дионисия, Афон).
На выбор изображений влияло местное почитание святых. На создание епитрахили середина второй половины XVI века (ГММК) с фигурами Московских митрополитов Петра, Алексия, епископов Леонтия Ростовского и Никиты Новгородского, возможно, повлияли прославление еп. Никиты Новгородского после обретения его мощей в новгородском Софийском соборе в 1558 году и привоз его погребальных одежд в столицу на поклонение (ПСРЛ. Т. 30. С. 190). На епитрахиль из Киево-Печерской лавры (1672 год, НКПИКЗ) вышиты образы преподобных Антония и Феодосия Печерских. На епитрахиль (вторая половина XVI века), вложенной свящ. Георгием в афонский монастырь Симонопетра, среди святителей присутствует свт. Митрофаний, 1-й еп. Константинопольский. Появление его образа могло стать характерной чертой произведений поствизантийского периода: Кондаков упомянул греческую епитрахиль XVII века из монастыря Ксенофонт, на которой изображение свт. Митрофания К-польского предшествовало образам Константинопольских святителей (Кондаков. 1902 год. С. 256).
В поствизантийский период оформление греческой епитрахили утратило прежнюю целостность, красоту рисунка, на иконографию сильно влияли итало-критские образцы. Такова епитрахиль прп. Зосимы (XVII век, монастырь Симонопетра, Афон), на которой соединение композиций «Большого Деисуса» и «Благовещения» свидетельствует о важности замысла: арх. Гавриил и Богоматерь в «Благовещении» изображены в полный рост, другие святые - в поясном варианте; обращенные друг к другу апостолы Петр и Павел представлены с половинами церковного здания в руках, как на иконах униатарного толка; сцена «Благовещение» развернута на фоне архитектуры, тогда как в других композициях фон отсутствует. Уникальной деталью изображений этой епитрахили является сцена причащения прп. Марии Египетской прп. Зосимой. Ее появление могло иметь патрональную обусловленность или связь с предназначением епитрахили одному из афонских скитов. На епитрахилях, созданных на православном Востоке в Новое время, изображения святителей могли отсутствовать: епитрахиль со сценой «Благовещение», с образами св. воинов Георгия и Димитрия, пророков Моисея и Аарона (1752 год) была украшена работавшим в Вене Христофором Жефаровичем и вложена в монастырь вмц. Екатерины на Синае Анастасием Моралесом из Кастории.
Образы святых могут быть представлены не только единолично, но также попарно (неразрезная епитрахиль, без иордани, из Павлова Обнорского во имя Св. Троицы монастыря, XVI век, ВГИАХМЗ) и группами в соответствии с чином святости (епитрахиль из Иверского монастыря на Валдае, шитая в Юго-Восточной Европе, XVI века (XV век, по мнению Ю.Г. Гридневой), ИАХМНИ, с подписанными по-гречески поясными изображениями пророков, апостолов, святителей, воинов, мучеников в круглых медальонах, по 3 в каждом).
Изображения святителей сочетались с композициями избранных праздников: епитрахиль с именем иером. Каллиста (XV век, монастырь ап. Иоанна Богослова на Патмосе). Выбор в качестве сюжетов двунадесятых праздников характерен для епитрахили контантинопольской работы. Их иконография близка к иконописной - с архитектурой и условным пейзажем, обрамлением сцен килевидной аркой, опирающейся на витые колонки: епитрахиль Петра Скевофилакса (XIV век, Великая Лавра на Афоне). На епитрахиль XV века из монастыря вмц. Екатерины на Синае 18 композиций праздников и сцен Страстей Христовых заключены в круглые медальоны, на иордани размещен образ Живоначальной Троицы в варианте «Гостеприимство Авраама». Ее константинопольское происхождение подтверждается иконографией композиций, художественным уровнем исполнения и использованием в качестве орнаментального мотива двуглавого орла. Следование визант. иконографии характерно для XVII века: епитрахиль из Иверского монастыря, созданная по заказу патриарха Дионисия Константинопольского, с датой 12 января 1672 года. Епитрахиль такого типа была в соборе Св. Софии в Великом Новгороде: «...шита золотом и серебром, на которой вышиты праздники дванадесятные и страсти Христовы» (Описи новгородского Софийского собора. 1993 год. Вып. 2. С. 94 (опись 1749 года)). Шитые композиции праздников характерны для предмета облачения, родственного епитрахили и известного в копто-сирийской традиции XVI века как батрашиль.
Епитрахиль с изображением «Благовещения» отличаются большим количеством вариантов образа Христа в центральном медальоне иордани. Иногда сюжет «Благовещение» объединен в общую композицию и помещен на одной стороне епитрахили, что характерно для произведений, включающих Страстной цикл и двунадесятые праздники. В этом случае напротив «Благовещения» обычно изображается «Рождество Христово». Известны случаи, когда между центральным медальоном иордани и фигурами арх. Гавриила и Богоматери из «Благовещения» помещаются образы пророков: первосвящ. Захарии и св. Иоанна Крестителя (напр., Е. XVI в., Византийский музей, Афины; епитрахиль свящ. Константина, XVI век, монастырь Ставроникита, Афон). В нижней части епитрахили с «Благовещением» выделяется 4 основные группы изображений: святители, апостолы, сонм святых (по 3 фигуры в медальоне), сюжетные композиции. Группа сонма святых, как правило, представлена только на епитрахиль с «Благовещением» и имеет общее композиционное строение для всех памятников: переплетение малых кругов с крупными медальонами с фигурами 3 святых, которые располагаются по всей длине епитрахили. Состав святых может меняться, но их расположение соответствует следующему порядку: пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные, отшельники, сочинители гимнов. Важной иконографической деталью, объединяющей эту группу, является образ Св. Троицы в центральном медальоне иордани.
Среди представленных на епитрахиль образов традиционны фигуры апостолов (епитрахиль константинопольпольской работы в монастыре ап. Иоанна Богослова на Патмосе; епитрахиль начала XVII века молдавской работы (?) в монастыре Симонопетра на Афоне) и пророков. Образы последних, прославляющих Богоматерь (в типе Великой Панагии), имеются на епитрахили (конец XVI - начало XVII века с датой вклада 1600 год) в афонском монастыре Ксиропотам. Может присутствовать акафистный цикл: напр., на епитрахиль архиеп. Дорофея (XVI век, монастырь Ставроникита, Афон); на епитрахиль патриарха Анфима (1608 год, Великая Лавра на Афоне).
Изображение ангельских чинов на епитрахили появилось, возможно, при переделке орарей или под влиянием их декорации (самый ранний пример - копт. Епитрахиль VIII век). Епитрахиль из собора Св. Софии в Великом Новгороде, поздним преданием приписанная архиеп. Моисею Новгородскому, была переделана, согласно описи 1736 года, из «передника» саккоса (Описи новгородского Софийского собора. 1988 год. Вып. 1. С. 139), согласно другим описям - из соборного омофора, «приперстника», «на коей по зеленому атласу вышито четыре ангела золотом, серебром и шелком» (Там же. 1993 год. Вып. 3. С. 78 (опись 1775 года); С. 145 (опись 1789 года); С. 175 (опись 1800 года)). На ней присутствуют фигуры архангелов Михаила, Гавриила и 2 ангелов, стоящих под арками с многолопастными очертаниями (Покровский Н.В. Древняя Софийская ризница в Новгороде // Тр. XV Археол. съезда в Великом Новгороде. М., 1914 год. Т. 1. С. 117. Табл. XIX-2). Подобны ей молдавская епитрахиль XVI век из Драгомирны, епитрахиль середины XVI века из Музея Виктории и Альберта в Лондоне, епитрахиль 1671 года архиеп. Анании Синайского с шитыми словами гимна «Осанна в вышних…», 2 парами херувимов и другими символическими образами (монастырь вмц. Екатерины на Синае).
Композиционно-геометрическое построение оформления епитрахили наиболее полно раскрыто у Г. Милле (Millet. 1939, 1947 годы). Он делит епитрахиль на 3 группы по принципу организации декора их пространства фигурами или сюжетами, классифицирует по изображениям в медальонах, в арках или в прямоугольных рамках. Каждая группа имеет подгруппы в зависимости от содержания. Обрамлением лицевых изображений служили не только архитектурные формы в виде арок на колонках, но и растительный и геометрический орнаменты. На епитрахиль середина второй половины XVI века (ГММК) шитые вязью и жемчужной обнизью тексты тропарей святителям (за исключением тропаря свт. Никите Новгородскому) обрамляют их фигуры.
На изготовлении лицевых епитрахиль (как, вероятно, и др. предметов облачения высших чинов Церкви) в поздневизантийский период специализировались константинопольские мастерские, существование которых подтверждают епитрахили, сходные по исполнению и иконографии, степени украшенности и драгоценности. Они принадлежали православным иерархам, напр. митр. Фотию Московскому, Анфиму (Критопулосу), митр. Унгро-Влахийскому (1381-1401 годы), чья епитрахиль (окала 1380 год) сохранилась в румынском монастыре Тисмана. Связь с константинопольскими мастерскими орнаментального и лицевого шитья проявлялась в типологии орнамента, напр. в использовании мотива двуглавого орла: епитрахиль с Великим Деисусом в монастыре ап. Иоанна Богослова на Патмосе; епитахиль с Господскими праздниками и Страстями в монастыре вмц. Екатерины на Синае (XV век). В конце XIV - начало XV веков драгоценные епитрахили создавали и в русских мастерских. Одна из таких епитрахилей была прислана в дар патриарху Матфею I Константинопольскому и упомянута в описи 1397 года Св. Софии в Константинополе: «…покрытая жемчугом, украшенная агнцами из позолоченного серебра и эмалей» (т. е. позолоченными серебряными и эмалевыми дробницами в форме агнцев - Гийу А. Визант. цивилизация. Екатеринбург, 2005 год. С. 285).
На лицевых дробницах повторялись иконографические типы, которые встречаются в шитье. Таковы образы святителей на 6 басменных дробницах в форме квадрифолиев на епитрахили, принадлежавшей, по преданию, свт. Петру Московскому (первая половина XIV века, ГММК); образы на епитрахили, вложенной кн. Иваном Сицким («дробницы серебряны золочены да 8 святых на серебре…» - Опись строений и имущества Кириллова Белозерского монастыря. 1998 год. С. 148); изображения апостолов (в т. ч. от 70) на серебряных круглых дробницах с выемчатой эмалью новгородской работы (последняя четверть XIV - начало XV веков, перенесены во второй половине XVII века на новую епитрахиль, возможно, с повторением порядка их расположения на древнем произведении (СПГИАХМЗ)); композиции праздников (Рождество Христово, Воскресение; Благовещение, Распятие;Крещение, Вознесение) на той же епитрахили в киотчатых резных дробницах; парные фигуры святителей Василия Великого и Григория Богослова, Николая Чудотворца и Иоанна Златоуста, Афанасия Великого и Кирилла Александрийского, а также образы священномучеников Игнатия Богоносца и Климента, папы Римского (там же); ангельские чины (херувимы и серафимы), изображения которых исполнены в технике чеканки, на епитрахиль, находившейся в 1577 году в ризнице Успенского собора в Коломне («потрахиль бархат чорной на золоте с площами с сереряными з золочеными, а на них выбиваны херувимы и серафими…» - Города России. 2002 год С. 12).
На русской епитрахили XVI-XVII веков использовали тканые полосы с лицевыми изображениями святых и Господских праздников, распространенные в церковном шитье Западной Европы XV-XVI веков (Средневек. сокровища из Нидерландов: Собр. музея монастыря вмц. Екатерины г. Утрехт: [Кат. выст.]. М., 2002 год. С. 78-109. Кат. 26-49). Подобные предметы в русской церковном быту могли появиться в эпоху Реформации в XVI века в странах Западной и Центральной Европы. Фоны таких полос с готическими кивориями и «шахматными» полами использованы на неразрезной епитрахили (без иордани) из Павлова Обнорского во имя Св. Троицы монастыря (XVI век, ВГИАХМЗ). Епитрахиль, составленная из полос с изображениями святых в западных иконографических изводах, была сфотографирована в начаде XX веков, вероятно, в ризнице Успенского монастыря г. Старицы Тверской губ. (Катасонова Е. Ожившее время: Россия 1908-1915 годов в фотографиях С.М. Прокудина-Горского // Убрус: Церк. шитье, история и современность / Изд. златошвейной мастерской при Успенском подворье Оптиной пустыни СПб., 2007 год. Вып. 7. С. 68-75). Епитрахиль западноевропейской работы с изображениями апостолов и святителей принадлежала патриарху Московскому Никону (вторая четверть XVII века, ИАХМНИ). После XV века центральный образ Христа на иордани часто исключают. Единственным новым типом иконографии в XVI веке стало изображение на епитрахили Акафиста Богородице, впрочем не получившее впоследствии распространения.
В позднем средневековье, как это было и прежде, художественный облик епитрахили согласовывался с др. богослужебными одеждами. В XVII веке лицевые епитрахили были поднесены в комплекте облачений Г.Д. Строгановым в дар митр. Ростовскому Ионе (Сысоевичу), вложены им в Софийский собор Вологды (Лукомский Г.К. Вологда в ее старине. СПб., 1914 год. С. 75). В Новое время предпочитали изготовлять комплекты церковных одежд, единые по материалу украшения,- епитрахиль из «жемчужной ризницы» Троице-Сергиевой лавры (Зарицкая О.И. «Жемчужная ризница» 1767-1771 годы из ТСЛ // СПГИАХМЗ: Сообщ. ТСЛ, 2000 год. М., 2000 год. С. 301-328); из тканей одного типа – епитрахиль в составе дара Соловецкому монастырю императора Александра II (1859 год; Наследие Соловецкого монастыря в музеях Архангельской обл.: Кат. выст. / Сост.: Т. М. Кольцова. М., 2006 год. Кат. 230. С. 133).
Фрагменты декорации обветшавших облачений переносили на новую основу: в описи Коломны 1577 года среди риз из Бобренёва в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыря указана епитрахиль из камки с золотым шитьем, с 4 жемчужными крестами на серебряных цатах, 5-й крест «с жемчуги на ожерелье. А та потрахель ветха, и те кресты сняты, положены на новую потрахель» (Города России. 2002 год. С. 63). Таковы и епитрахиль последней четверти XVII века (СПГИАХМЗ) с дробницами новгородской работы конца XIV - начала XV веков; Епитрахиль 1700 год, украшенная перенесенными с др. предметов поясными фигурами апостолов Петра и Павла конца XVI века в верхней части и ростовыми образами святителей Московских Петра, Алексия, Ионы, Филиппа на полотнищах (ГММК).
В XIX веке в женских обителях, напр. в Горицком в честь Воскресения Господня женском монастыре, уцелевшие фрагменты шитья (вероятно, из экономии) переносили на новые предметы. 6 полуфигур святых, снятых, возможно, с иконных пелен Кириллова Белозерского монастыря, послужили украшением новой епитрахили 2 фигуры, получившие новые подписи (вмц. Екатерина и царевич св. Димитрий), происходят из композиции «Успение Богоматери» на пелене работы мастерской великой княгини Софии Палеолог (последней четверти XV века, ГРМ).
С развитием церковной жизни и ремесел в России на рубеже XIX и XX веков были востребованы древние традиции оформления одежд: епитрахиль для мощей патриарха Ермогена (мастерские шитья Вознесенского монастыря в Кремле, 1913-1914 годы, ГММК) с фигурами Московских святителей в рост в архитектурном обрамлении следует памятникам XVI-XVII века. Подобные тенденции сохранялись до конца XX века. В современом церковном шитье отмечается возрастающий интерес к возрождению древней традиции.
Иллюстрации:
Архив ПЭ.
