ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ - важнейший эпизод из рассказа о древнейшем человечестве в книге Бытие (11. 1-9).
Согласно библейскому повествованию, потомки Ноя говорили на одном языке и поселились в долине Сеннаар. Здесь они начали строительство города и башни, «высотою до небес, сделаем себе имя,- говорили они,- прежде нежели [в МТ «чтобы не»] рассеемся по лицу всей земли» (Быт 11. 4). Однако строительство было пресечено Господом, Который «смешал языки». Люди, переставшие понимать друг друга, прекратили строительство и рассеялись по земле (Быт 11. 8). Город получил название «Вавилон». Таким образом, рассказ о Вавилонской башне (Быт 11. 9) строится на созвучии древнееврейского названия «Вавилон» и глагола «смешивать». По преданию, строительством Вавилонской башни руководил потомок Хама Нимрод (Ios. Flav. Antiq. I 4. 2; Epiph. Adv. haer. I 1. 6).
Библейское повествование о Вавилонской башне дает символическое объяснение причины появления разнообразия языков мира, которое может быть соотнесено и с современным пониманием развития языков человечества. Исследования в области исторического языкознания позволяют сделать заключение о существовании единого праязыка, условно названного «ностратическим»; из него вычленились индоевропейские (яфетические), хамито-семитские, алтайские, уральские, дравидийские, картвельские и другие языки. Последователями этой теории были такие ученые, как В.М. Иллич-Свитыч, И.М. Дьяконов, В.Н. Топоров и В.В. Иванов. Кроме того, рассказ о Вавилонской башне является важным указанием на библейское понимание человека и исторического процесса и, в частности, на вторичность для человеческой сущности разделения на расы и народы. В дальнейшем эта идея, выраженная в другой форме у апостола Павла, стала одной из основ христианской антропологии (Кол 3. 11).
В христианской традиции Вавилонская башня - символ, во-первых, гордыни людей, считающих возможным своими силами достичь неба и имеющих в качестве главной цели «сделать себе имя», и, во-вторых, неизбежности наказания за это и тщеты человеческого разума, не освященного Божественной благодатью. В даре сошествия Святого Духа в день Пятидесятницы рассеянное человечество получает некогда утраченную способность полного взаимопонимания. Антитезу Вавилонской башни представляет чудо основания Церкви, которая соединяет народы Духом Святым (Деяния 2. 4-6). Вавилонская башня также является прообразом современной технократии.
Образ «города и башни» в книге Бытие отразил целый комплекс мифологических универсалий, например, идею «центра мира», которым должен был стать построенный людьми город. Исторически засвидетельствованные храмы Месопотамии действительно выполняли эту мифологическую функцию (Oppenheim. P. 135). В Священном Писании строительство Вавилонской башни описано с позиций Божественного Откровения, в свете которого оно есть прежде всего выражение человеческой гордыни.
Другим аспектом рассказа о Вавилонской башне является указание на перспективы прогресса человеческой цивилизации, и в то же время в библейском повествовании присутствует отрицательное отношение к урбанизму месопотамской цивилизации (Nelis J. T. Сol. 1864).
Образ Вавилонской башни, несомненно, обнаруживает параллели с месопотамской традицией храмового строительства. Храмы Месопотамии (зиккураты) представляли собой ступенчатые сооружения из нескольких террас, расположенных одна над другой (их число могло достигать 7), на верхней террасе находилось святилище божества (Parrot. Р. 43). Священное Писание точно передает реалии именно месопотамского храмового строительства, где в отличие от большинства других государств Древнего Переднего Востока в качестве основного материала использовались высушенный на солнце или обожженный кирпич и смола (ср.: Быт 11. 3).
Во время активного археологического изучения Древней Месопотамии было сделано множество попыток найти так называемый «прообраз» Вавилонской башни в одном из раскопанных зиккуратов, наиболее обоснованным можно считать предположение о вавилонском храме Мардука (Jacobsen. P. 334), который имел шумерское название «e-temen-an-ki» - храм краеугольного камня неба и земли.
Найти остатки Вавилонской башни пытались уже в XII веке. Вплоть до конца XIX - начала XX веков с ней отождествляли 2 зиккурата, в Борсиппе и Акар-Куфе, на месте древних городов, находившихся на значительном расстоянии от Вавилона (в описании Геродота город имел столь большие размеры, что мог включать оба пункта). С зиккуратом в Борсиппе Вавилонскую башню отождествляли раввин Бенджамин из Туделы, дважды посетивший Вавилонию (между 1160-1173 годами), немецкий исследователь К. Нибур (1774 год), английский художник Р. Керр Портер (1818 год) и другие. В Акар-Куфе Вавилонскую башню видели немец Л. Раувольф (1573-1576 годы), купец Дж. Элдред, описавший в конце XVI века руины «башни». Итальянский путешественник Пьетро делла Валле, составивший первое подробное описание городища Вавилона (1616 года), считал Вавилонскую башню самым северным из его холмов, который сохранял древнее название «Бабил». Попытки найти Вавилонскую башню в одном из 3 теллей - Бабиле, Борсиппе и Акар-Куфе - продолжались до конца XIX века.
В начале ХХ века границы Древнего Вавилона были выявлены и соседние города уже не воспринимались как его части. После раскопок К. Дж. Рича и Х. Рассама в Борсиппе (городище Бирс-Нимруд, 17 км юго-западнее Вавилона, II-I тысячелетия до Р.Х.) стало ясно, что в связи с Вавилонской башней речь не может идти о ее зиккурате, входившем в храм богини Набу (старовавилонский период - первая половина II тысячелетия до Р.Х.; перестройка в нововавилонский период - 625-539 годах). Г.К. Роулинсон отождествил Акар-Куф с Дур-Куригальзу, столицей царства касситов (30 км к западу от Вавилона, основан в конце XV - начале XIV веков, уже в XII в. до Р.Х. оставлен жителями), что исключило возможность его зиккурат, посвященный богу Энлилю (раскопан в 40-х годах XX века С. Ллойдом и Т. Бакиром), считать Вавилонской башней. Наконец, раскопки Бабиля, самого северного из холмов Вавилона, показали, что он скрывает не зиккурат, а один из дворцов Навуходоносора II.
Найти Вавилонскую башню внутри Вавилона было одной из задач, поставленных перед германской экспедицией Р. Кольдевея (1899-1917 годы). В центральной части города были открыты остатки фундаментной платформы, которые в 1901 году отождествили с основанием зиккурата Этеменанки. В 1913 году Ф. Ветцель осуществил зачистку и обмеры памятника. Его материалы, опубликованные в 1938 году, стали основой новых реконструкций. В 1962 году Ветцель завершил исследования памятника, а Х. Шмид провел детальный анализ собранных за столетие материалов и опубликовал (1995 год) новую, более обоснованную периодизацию и реконструкцию зиккурата Этеменанки.
