Ч. 5. Йемен после объединения (1990—2010-е). Ссылки на другие части - см. в конце статьи.

Первым председателем переходного Президентского совета из 5 членов стал подполковник А. А. Салих, его заместителем — А. С. аль-Байд. Совет сформировал временный совещательный орган в составе 45 членов (20 от Юга и 25 от Севера), куда вошли наиболее влиятельные племенные и религиозные лидеры. Кресло премьер-министра занял Х.А.-Б. аль-Аттас. За 1990 сформировалось около 30 новых партий — от либералов до традиционалистов и исламских радикалов, из которых наиболее авторитетным считалось Йеменское объединение в защиту реформ («Аль-Ислах»), выстроившееся на широкой надплеменной и надконфессиональной основе.

В 1991 было принято решение о реституции недвижимости, ранее национализированной в НДРЙ. В мае состоялся всенародный референдум по утверждению Конституции Й., которую одобрили 98,3 % участвовавших. Она провозглашала Й. унитарной президентской республикой во главе с президентом, избираемым всеобщим прямым голосованием сроком на 7 лет. Исполнительная власть осуществлялась президентом и советом министров (назначаемым премьер-министром после консультации с главой государства), законодательная — Национальным собранием, состоящим из Консультативного совета и Палаты представителей (избираемой прямым голосованием сроком на 6 лет), судебная — Высшим судебным советом. С началом Кувейтского кризиса 1990—1991 переходное правительство выступило против присутствия иностранных военных в КСА, которое, вместе с другими нефтяными монархиями, ответило высылкой 1 млн йеменских трудовых мигрантов, что резко увеличило безработицу и ухудшило экономическое положение в стране.

В апреле 1993 на первых общенациональных выборах в Палату представителей ВНК завоевал 123 места, «Аль-Ислах» — 62, ЙСП — 56, «Баас» — 7, насеристы — 3, «Аль-Хакк» — 2, остальные места получили независимые кандидаты. Лидер «Ислах» А. аль-Ахмар занял кресло спикера. По итогам выборов 4/5 мест в Совете министров получили представители Сев. Й., что вызвало раздражение южан, которые открыто выступили против «маргинализации Юга» и «гегемонии Севера». А. аль-Байд развернул кампанию против Президентского совета во главе с Салихом. В ноябре раскол между лидерами двух частей страны вылился в развертывание армейских соединений бывших НДРЙ и ЙАР вдоль прежней границы.

Обещания Салиха децентрализовать систему управления, пересмотреть экономический курс и предоставить Югу административно-финансовую автономию не предотвратили гражданскую войну, которая вспыхнула в апреле 1994, когда сепаратисты-южане провозгласили Демократическую Республику Й. За ожесточенными столкновениями близ Адена и в Дамаре последовали ракетные обстрелы двух крупнейших городов страны. Южане, после череды поражений, отступили на свою территорию, а в июле потеряли аденский плацдарм: аль-Байд и руководство ЙСП бежали в Оман. В противовес южному сепаратизму Салих приступил к унификации структур государственной власти и пересмотру законодательства. В сентябре были приняты поправки к Конституции: вместо Президентского совета созданы институты президента и вице-президента, а ислам признан основным источником законодательства. В октябре Салих, избранный на высший пост в государстве, сформировал коалиционное правительство. Оставшееся в Й. руководство социалистов реорганизовало партию, но так и не смогло восстановить прежнего влияния.

На парламентских выборах апреля 1997 ВНК усилил свое присутствие в Палате представителей со 123 до 187 депутатов, тогда как «Ислах» получил 53 места, «Баас» — 2, насеристы — 3; независимые — 54 места. Оппозиция во главе с ЙСП бойкотировала выборы. В сентябре 1999 на первых в йеменской истории прямых президентских выборах Салиха переизбрали на новый срок.

В целом обстановка в Й. 2-й половины 1990-х оставалась нестабильной. Неоднократно непопулярные экономические решения приводили к повышению цен на продовольствие и вызывали массовые волнения (особенно сильные в 1998). Счеты племенных групп с государством и оживление радикальной исламской оппозиции привели к частым актам насилия и похищениям иностранных туристов, нападениям на транспортные коммуникации и нефтепроводы. В октябре 2000 боевики «аль-Каиды» совершили в гавани Адена нападение на эсминец ВМС США «Коул», а в октябре 2002 у йеменского побережья был подорван французский танкер «Лимбург».

В 1990-х Сана и Москва подтвердили все договоры о дружбе, заключенные в советскую эпоху. Главными направлениями российско-йеменского сотрудничества остались здравоохранение, энергетика, строительство, транспорт, агротехника и ирригация. В 2001 открылись возможности для возобновления двустороннего сотрудничества и в нефтяной сфере. На юге Й. компания, аффилированная с «Роснефтегазстрой Интернешнл холдинг», взяла в концессию два нефтяных блока. В ходе официального визита Салиха в РФ в декабре 2002 стороны подписали Декларацию о принципах дружественных отношений и сотрудничества. Вступили в действие и межправительственные соглашения о сотрудничестве в области науки, культуры, образования, спорта и туризма и о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

В начале XXI в. йеменская экономика постепенно выходила из кризиса. В районе Мариба и Хадрамаута (Масила) обнаружились внушительные запасы нефти: если в 1991 Й. добывал 9,9 млн т «черного золота», то в 2004 — уже 24 млн. Кроме того, были открыты перспективные месторождения природного газа. В этих условиях стратегическим направлением экономического курса оставалось форсированное развитие нефтяной промышленности (она обеспечивала более 91 % всех валютных поступлений), а также поощрение аграрного производства (из-за общей отсталости и тяжелых природных условий Й. ввозил до 70 % потребляемых продуктов питания).

В 2000-х официальная Сана направляла усилия на национальную консолидацию, создание свободных экономических зон и привлечение частного капитала, особенно средств эмигрантов, работающих в нефтяных монархиях: трудовая эмиграция йеменцев в этом направлении возобновилась (свыше 1 млн чел., в основном в КСА). В этих начинаниях режим Салиха получал организационную и финансовую поддержку Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Дальнейшие поправки в Конституцию вносились в 2001 и 2009.

На парламентских выборах в апреле 2003 ВНК получил 238 мест из 301, «Ислах» — 46, ЙСП — 8, Народная организация насеристов-юнионистов — 3, «Баас» — 2. На очередных президентских выборах в сентябре 2006 Салиха, выдвинувшего свою кандидатуру на высший государственный пост в пятый раз, поддержали 77 % избирателей. Однако к концу 2000-х заявила о себе сила, казалось, давно ушедшая с йеменской политической арены, — зайдиты Джебеля, во главе с группировкой «Ансар Аллах» («Поборники Бога»). Ее возглавляло семейство аль-Хуси, по имени которого за ней закрепилось наименование «хуситы». В 2009 хуситские группировки одновременно бросили вызов правительственным войскам и ВС КСА, но в марте 2010 боевые действия временно прекратились.

«Арабская весна» стала толчком, который повлек за собой стремительный обвал хрупкой йеменской государственности. После многотысячных демонстраций в Сане в январе 2011, армия в феврале перешла на сторону манифестантов. Активизировались и стычки между «Ансар Аллах» и суннитскими радикалами, в том числе «Аль-Каидой на Аравийском полуострове» (АКАП). В июле Салих выехал в Эр-Рияд, где в ноябре, под давлением ССАГПЗ, передал руководство страной и ВНК вице-президенту Абд Раббихи Мансуру Хади. Тот прошел на выборах февраля 2012 как единственный кандидат и стал президентом только на 2 года: намечалась конференция национального диалога с выработкой новой конституции и определением будущей политической системы.

В 2014 хуситы начали с массовых демонстраций против «коррумпированного кабинета» в августе, к сентябрю заняли ряд государственных учреждений в Сане и к октябрю контролировали провинции Амран и Дамар, частично Ходейду и Ибб. Это встревожило не только власти в Сане, но и соседей Й. — КСА и Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), где, не без основания, видели в резком усилении хуситского движения «руку» своего главного стратегического соперника — Тегерана.

В январе 2015 «Ансар Аллах» захватили резиденции президента Абд Раббихи М. Хади и премьера Халида Махфуза Бахаха и потребовали преобразования Й. в федерацию. Президент и премьер подали в отставку, но отозвали свое прошение, когда шиитско-суннитская конфронтация приобрела открытый характер. В феврале политсовет «Ансар Аллах» принял «конституционную декларацию», по которой созывался переходный совет из депутатов от всех провинций, партий и группировок для организации выборов в Президентский совет (5 членов, во главе с ветераном южнойеменской политики А. Мухаммадом). Распустив Палату представителей, хуситы объявили временным правительством собственный ревком во главе с Мухаммадом Али аль-Хуси и двинулись на штурм Адена, где Абд Раббихи Хади создал объединенный комитет по управлению провинциями, не признавшими узурпацию. В марте силы М. А. аль-Хуси столкнулись с боевиками АКАП в провинции Эль-Бейда и сторонниками А.-Р. М. Хади («лоялистами») в провинции Мариб. Хуситский ревком освободил членов свергнутого кабинета, но бомбардировал аденскую резиденцию А.-Р. Хади. Верный Салиху спецназ ненадолго захватил международный аэропорт Адена. АКАП овладела провинцией Лахдж, а хуситы — Таизом, после чего выбили «лоялистов» из провинции Далиа. Тогда же заявила о себе в Й. и группировка «Исламское государство» (ИГ), организовавшая два масштабных террористических акта против зайдитских мечетей в Сане, жертвами которых стало более 100 человек. Совет безопасности (СБ) ООН подтвердил легитимность режима Хади, МИД которого запросил о введении в страну контингента «Щит полуострова» ССАГПЗ. К инициированной Эр-Риядом и Абу-Даби кампании «Буря решимости» (с апреля — «Возвращение надежды»), с использованием наземных сил и тяжелой артиллерии англо-американского производства, присоединились ВМС и ВВС Египта и Пакистана; логистическими и разведывательными данными ей содействовали США, Великобритания и Франция. АКАП успешно действовала в Хадрамауте, но отступила из провинций Эль-Джауф и Шабва после поражения от хуситов и перешедших на их сторону правительственных частей, которые пробились к Лахджу и в мае заняли почти весь Аден, после чего представитель Й. в ООН запросил СБ ООН о скорейшем введении сухопутных войск.

В июне в Женеве, на консультациях с 18 политическими движениями, «лоялисты» и хуситы прибегли к посредничеству ООН, но, невзирая на гуманитарное перемирие, продолжили противоборство в Марибе и Эль-Джауфе. В июле большая часть Адена перешла к «лоялистам» благодаря десанту «аравийской коалиции» и ударам ее авиации по хуситским оплотам в тылу. В августе коалиция (механизированные подразделения вооруженных сил ОАЭ и ВВС КСА) и «народные комитеты» «лоялистов», численность которых постоянно увеличивалась, запланировали блокировать Сану, занять все города Южн. Й. и сосредоточиться на Марибе. После боев за Лахдж они встали на подступах к Таизу, громя хуситов с воздуха в Эль-Бейде, Хаджже и Сааде и на земле в Марибе и Шабве. «Лоялистам» удалось взять Аден, и хуситы потеряли Ибб и Дамар, но сумели удержать Таиз. Ревком «Ансар Аллах» ввел чрезвычайное положение в Сане и, преодолев сопротивление «Ислах», вновь завладел инициативой. Тем временем, АКАП вернула себе Зинджибар, центр и порт Адена и контролировала Эль-Джауф и Хадрамаут. Через них КСА и перебросило крупный контингент для обеспечения прорыва к Сане. Так «аравийская коалиция» фактически поделила Южн. Й. с АКАП и местными племенами. Однако хуситы отбросили подразделения ОАЭ и южан из Ибба и Дамара и разбили саудовские части, шедшие от Таиза.

В сентябре хуситы уничтожили лагерь вооруженных сил ОАЭ, но, совместно с ВНК, согласились принять план ООН. Однако военнослужащие КСА и ОАЭ образовали «пояс безопасности» вокруг Адена, а вскоре в кампанию вступил Катар; собственный контингент подготовил и Кувейт. Коалиция и «лоялисты», прорываясь к Сане в сопровождении плотного огня артиллерии, САУ и минометов и налетов авиации, понесли тяжелые потери, и бои перешли в позиционную стадию, когда «народные комитеты» овладели Марибом. Хуситы, с которыми правительство Хади прервало переговоры, на севере были отброшены ракетным ударом от границы КСА, а на юге, вместе со сторонниками Салиха (действовавшими от имени ВНК), покинули берега Баб-эль-Мандеба. АКАП продолжала тревожить коалиционные силы вокруг Адена. В октябре, хотя ВВС и артиллерия КСА продолжили обстрелы, а в Аден прибыл спецназ коалиции, ООН призвала Эр-Рияд отказаться от блокады Й. Войска коалиции отступили в Эль-Бейде и Марибе, но, для содействия им, в Адене высадился суданский контингент. Применение тяжелого вооружения не принесло коалиции и «лоялистам» решающего успеха, и наступление на Сану с востока захлебнулось.

В апреле 2016 под эгидой ООН завязались переговоры между «лоялистами», хуситами, ВНК и Салихом. В мае — июне ИГ взяла на себя ответственность за серию терактов, включая несколько самоубийственных атак с использованием заминированных автомобилей (например, против новобранцев йеменских ВС). В августе в Сане начал работу новый руководящий орган Й. — Верховный политический совет (ВПС), во главе с Салихом Али ас-Самадом, которому передал флаг аль-Хуси. Тогда же, впервые с февраля 2015, состоялось заседание йеменского парламента, в котором приняли участие, наряду с «Ансар Аллах», представители «Ислах» и депутаты от южных провинций. После того как официальный Эр-Рияд и новое правительство в Сане обвинили друг друга в нарушении предписанного ООН перемирия и срыве переговорного процесса, конфронтация возобновилась. В октябре беспрецедентный по мощи воздушный удар коалиции по йеменской столице стоил жизни десяткам и ранил сотни йеменцев. В ноябре ВПС сформировал «правительство национального спасения».

В январе 2017 рейд ВВС США, предпринятый по приказу президента Д. Трампа под предлогом борьбы с «аль-Каидой», привел к жертвам среди гражданского населения. В мае йеменские вооруженные силы, подконтрольные хуситам, обстреляли ракетами территорию КСА. Летом еще одним испытанием для страны стала эпидемия холеры, которая к осени унесла несколько сот жизней; на ноябрь количество заболевших измерялось сотнями тысяч. К концу года Й. оставался театром масштабных боевых действий и площадкой для испытания целым рядом региональных игроков не только современных типов вооружения, но и инструментов дистанционного контроля над теми или иными военно-политическими группировками. Население, разные группы которого стали участниками и заложниками этого противостояния, испытывало тяжелые потери, масштаб которых стабильно расширялся, приближаясь к гуманитарной катастрофе. Общее количество убитых в ходе гражданской войны достигло с 2015 около 9 тыс. (из них более 5 тыс. — гражданские, из которых порядка 1/5 — дети), раненых — около 50 тыс., внутренне перемещенных лиц — 2 млн, эмигрировавших — 190 тыс. Острую нехватку продовольствия усугубила объявленная КСА блокада Й., под предлогом предотвращения поставок вооружения хуситам из Ирана, который, оказывая этому движению открытую дипломатическую поддержку, официально отрицает свое военное содействие их ополчениям.

Обладая многовековой державной традицией, Й., обделенный в десятилетия, решающие для ближневосточного энергетического сектора (1920—1960-е), важнейшим «двигателем» модернизации всех других аравийских обществ — нефтегазовыми ресурсами, на пороге XX в. разделялся на несколько составляющих. Они различались не столько по уровню социально-экономического развития, сколько по преобладанию тех или иных укладов, а также (что особенно важно) — по структуре своих внешних связей. Зайдиты горного Джебеля оказались в этих условиях противопоставлены суннитам приморской Тихамы и пустынного Хадрамаута. С завершением периода мировых войн сложились связанные, но существовавшие по отдельности элементы политической мозаики — Сев. и Южн. Й. (ЙАР и НДРЙ). Во 2-м десятилетии III тысячелетия в Й. наблюдается типичная для арабского Востока картина нарастания шиитско-суннитского противостояния, которое маскирует фундаментальные конфликты между элитами различных областей страны и их внешними покровителями. На сей раз речь может идти и о внедрении сюда действующих сил, патронируемых транснациональными организациями исламских радикалов, которые, активно пользуясь террористическими методами, могут не выступать открыто как партнеры конкретных режимов. Салафизм привносит в этот расклад принципиально новый элемент, реальное функционирование которого пока сложно анализировать. Невозможно, однако, и представить себе его дальнейшие успехи без учета той интервенции, которую Эр-Рияд и Абу-Даби развернули в Й.

Лит.: Анкарин Г. По Йемену. Л., 1931; Валькова Л. В. Английская колониальная политика в Адене и аденских протекторатах (1945—1967). М., 1968; Герасимов О. Г. Йеменская революция. 1962—1975. М., 1979; Голубовская Е. К. Политическое развитие Йеменской Арабской Республики, 1962—1985 гг. М., 1989; Ее же. Революция 1962 г. в Йемене. М., 1971; Наумкин В. В. «Красные волки» Йемена. Национальный фронт в революции. М., 2003; Его же. Национальный фронт в борьбе за независимость Южного Йемена и национальную демократию (1963—1969). М., 1980; Поляков К. И. Объединенный Йемен: эволюция идеологии и ислам. М., 2000; Удалова Г. М. Йемен в период первого османского завоевания (1538—1635). М., 1988. Almadhagi A. N. Yemen and the USA. A Super-Power and a Small-State Relationship, 1962—1992. London–New York, 1996. Ariel A. Jewish-Muslim Relations and Migration from Yemen to Palestine in the Late Nineteenth and Twentieth Centuries. Leiden, 2013. al-Suwaida J. S. The Yemen Arab Republic. The Geopolitics of Development, 1962—1986. Boulder, 1987. Bidwell R. The Two Yemens. Boulder, 1983. Brehony N. Yemen Divided. The Story of a Failed State in South Arabia. London–New York, 2011. Burrowes R. D. Historical Dictionary of Yemen. Lanham, 1995. Burrowes R. D. The Yemen Arab Republic: The Politics of Development, 1967—1986. Boulder, 1987. Carapico Sh. Civil Society in Yemen: The Political Economy of Activism in Modern Arabia. Cambridge, 1998. Chelhod J. L’Arabie heureuse: histoire et civilisation: le people yéménite et ses racines. T. 1—2. Paris, 1995. Clark V. Yemen: Dancing on the Heads of Snakes. London, 2011. Colburn M. The Republic of Yemen: Development Changes in the 21st Century. London, 2002. Day S. W. Regionalism and Rebellion in Yemen: A Troubled National Union. Cambridge, 2012. Douglas J. L. The Free Yemeni Movement, 1935—1962. Beirut, 1987. Dresch P. A History of Modern Yemen. Cambridge, 2000. Dresch P. Tribes, Government and History in Yemen. Oxford, 1989. Eraqi Klorman B. Z. The Jews of Yemen in the Nineteenth Century: A Portrait of a Messianic Community. Leiden, 1993. Farah C. E. The Sultan’s Yemen: Nineteenth-Century Challenges to Ottoman Rule. London, 2002. Gause III F. G. Saudi-Yemeni Relations, 1962—1982. Domestic Structure and Foreign Influences. New York, 1990. Gavin R. J. Aden under British Rule, 1839—1967. London, 1975. Halliday F. Arabia without Sultans. Hammondsworth, 1974. Idem. Revolution and Foreign Policy: The Case of South Yemen, 1967—1987. Cambridge, 1990. Hill G., Salisbury P., et al. Yemen: Corruption, Capital Flight and Global Drivers of Conflict. A Chatham House Report. London, 2013. Ismael T. Y., Ismael J. S. The People’s Democratic Republic of Yemen: Politics, Economic, and Society: The Politics of Socialist Transformation. London, 1986. Jones C. Britain and the Yemen Civil War, 1962—1965: Ministers, Mercenaries and Mandarins: Foreign Policy and the Limits of Covert Action. Brighton–Portland, 2004. Kostiner J. The Struggle for South Yemen. London, 1984. Kuehn Th. Empire, Islam, and Politics of Difference. Ottoman Rule in Yemen, 1849 — 1919. Leiden — Boston, 2011. Lichtenthäler G. Political Ecology and the Role of Water: Environment, Society and Economy in Northern Yemen. Oxford–New York, 2003. Phillips S. Yemen’s Democracy Experiment in Regional Perspective. New York, 2008; Playfair R. L. A History of Arabia Felix or Yemen. Bombay, 1859. Mad‘aj A.-M. M. The Yemen in Early Islam (9 — 233/630 — 847): A Political History. London, 198. Mueller M. M. A Spectre is Haunting Arabia: How the Germans Brought Their Communism to Yemen. Bielefeld, 2015. Mundy M. Domestic Government: Kinship, Community, and Polity in North Yemen. Cambridge, 1995. Porter V. The History and Monuments of the Tahirid Dynasty of Yemen 858—923 / 1454—1517. Durham, 1992. Saint-Prot Ch. L’Arabie heureuse: de l’Antiquité à Ali Abdallah Saleh, le réunificateur du Yemen. Paris, 1998. Schippmann K. Ancient South Arabia: From the Queen of Sheba to the Advent of Islam / Transl. from German by A. Brown. Princeton, 2001. Schmidt D. A. Yemen. The Unknown War. London–New York, 1968. Schuman L. O. Political History of the Yemen at the Beginning of the 16th Century. Groningen, 1960. Stookey R. W. South Yemen. A Marxist Republic in Arabia. Boulder, 1982. Idem. Yemen: The Politics of the Yemen Arab Republic. Boulder, 1978. Trevaskis K. Shades of Amber. A South Arabian Episode. London, 1968. Um N. The Merchant Houses of Mocha: Trade and Architecture in an Indian Ocean Port. Washington, 2009. Wenner M. W. Modern Yemen, 1918—1966. Baltimore, 1967. Idem. The Yemen Arab Republic: Development and Change in an Ancient Land. Boulder, 1991; Yaman, Its Early Mediaeval History . by Najm ad-Din ‘Omarah al-Hakami. Also the Abridged History of Its Dynasties by Ibn Khaldun, and an Account of the Karmathians of Yaman by Abu ‘Abd Allah Baha ad-Din al-Janadi / The Original Texts, with Translation and Notes by H. Cassels Kay, M.R.A.S. London, 1893; Yemen. Le tournant révolutionnaire / Ed. par L. Bonnefoy, F. Mermier et M. Poirier. Paris–Sanaa, 2012; Yemen into the Twenty First Century: Continuity and Change. Reading, 2007.