Пакиста́н (Исламская Республика Пакистан) — государство в Южн. Азии. Включает в четыре провинции (Панджаб, Синд, Хайбер-­Пахтунхва, Белуджистан) и находящуюся под федеральным управлением столичную территорию Исламабад. Также пакистанское правительство контролирует формально самоуправляемые единицы Азад Кашмир и Гилгит-­Балтистан.

На юго-западе П. граничит с Ираном, на западе и северо-­западе — с Афганистаном, на северо-­востоке — с Китаем, на востоке — с Индией, с юга омывается Аравийским морем. Территория — 796 096 кв. км. Численность населения — 235,41 млн человек (2022). Основные этнические группы П.: панджабцы (44,7 %), пуштуны (15,4 %), синдхи (14,1 %), сираики (8,4 %), мухаджиры (7,6 %), белуджи (3,6 %) и хиндкованы (2 %) — говорят на индоарийских и иранских языках индоеврорейской языковой семьи. Также в П. проживают носители языка брагуи (1 %), относящегося к дравидийской семье. На дардских языках говорят небольшие народы, проживающие в северных районах (шина, кховар, пхалура, калаша, кохистанцы, дамели, гавар — ок. 1,5 %).

Большинство населения (96,3 %) исповедуют ислам. Из этого количества по разным оценкам 75–80 % являются суннитами и 15–20 % — шиитами. Христиане составляют 1,6 % населения; еще 1,6 % пакистанцев исповедуют индуизм. Кроме того, в П. присутствуют небольшие общины буддистов, сикхов, парсов, иудеев, последователей учений ахмадийя и бахаи, а также сторонников традиционных верований (в общей сложности — менее 0,4 %).

Столица — Исламабад (вместе с пригородами составляет столичную территорию Исламабад). Крупнейшие города (2022): Карачи (16,84 млн человек), Лахор (13,54 млн человек), Файсалабад (3,63 млн человек), Равалпинди (2,33 млн человек). Официальные языки — урду и английский (урду также имеет исключительный статус национального языка).

Домусульманский период. Согласно археологическим данным, территория П. была заселена человеком в конце первого межледникового периода (ок. 500 тыс. лет назад). Здесь последовательно развивалась автохтонная индустрия каменного века (культуры до-, ранне- и позднесоанского типа). К концу эпохи неолита (IV тысячелетие до н. э.) в долинах рек возникают первые земледельческие оазисы (так называемые культуры расписной керамики).

В начале III тысячелетия до н. э. в долине Инда и его притоков складывается классовое общество и возникают первые государственные образования, относящиеся к Хараппской цивилизации. Важнейшие центры этой цивилизации открыты в Мохенджо-­Даро, Хараппе, Чанху-­Даро, Шахитумпе, а также в Вост. Панджабе и на п-ове Катхиявар). Разрушение Хараппской цивилизации (середина — конец II тысячелетия до н. э.) хронологически совпало с приходом в Южн. Азию племен ведических ариев. В VII–VI вв. до н. э. возникают первые индоарийские государства — Мадра, Гандхара, Саувира и др.

В конце VI в. до н. э. территории в долине р. Инд стали частью древнеперсидской империи Ахеменидов. На рубеже V–IV вв. до н. э. они восстановили утраченную независимость. Но в 327–326 до н. э. земли в бассейне Инда (до берегов р. Биас) были завоеваны Александром Македонским и разделены на три сатрапии в рамках его владений. Вскоре после смерти Александра (323 до н. э.) данные территории вошли в состав империи Маурья, политика которой способствовала распространению в регионе буддизма. В начале II в. до н. э. на территории будущего П. возникло так называемое Индо-­Греческое царство, распавшееся в I в. до н. э. под ударами восточноиранских племен шаков. Центр государственности сместился в область Гандхара (Сев.-Зап. П.), где располагалась столица шаков — Таксила.

В I–III вв. н. э. бассейн Инда стал частью Кушанского царства, столицей которого был Пурушапура (ныне Пешавар). После распада Кушанской империи западные районы современного П. вошли в состав империи Сасанидов, а восточные — в состав империи Гупта. Во 2‑й половине V в. здесь утвердилась власть эфталитов (конфедерации восточноиранских и тюркских племен), столицей которых стал Сакала (ныне Сиалкот). Около 567 государство эфталитов распалось: земли к западу от р. Инд вновь оказались в сфере влияния державы Сасанидов, в восточных районах образовалось несколько небольших раннефеодальных государств.

В социально-­культурном плане период VI–VII вв. характеризуется практически повсеместным торжеством индуистских верований над буддизмом и становлением феодального общества, в рамках которого развивается и усложняется кастовая система.

Мусульманская государственность на севере Южн. Азии до образования П. Ислам появился в Южн. Азии вскоре после своего возникновения в Аравии благодаря арабским торговцам, которые приезжали на западное (Малабарское) побережье Индостана начиная с IV в. В результате их ассимиляции с местным населением в середине VII в. возникли мусульманские общины мопла (мапилла) в Керале и навайятов в Конкане.

В VIII в. активизация завоевательной политики халифата Омейядов затрагивает Сев.-Зап. Индию: халиф Валид (705–715) отправил военачальника Мухаммада бин Касима (695–715) с экспедицией в Синд и Панджаб. В 712 армия под руководством Мухаммада бин Касима прошла к устью Инда по побережью Макрана. Он взял штурмом Дебал, а затем захватил столицу Синда Алор и присоединил все нижнее течение Инда к Омейядскому халифату. Значительная часть местного населения приняла ислам.

После свержения Омейядов в 750 районы Панджаба и Синда де-факто стали самоуправляемыми. В начале X в. выделилось также независимое княжество Мултан. Районы к северу от него оказались под контролем местной династии Шахи со столицей в Удабхандапуре (ныне Унд, провинция Панджаб).

В конце X — начале XI в. долина р. Инд вошла в сферу влияния афганской династии Газневидов (столица — Газни). Махмуд Газневи совершил ряд походов на Индию и в 1005 подчинил Синд и Панджаб. В 1161 столицей Газневидов стал Лахор. После смерти Махмуда его государство ослабело и в конце XII в. было окончательно ликвидировано государством Гуридов. Муиз-ад-дин (Шихаб-ад-дин) Мухаммад Гури в 1170–1180‑е распространил свою власть на Панджаб и Синд. В конце XII — начале XIII в. военачальники Гуридов (гулямы) продвинулись дальше на восток, создавая государства по всей северной Индии.

В 1206 гулям Кутб-уд-дин Айбек основал Делийский султанат (1206–1526). Это государство первым из мусульманских держав Южн. Азии легитимизировало себя через связи с арабским халифатом (Аббасидов). Имя халифа чеканили на монетах и упоминали в пятничных молитвах, султаны получали от халифа грамоту об инвеституре (маншур) и носили титул «лейтенант повелителя правоверных» (насир-и амир-уль-моминин). В период Делийского султаната активно развиваются городские центры будущего П.: Лахор, Мултан, Пешавар, Татта и др. Этот процесс продолжается и в эпоху Могольской империи (1526–1858), пришедшей на смену Делийскому султанату. Лахор в этот период становится одной из имперских столиц (наряду с Дели и Агрой).

С упадком Могольской империи (после смерти императора Аурангзеба в 1707) ее северо-­западные территории оказались предметом ожесточенного соперничества иранских, афганских и местных феодалов. В середине XVIII в. территорию современного П. подчинил своей власти афганский шах Ахмад-шах Дуррани. В Панджабе в 1760‑х возникло несколько небольших сикхских княжеств, которые были объединены в единое государство махараджей Ранджитом Сингхом (1799–1839). Контроль над территорией Белуджистана получил хан княжества Калат Насир Хан Балоч (1750–1795). В Синде в конце XVIII в. сформировалось несколько княжеств, управляемых эмирами из династии Талпур.

Одновременно происходило усиление позиций англичан в Индии. В 1843 они захватили Синд, в 1849 аннексировали Панджаб, а в течение 2‑й половины XIX в. распространили свое влияние на Белуджистан и земли восточно-­пуштунских племен и княжеств. После ликвидации Могольской империи (1858) территории будущего П. либо вошли в состав провинций и президентств Британской Индии, либо оказались под прямым губернаторским управлением, либо сохранили статус независимых княжеств.

Во 2‑й половине XIX в. в Южн. Азии начинается подъем разнообразных национальных движений, принимавших не только общеиндийский, но также этнический и религиозный характер. Движение за образование П. было инициировано и возглавлено партией Всеиндийская Мусульманская лига (ВМЛ, основана в 1906), а его идеологической основой стала «теория двух наций». В соответствии с данной теорией, позиционирующей мусульман Индостана как единую нацию, во всем отличную от нации индусской, М. Икбал в 1930 выдвинул необходимость сформировать в северной Индии отдельное мусульманское государство. В 1933 Чоудхури Рахмат Али предложил для гипотетического государства название «Пакистан», которое представляло собой аббревиатуру названий тех областей, которые предполагалось в него включить («П» — Панджаб; «А» — афганские территории, т. е. Северо-­Западная пограничная провинция; «К» — Кашмир; «С» — Синд; «ТАН» — Белуджистан). 22–24 марта 1940 на сессии ВМЛ в Лахоре была принята резолюция, призвавшая все мусульманское население Северо-­Запада и Востока Индии бороться за собственную государственность.

П. был образован 14 августа 1947 в соответствии с Законом о независимости Индии путем раздела Британской Индии на два государства (Индию и П.). В момент создания П. включал в себя провинции Панджаб, Восточная Бенгалия, Синд, Белуджистан и Северо-­Западная пограничная провинция.

Становление пакистанской государственности (1947–1958). Первое десятилетие государственного развития П. характеризовалось политической нестабильностью. В период с августа 1947 по октябрь 1958 у власти сменилось 4 генерал-­губернатора и 7 ­премьер-министров. На разработку и принятие конституции ушло почти 9 лет (принята 23 марта 1956). А уже через два года после ее утверждения в стране было введено военное положение (7 октября 1958), вследствие чего гражданские органы власти прекратили действовать, а основной закон страны был отменен.

Внутриполитическая ситуация с самого начала усугублялась территориальным спором с Индией относительно принадлежности княжества Джамму и Кашмир. Кашмирский вопрос, до сих пор не урегулированный, задал тон индийско-­пакистанским отношениям и привел к ряду вой­н. Первая Индийско-­пакистанская вой­на (22 октября 1947 — 1 января 1949) закончилась разделом бывшего княжества на сферы влияния (подконтрольные П. территории Азад-­Кашмир и Гилгит-­Балтистан и управляемый Индией штат Джамму и Кашмир). Но обе стороны считали такое положение дел временным: как Индия, так и П. продолжили декларировать свое полное право на всю территорию Кашмира. Непримиримость позиций превратила кашмирскую проблему в один из главных факторов внешнеполитической напряженности в регионе, и попытки решить ее силовым путем не прекратились.

На момент образования П. его население составляло около 70 млн человек, из которых 74 % (51,8 млн человек) были мусульманами. С 1947 по 1951 в П. переселилось около 8 млн мусульман из Индии; примерно такое же количество индусов и сикхов покинули страну. Индийских переселенцев, составивших около 5 % пакистанцев, стали назвать «мухаджирами» (дословно «совершивший хиджру»). Мухаджирами, как правило, становились представители мусульманской элиты индийских провинций мусульманского меньшинства; они принадлежали к разным этносам и были объединены между собой только религией и языком (урду). Хотя изначально они не были привязаны к определенной пакистанской провинции, большинство мухаджиров осели в провинции Синд (преимущественно в Карачи).

Провинциальные политики рассчитывали на широкую автономию. Но федеральное правительство, основные должности в котором занимали представители партии Мусульманская лига Пакистана (МЛП), взяло курс на подавление этнорегионализма. Особенно наглядно это проявилось в процессе решения вопроса о национальном языке. Задолго до обретения независимости этим языком решено было сделать урду, который в общественном сознании воспринимался как язык индийских мусульман (несмотря на то, что на урду говорило только 7,2 % населения, преимущественно мухаджиры; носители бенгали составляли 54,6 %; носители панджаби — 28,4 %).

Особое неприятие стремление внедрить урду вызвало в Вост. Бенгалии. В 1952 комитет конституционных основ, действовавший в рамках Учредительного собрания П., официально порекомендовал сделать урду единственным государственным языком страны. В том же году в Дакке прошло заседание всепартийного комитета по языку, на котором ведущие политические деятели Вост. Бенгалии приняли решение начать борьбу за придание бенгали статуса государственного языка.

Движение бенгальцев, трансформировавшееся со временем в борьбу за независимость, возглавила партия «Авами муслим лиг» («Народная мусульманская лига»; позднее переименована в «Авами лиг» («Народная лига»)). Она была основана в 1949 Хусейном Шахидом Сухраварди как альтернатива правящей МЛП.

Согласно конституции 1956, государственными языками П. были объявлены урду и бенгали (при этом на 20 лет был продлен официальный статус английского языка). Также конституция закрепляла принятое в марте 1955 решение о территориально-­административной консолидации западного П.: Панджаб, Синд, СЗПП и Белуджистан отныне составляли единую провинцию Западный Пакистан (провинциальная столица — Лахор); провинция Восточная Бенгалия была переименована в провинцию Восточный Пакистан (столица — Дакка). Создание Западного Пакистана позволило противопоставить численному превосходству бенгальцев конституционно-­правовое равенство двух административных единиц. Такой подход отражал стремление федеральных властей не допустить смещения центра власти в Вост. Бенгалию.

Но неэффективность государственной власти была обусловлена не только этнорегиональными противоречиями, но усугублялась также перманентным конфликтом внутри самой системы: административно-­бюрократический аппарат (подчинявшийся сначала генерал-­губернатору, а после 1956 — президенту) сохранял большую самостоятельность, саботируя указы правительства. Соперничество между президентом и премьер-­министром тормозило решение насущных проблем и стало одним из основных факторов, приведших П. к военному перевороту.

Период авторитарного правления (1958–1971). Очередной этап государственного развития П. начался 7 октября 1958 с введения в стране военного положения под началом генерала Мухаммада Айюба Хана и завершился 20 декабря 1971 падением военного режима генерала Ага Мухаммада Яхья Хана. Данный период характеризовался высокой степенью авторитаризма. Полномочия главы государства — президента либо военного администратора — никак не ограничивались и охватывали одно­временно законодательную, исполнительную и судебную сферы.

Военное положение было введено указом президента Искандера Мирзы 7 октября 1958. Согласно указу, конституция 1956 была отменена, центральное и провинциальные правительства, национальный парламент и провинциальные законодательные ассамблеи распущены, все политические партии запрещены. Главным администратором по осуществлению военного положения был назначен начальник штаба сухопутных вой­ск генерал М. Айюб Хан. 27 октября 1958. И. Мирза ушел в отставку, и М. Айюб Хан принял на себя также и президентские полномочия.

Не отрицая в целом идею народовластия, М. Айюб Хан подчеркивал, что в П. успешно может функционировать только демократическая модель, приспособленная под внутренние реалии и сочетающая местное самоуправление с фактически авторитарной центральной властью.

26 октября 1959 в П. была введена система «Основ демократии», представлявшая собой пятиступенчатую структуру местного самоуправления. Система формировалась путем всеобщих прямых выборов: население напрямую, без участия политических партий, избирало советы разных уровней. Данная система декларировалась как первый шаг на пути «пробуждения масс» и выработки у них интереса к общественным делам. Но советы всех уровней исполняли лишь консультативные функции, имея таким образом минимальную реальную власть.

1 марта 1962 была принята новая конституция. Страна получила название «Республика Пакистан» (определение «исламская», присутствовавшее в конституции 1956, изначально было опущено, но возвращено спустя год первой конституционной поправкой). Конституция предписывала создание Консультативного Совета по исламской идеологии, который получал право проверять любой существующий закон и предлагаемый законопроект на соответствие принципам Корана и Сунны (но рекомендации Совета не были обязательными к исполнению — механизм их реализации конституцией не устанавливался). Конституция гарантировала полное равенство Западного и Восточного Пакистана и вновь провозгласила государственными языками П. урду и бенгали.

С принятием конституции гражданское правление в П. было восстановлено, но авторитарный характер центральной власти сохранился. П. стал президентской республикой, где президент обладал самыми широкими полномочиями. М. Айюб Хан после принятия конституции оставался президентом, но покинул пост начальника штаба сухопутных вой­ск. Следствием неослабевающих разногласий с Индией стала вторая Индийско-пакистанская вой­на (5 августа 1965 — 23 сентября 1965), не принесшая однозначного успеха ни той, ни другой стороне и не изменившая статус-кво в Кашмире.

1960‑е стали временем очередного подъема этнорегиональных движений, прежде всего в Восточном Пакистане. 16 июля 1962 в П. была вновь разрешена деятельность политических партий, и в политику, в числе прочих, вернулась Авами лиг, боровшаяся за предоставление Восточному Пакистану полной региональной автономии. В Восточной Бенгалии развернулась полномасштабная антипакистанская кампания, которую администрация М. Айюба Хана попыталась пресечь силовыми методами. Однако в условиях гражданского правления такой подход имел обратный эффект и лишь еще больше накалил ситуацию. Назревший политический кризис вынудил М. Айюба Хана 25 марта 1969 уйти в отставку. Полномочия главы государства принял начальник штаба сухопутных вой­ск генерал Ага Мухаммад Яхья Хан. В П. было введено военное положение. Как следствие, были распущены законодательные органы и правительства, ограничена деятельность политических партий, перестала действовать конституция 1962. А. М. Яхья Хан стал военным администратором, а неделю спустя объявил себя президентом.

Уступкой этнорегионализму стал указ об основах законодательства, подписанный 30 марта 1970: провинция Западный Пакистан расформировывалась и на ее месте восстанавливалась федерация четырех провинций (Панджаб, Синд, Белуджистан, СЗПП); места в Национальной ассамблее отныне распределялись между провинциями пропорционально численности населения (соответственно, Восточный Пакистан получил большинство).

В результате всеобщих выборов в декабре 1970 абсолютное большинство в Национальной ассамблее получила Авами лиг. Ее лидер Рахман Муджибур настаивал на своем праве формировать правительство. Но для политиков западных провинций П. такое развитие событий представлялось совершенно неприемлемым. Военный режим поддерживал на должность премьер-министра кандидатуру Зулфикара Али Бхутто — лидера Пакистанской народной партии (ПНП), получившей общее большинство голосов в провинциях бывшего Западного Пакистана.

Переговоры по вопросу о составе нового правительства тщетно продолжались до марта 1971. Поскольку стороны не могли договориться о составе правительства, А. М. Яхья Хан несколько раз переносил открытие сессии Национального собрания, а 22 марта 1971 отложил его на неопределенный срок. В ответ на это решение Авами лиг организовала в Бенгалии массовые политические акции и митинги протеста.

Стремясь вернуть ситуацию под свой контроль, федеральные вой­ска в ночь с 25 на 26 марта начали полномасштабную военную операцию в Восточном Пакистане, которая в результате вмешательства Индии переросла в третью Индийско-­пакистанскую вой­ну (3–17 декабря 1971). Вой­на обернулась поражением пакистанской армии и образованием Народной республики Бангладеш (16 декабря 1971). На волне народного недовольства и растущей критики армии А. М. Яхья Хан 20 декабря подал в отставку, передав обязанности президента и главы военной администрации лидеру ПНП З. А. Бхутто.

«Исламский социализм» З. А. Бхутто. З. А. Бхутто оставался военным администратором с декабря 1971 до апреля 1972, когда Национальное законодательное собрание одобрило временную конституцию П. и избрало З. А. Бхутто президентом. Этот пост он занимал вплоть до 14 августа 1973: с принятием новой конституции П. З. А. Бхутто был избран премьер-министром.

Образование Бангладеш сделало П. практически монорелигиозным государством: по данным переписи 1972, мусульманами были 96,75 % пакистанцев, индусы составляли лишь 1,44 % населения. В условиях кризиса национальной идентичности после сецессии восточного крыла это дало толчок так называемой исламизации, которая применительно к П. обозначает создание политических условий для применения исламских (шариатских) норм во всех сферах общественной жизни.

В начале 1970‑х акцент был сделан на реформировании социальной системы П. в соответствии с исламскими принципами. З. А. Бхутто начал реализовывать программу социально-­экономических реформ под лозунгом «Ислам, демократия, социализм». Ее целью было построение в П. «исламского социализма», который декларировался З. А. Бхутто как истинно исламский порядок. Предполагалось, что демократически избранное правительство будет претворять в жизнь социалистические принципы, заложенные в исламе.

Реализация концепции исламского социализма активно происходила в 1972–1976: в ее рамках были наращены объемы госсектора экономики, ограничено крупное землевладение, расширены права рабочих. Меры эти в целом имели ограниченный эффект и не привели к кардинальному повышению уровня жизни рядовых пакистанцев. В то же время «исламский социализм» резко критиковался политической оппозицией, прежде всего исламскими религиозными партиями «Джамаат-и ислами» («Исламское общество», ДИ), «Джамиат-уль-улама-и ислам» (Сообщество исламских улемов», ДУИ) и «Джамиат-уль-улама-и Пакистан» («Сообщество улемов Пакистана», ДУП). Данные организации считали принимаемые меры недостаточными и требовали придать шариату статус основного закона страны.

Одновременно в начале 1970‑х происходил подъем этнорегиональных настроений в Синде, СЗПП и Белуджистане, представители которых требовали расширения провинциальной автономии. Сотрудничество центробежных сил с исламскими организациями вынуждало федеральную власть постепенно расширять употребление религиозной риторики и предпринимать шаги по исламизации, выходящие за рамки «исламского социализма».

Конституция, принятая 14 августа 1973, провозгласила П. исламской республикой — таким образом, ислам впервые стал государственной религией. Отныне только мусульмане могли занимать должности президента и премьер-­министра, равно как и избираться в Национальную ассамблею. Кроме того, все действующие законы П. следовало привести в соответствие с положениями Корана и Сунны. С этой целью были расширены полномочия Совета исламской идеологии, а из его названия исчезло определение «консультативный». В 1974 была принята 2‑я конституционная поправка, в соответствии с которой община ахмадийя объявлялась немусульманской.

Последовательное подавление этнорегиональных настроений привело к тому, что начиная с середины 1970‑х наиболее влиятельной антиправительственной силой в П. стали исламские религиозные организации. Они составили основу оппозиционного Пакистанского национального альянса (ПНА) — коалиции партий, созданной 11 января 1977 в преддверии досрочных парламентских выборов. Партии, вошедшие в ПНА, придерживались самых разных социально-­экономических и политических взглядов. Единственным объединяющим началом их коалиции была антиправительственная риторика: члены ПНА критиковали «исламский социализм» как прикрытие авторитарных замашек З. А. Бхутто и призывали к джихаду против премьер-­министра.

На выборах в Национальное и провинциальные собрания, прошедших в марте 1977, ПНП получила большинство. Но оппозиция отказалась признавать эти результаты, обвинив правящую партию в фальсификациях. Начались массовые митинги и акции протеста с требованием провести повторные выборы. В результате З. А. Бхутто был вынужден пойти на уступки и призвал лидеров ПНА к переговорам, обещая включить их в коалиционное правительство. Стремясь упрочить свои позиции, премьер-­министр принял новый блок мер по «исламизации»: в мае 1977 были запрещены азартные игры и употребление алкоголя, закрыты кинотеатры и ночные клубы; пятница объявлена выходным днем.

Но уступки исламистам и попытки правящего режима прийти к соглашению с оппозицией, предпринимаемые на протяжении 4 месяцев, не увенчались успехом. Новое правительство так и не было сформировано. В сложившейся ситуации на политическую сцену вновь вышла армия: в ночь с 4 на 5 июля 1977 военные во главе с начальником штаба сухопутных вой­ск генералом Мухаммадом Зия-уль-­Хаком совершили государственный переворот. З. А. Бхутто, а также другие лидеры как ПНП, так и ПНА были арестованы. Позже Бхутто был признан виновным в покушении на своего политического противника Ахмеда Резу Касури и повешен 4 апреля 1979.

П. в период всесторонней исламизации М. Зия-уль-­Хака. Период правления Зия-уль-­Хака (5 июля 1977 — 17 августа 1988) характеризовался установлением военного режима с частичным сохранением демократических институтов. Действие конституции приостанавливалось (хотя она и не была отменена). Находящийся в должности на момент переворота президент продолжал занимать этот пост вплоть до истечения его пятилетнего срока (в сентябре 1978, после чего должность принял на себя М. Зия-уль-­Хак). Но фактическая власть сосредоточилась в руках созданного при президенте Военного совета, главой которого стал М. Зия-уль-­Хак.

Свой приход к власти М. Зия-уль-­Хак объяснял необходимостью в стране всесторонней исламизации, которую коррумпированные политики оказались не в состоянии воплотить в жизнь. Ислам был декларирован как основа национального единства, а религиозная риторика стала главным обоснованием легитимности военного режима. 1 октября 1977 М. Зия-уль-­Хак объявил об отсрочке обещанных им самим парламентских выборов на неопределенный срок, пообещав выстроить в П. особую, исламскую форму демократии (шурократию) и установить исламский порядок (низам-и мустафа). В рамках наведения исламского порядка в октябре 1979 была введена жесткая цензура и запрещена деятельность оппозиционных режиму политических партий.

Предпринятые в 1979–1988 меры по исламизации можно подразделить на четыре основных блока. Во-первых, реформировалась судебная система: были созданы шариатские судебные органы (Федеральный шариатский суд и суды кади на местах), а Уголовный кодекс дополнен нормами традиционного исламского права. Во-вторых, началось регламентирование духовно-­нравственной жизни общества: были созданы комитеты для разъяснения и популяризации исламской морали. В-третьих, произошло частичное сращение религиозного и государственного образования. В-четвертых, изменения затронули экономическую сферу: были введены традиционные мусульманские налоги закят и ушр (распространялись только на мусульман-­суннитов) и запрещено взимать процент (риба).

Общий подъем религиозных настроений как в самом П., так и в соседнем Ближневосточном регионе привел к активизации движения шиитов. В 1980 была основана первая политическая партия шиитов «Техрик-и нифаз-и фикх-и джафария» («Движение за шиитские юридические установления», ТНФД), регулярно устраивавшая акции протеста против действий властей. Одновременно в П. возникли первые религиозные боевые организации — как шиитские, так и суннитские. Все это спровоцировало рост суннито-­шиитских столкновений, всплеск которых в П. пришелся на 1980‑е.

Исламизация не смогла сгладить межэтнические противоречия. В 1983 в Синде прошли массовые антиправительственные митинги под лозунгами синдхского национализма. Националистические вступления синдхов, в свою очередь, инициировали аналогичные процессы среди проживавших в Синде мухаджиров. В первой половине 1980‑х движение мухаджиров оформилось в партию «Мухаджир кауми махаз» («Национальный фронт мухаджиров»). Ее лидеры потребовали выделить Карачи и прилегающий к нему регион (т. е. территории, населенные преимущественно мухаджирами) в отдельную провинцию.

В пуштунской среде политика исламизации привела к возникновению «пуштунского исламизма»: ободренные общим курсом правительства пуштуны использовали исламские идеи в своей освободительной борьбе. Исламорадикалистские настроения в пуштунском обществе начали возрастать в конце 1970‑х, после введения советских вой­ск в Афганистан. На этом этапе одной из составляющих происламской политики центральной власти стала поддержка афганских моджахедов. СЗПП превратилась в арену подготовки кадров для ведения антисоветского джихада — преимущественно руками афганских и пакистанских пуштунов.

В 1981 был создан Маджлис-и шура («консультативный совет») — орган, призванный заменить парламент, однако имевший лишь совещательные функции: его члены, назначаемые главой военного режима, высказывали правительству свои суждения и предложения. В декабре 1984 М. Зия-уль-­Хак провел референдум, обеспечивший ему продление президентских полномочий на 5 лет. После этого Маджлис-и-шура был разделен на две палаты — Сенат и Национальную ассамблею. 25–28 февраля 1985 были проведены выборы в Национальную и провинциальные ассамблеи (работа последних должна была возобновиться после выборов). Выборы прошли на непартийной основе и сопровождались арестами представителей оппозиции и строгим отбором кандидатов.

2 марта 1985 М. Зия-уль-­Хак подписал указ о восстановлении конституции 1973. В П. возобновили деятельность политические партии и было сформировано правительство, подот­четное премьер-­министру. 11 ноября 1985 в конституцию была внесена 8‑я поправка, согласно которой практически все властные полномочия сосредотачивались в руках президента, а премьер-­министр превращался в формальную фигуру. Президент получил право распускать нижнюю палату парламента, назначать вне­очередные выборы, проводить референдумы, налагать вето на принятые законы; именно президент отныне назначал и отправлял в отставку премьер-­министра и членов правительства.

30 декабря 1985 Зия-уль-­Хак объявил об отмене военного положения и сложил с себя полномочия военного администратора, сохранив должности президента и начальника штаба сухопутных вой­ск. Но президентская власть М. Зия-уль-­Хака по-прежнему была близка к абсолютной. В мае 1988 он отправил в отставку премьер-­министра и правительство, а также распустил Национальное и провинциальные законодательные собрания, обвинив их в коррумпированности и замедлении темпов исламизации. 15 июня президент предпринял радикальный шаг: был издан указ, провозглашавший Коран и Сунну верховным законом страны. Указ не был введен в действие ввиду гибели М. Зия-уль-­Хака в авиакатастрофе 17 августа 1988.

Период «демократического просвета» (1988–1998). С окончанием военного правления М. Зия-уль-­Хака в П. возникли предпосылки для развития парламентской демократии на основании устойчивой многопартийной системы. Генерал Мирза Аслам Бег, занявший после гибели М. Зия-уль-­Хака пост начальника штаба сухопутных вой­ск, отказался от перспективы установления очередного военного режима. В соответствии с конституцией, пост президента в августе 1988 занял председатель Сената Гулам Исхак Хан. Было объявлено, что назначенные на ноябрь 1988 выборы не только состоятся, но будут проведены на партийной основе и премьер-­министром станет представитель победившей партии.

Основными претендентами на победу были Пакистанская народная партия (ПНП), возглавляемая дочерью З. А. Бхутто Беназир Бхутто, и Пакистанская мусульманская лига (ПМЛ), которую возглавлял Мухаммад Наваз Шариф (с 2002 — Пакистанская мусульманская лига Наваза Шарифа (ПМЛ-Н)). В идеологическом плане ПМЛ в большей мере тяготела к консервативной и религиозной риторике, в то время как ПНП занимала более прозападные позиции. Но в своем главном требовании — восстановить конституцию 1973 в ее первоначальном виде — позиции данных партий на тот момент совпали.

В преддверии выборов Наваз Шариф сумел заручиться поддержкой целого ряда общественно-­политических организаций и сформировать Исламский демократический альянс (ИДА). Тем не менее, на состоявшихся 28 ноября 1988 выборах победу одержала ПНП. Б. Бхутто сформировала правительство, став первой женщиной-­премьер-министром в мусульманской стране. Но отсутствие у П. демократического опыта предопределило уязвимость парламентской модели правления: в период с ноября 1988 по октябрь 1999 как Национальная, так и провинциальные ассамблеи ни разу не просуществовали весь положенный им срок, но каждый раз были распущены досрочно.

За предшествующий исторический период в П. сформировался своего рода «треугольник» сил («тройка»), конкурировавших за власть. В эту «тройку» входили президент (его поддерживал чиновничье-бюрократический аппарат), премьер-­министр (как глава демократически избранного правительства), и начальник штаба сухопутных вой­ска (он играл роль арбитра в противостоянии гражданских лидеров). Взаимодействие внутри тройки, регулярно перераставшее в противодействие, стало основным содержанием периода парламентской демократии, что предопределило неустойчивость гражданских правительств и их готовность жертвовать своими идеологическими установками ради обретения политических союзников.

Наглядным примером служит непоследовательная политика Б. Бхутто. Накануне выборов она жестко критиковала армейское руководство за вмешательство в гражданские дела; однако после прихода к власти ее позиция изменилась. Б. Бхутто пообещала не сокращать расходы на оборону, а депутаты от ПНП по ее настоянию поддержали избрание на должность президента ставленника военных Гулама Исхака Хана. Но постепенно отношения Б. Бхутто как с президентом, так и с начальником штаба сухопутных вой­ск Мирзой Асламом Бегом начали ухудшаться (Б. Бхутто пыталась вмешиваться в назначение и снятие армейских чинов; нараставший же экономический кризис вызывал нарекания со стороны президента, обвинявшего Б. Бхутто и ее мужа Асифа Али Зардари в коррупции).

В результате в августе 1989 Г. Исхак Хан, заручившись поддержкой М. А. Бега, распустил правительство, Национальную и провинциальные ассамблеи и объявил о проведении новых выборов. На период до проведения выборов президент назначил временный кабинет министров во главе с Гуламом Мустафой Джатоем. Сразу же после отставки Б. Бхутто А. А. Зардари был арестован по обвинению в вымогательстве, похищении людей и коррупции (он провел в тюрьме более двух лет).

На выборах, состоявшихся 24 октября 1990, победу одержал ИДА, возглавляемый Н. Шарифом, что позволило ему стать новым премьер-­министром. Н. Шариф заявил о намерении вернуть всю полноту власти в руки премьер-­министра, добившись отмены 8‑й конституционной поправки. Действуя на опережение, президент в апреле 1993 вновь распустил правительство и парламент, назначив внеочередные выборы. Новый начальник штаба сухопутных вой­ск Абдул Вахид Какар поддержал это решение, но в ситуацию вмешался Верховный суд: он признал действия президента неконституционными и восстановил Н. Шарифа в должности. Г. Исхак Хан не смирился с этим решением и отказался подписывать указы Н. Шарифа, спровоцировав конституционный кризис. Ситуация разрешилась только после вмешательства армейского руководства: в июле 1993 А. Вахид Какар вынудил президента и премьер-­министра одновременно уйти в отставку.

На внеочередных выборах в октябре 1993 победу с небольшим перевесом одержала ПНП, и Б. Бхутто при поддержке независимых кандидатов удалось сформировать правительство. Но после очередного витка разногласий в ноябре 1996 президент Фарук Легхари с согласия нового начальника штаба сухопутных ­вой­ск Джахангира Карамата отправил Б. Бхутто в отставку, распустил парламент и опять назначил внеочередные выборы. Вскоре после этого А. А. Зардари вновь был арестован по обвинениям в коррупции и организации убийства собственного шурина Муртазы Бхутто. Против Б. Бхутто также выдвигались обвинения в коррупции, под давлением которых она в 1998 уехала в «добровольное изгнание» в Дубай. А. А. Зардари пробыл в тюрьме до 2004, после чего также уехал в Дубай.

По итогам выборов премьер-министром в феврале 1997 во второй раз стал Н. Шариф. Вначале он заручился поддержкой Дж. Карамата: военным предоставили полицейские полномочия, что усилило их роль в государственном аппарате. Улучшение отношений с армейским руководством позволило Н. Шарифу реализовать свой исходный план: в апреле 1997 он провел через парламент 13‑ую поправку к конституции, аннулировавшую 8‑ую. Президент лишался права распускать национальную ассамблею и отправлять в отставку премьер-­министра. Президент Фарук Легхари потребовал от Верховного суда признать поправки Н. Шарифа неконституционными. Верховный судья Садджад Али Шах намеревался поддержать президента. Но сторонники Н. Шарифа сорвали слушание дела, взяв штурмом здание Верховного суда. Под давлением военных Садджад Али Шах и Фарук Легхари ушли в отставку. Новым президентом стал Мухаммад Рафик Тарар, близкий к семье Шарифов.

Отношения премьер-­министра с военными вскоре ухудшились. Дж. Карамат публично раскритиковал неэффективную экономическую политику правительства и предложил создать Совет национальной безопасности для контроля за внутриполитической обстановкой. Н. Шариф отверг это предложение, после чего Дж. Карамат в октябре 1998 ушел в отставку. На его место решением Н. Шарифа был назначен генерал Первез Мушарраф. Однако напряженность между правительством и армейской верхушкой сохранилась.

Внутриполитическая нестабильность усугублялась межэтническими и межрелигиозными конфликтами, количество которых в период «демократического просвета» резко возросло. Декларировавшие себя как общепакистанские ПНП и ПМЛ-Н были обязаны своим успехом безоговорочной поддержке со стороны, соответственно, синдхов и панджабцев. Правление ПМЛ-Н вызывало неприятие синдхов и белуджей, а пребывание у власти ПНП — недовольство мухаджиров, панджабцев и пуштунов.

Наиболее заметный подъем произошел в движении мухаджиров, требовавших предоставить своему анклаву в Синде статус отдельной провинции. Главным выразителем интересов мухаджиров являлась партия «Мухаджир кауми махаз» (МКМ), в 1997 переименованная в «Мутахида кауми мувмент» («Объединенное национальное движение»). В 1988–1995 МКМ организовывала массовые акции протеста, зачастую приводившие к столкновениям с федеральными вой­сками (число погибших в них превысило 4400 человек). По мнению главы МКМ Алтафа Хуссейна, движение мухаджиров преследовало не узкие общинные, а национальные интересы П. Ссылаясь на М. А. Джинну А. Хуссейн настаивал, что в основу П. был положен принцип религиозного и этнического равноправия. Соответственно, отказ федерального правительства предоставить мухаджирам провинциальную автономию, по мнению лидера МКМ, не просто дискриминировал мухаджиров, но разрушал фундамент пакистанской нации. Таким образом, задачей своей партии А. Хуссейн считал восстановление изначально задуманного порядка вещей.

Иные по характеру, но близкие по степени радикальности настроения развивались в начале 1990‑х в пуштунской среде. Успехи движения «Талибан» (запрещено в РФ) в Афганистане и последующее официальное признание режима талибов правительством Н. Шарифа (25 мая 1997) способствовали эскалации в П. «пуштунского исламизма». Пуштунские беженцы из Афгани­стана, которые в 1980‑е нашли приют в Белуджистане и СЗПП и прошли обучение в пакистанских медресе, с самого начала активно пополняли ряды талибов, а также вели схожую по характеру и направленности деятельность на территории П. Важную организационную роль в деятельности афганских беженцев играла ДУИ, традиционно имевшая сильные позиции среди пакистанских пуштунов и курировавшая большинство местных медресе. Финансовые и политические возможности организации сильно возросли после того, как в 1993 члены ДУИ вошли в состав коалиционного правительства ПНП.

Подъем движения талибов в Афганистане не только усилил исламский национализм пуштунов, но также привел к интенсификации в П. суннитско-­шиитских столкновений: конец 1980‑х — конец 1990‑х характеризуется возникновением и активной деятельностью целого ряда боевых религиозных организаций — как суннитских («Сипах-и сахаба Пакистан» («Пакистанские воины сподвижники Пророка», создана в 1989); «Лашкар-и джангви» («Отряд Джангви», создана в 1995); «Сунни техрик» («Движение суннитов», создана в начале 1990‑х)), так и шиитских («Сипах-и Мухаммад-и Пакистан» («Пакистанское воинство пророка Мухаммада», основана в 1990–1991) и «Техрик-и джафария Пакистан» («Пакистанское движение за шиитские нормы», бывшая ТНФД, создана в 1987)).

Деятельность указанных организаций охватывала весь П. В 1990‑е в П. сложилось пять основных очагов суннитско-­шиитских столкновений: Территория племен федерального управления (агентство Куррам), Южный Панджаб (округа Джанг и Фейсалабад), Северный Белуджистан (г. Кветта и другие районы проживания этнической группы хазара), Лахор и Карачи. В то время как пакистанские сунниты исходили из того, что укрепление национальной идентичности П. невозможно без всесторонней исламизации, шииты считали, что национальное единство должно строиться на принципах гражданского равноправия и свободы вероисповедания.

Позиция правительств как Б. Бхутто, так и Н. Шарифа в данном вопросе была двой­ственной. С одной стороны, будучи заинтересованными в деэскалации конфликта, они публично настаивали на умиротворении сторон и взывали к чувству общенациональной солидарности. В то же время, не желая отталкивать от себя потенциальных избирателей, представители ПНП и ПМЛ-Н воздерживались от открытой критики конкретных суннитских или шиитских организаций и в ряде случаев сквозь пальцы смотрели на их акции.

28 мая 1998 П. провел успешные испытания ядерного оружия, став первой мусульманской ядерной державой. Пакистанское правительство позиционировало это событие как симметричный ответ индийской стороне: 11 мая 1998 Индия провела вторые в своей истории ядерные испытания; таким образом, с учетом испытания индийской ядерной бомбы в 1974, Индия и П. к июню 1998 взо­рвали по 6 снарядов. Подчеркивалось, что основной стратегической задачей П. является сдерживание агрессии со стороны Индии.

Вскоре после этих событий между Индией и П. произошел Каргильский конфликт (он же — четвертая Индийско-­пакистанская вой­на, 3 мая — 26 июля 1999), резко осложнивший взаимоотношения премьер-­министра и армейского руководства. Командующий сухопутными вой­сками генерал Первез Мушарраф обвинил Н. Шарифа в предательстве пакистанских интересов. В ответ Н. Шариф, пытаясь упредить назревающий военный переворот, 12 октября 1999 снял П. Мушаррафа с поста начальника штаба. Но военные, по всей видимости, были готовы к такому развитию событий. Н. Шариф подписал указ об отставке П. Мушаррафа, когда тот находился в самолете, возвращавшемся из Коломбо в Карачи. В результате за несколько минут до предполагаемой посадки на борт поступила информация, что самолету отказано в приземлении и он должен незамедлительно покинуть воздушное пространство П. В это время военные, узнавшие о снятии своего руководителя, блокировали премьер-­министра в его резиденции и совершили государственный переворот. Это позволило самолету П. Мушаррафа приземлиться в Карачи. Н. Шариф был обвинен в угоне самолета, на котором летел П. Мушарраф, однако согласился на сделку с новым руководителем. В обмен на снятие всех обвинений Н. Шариф, его брат и отец обязались на 10 лет уехать в Саудовскую Аравию и не участвовать в политике.

Режим Первеза Мушаррафа (1999–2008). П. Мушарраф всячески подчеркивал, что вовлечение военных в государственное управление стало вынужденной мерой: публично озвученной задачей его режима было подготовить демократические институты к функционированию, очистив их от коррупции и непотизма.

14 октября 1999 П. Мушарраф подписал «Указ о временной конституции». В П. было введено не военное, а чрезвычайное положение: не была создана военная администрация; продолжили, хотя и с ограничениями, функционировать все ранее существовавшие судебные органы, а действующий на момент переворота президент Мухаммад Рафик Тарар сохранял этот пост до истечения своего срока в 2001. П. Мушарраф официально принял на себя обязанности «главы исполнительной власти» и сформировал собственное правительство. Работа Сената, Национальной и провинциальных ассамблей приостанавливалась, но сами они не были распущены. Временно приостановлено, но не отменено, было и действие конституции. Предполагалось, что положения конституции 1973 должны соблюдаться в тех случаях, когда они не расходятся с указами «главы исполнительной власти» — т. е. П. Мушаррафа (то же касалось законов, не являвшихся частью конституции).

Номинальное сохранение в стране конституции, законодательных органов и независимой судебной системы при одновременном устранении гражданских институтов исполнительной власти было призвано подчеркнуть намерение пакистанского лидера не отменять, но реструктурировать ранее существовавшую систему государственного управления. Военный режим был формально легитимизирован: 12 мая 2000 Верховный суд оправдал приход армии к власти и наделил Мушаррафа правом вносить поправки в конституцию (при этом П. Мушаррафу было предписано восстановить гражданское правление в стране к 12 октября 2002). Опираясь на решение Верховного суда, П. Мушарраф в июне 2001 занял пост президента (после истечения срока Мухаммада Рафика Тарара). Это позволило ему на законных основаниях приступить к реализации своей программы действий.

Экономическая и административная политика президента оказалась успешной. В стране была создана единая выборная система органов местного самоуправления, а деятельность этих структур стала более прозрачной; в экономической сфере за первые пять лет существования режима объем ВВП страны вырос с 65 до 125 млрд долл. США, темпы роста ВВП увеличились на 5,3 %, ежегодный доход на душу населения возрос с 460 до 800 долларов, внешний долг П. сократился с 39 до 36 млрд долларов, а валютные резервы увеличились с 300 млн до 12,5 млрд долларов.

Был взят курс на защиту религиозных меньшинств: «Указ о местном самоуправлении», принятый в 2000, резервировал порядка 5 % мест в местных советах за немусульманами. В том же году был подписан «Антитеррористический акт», который дал правительству право запрещать любую организацию (как религиозного, так и этнонационального толка), заподозренную в причастности к терроризму.

Одновременно началась реформа, направленная на модернизацию системы традиционного мусульманского образования. В 2001 был создан Образовательный департамент по делам пакистанских медресе (ОДПМ). В задачу ОДПМ входило открытие новых, так называемых «образцовых» медресе, в которых, помимо богословских дисциплин, должны были преподаваться светские предметы, входящие в стандарт министерства образования; также в ОДПМ добровольно могли пройти аккредитацию уже существующие медресе, согласившиеся включить в свою программу светские дисциплины (с 2002 такая аккредитация стала обязательной).

После террористических актов в США 11 сентября 2001 П. включился в международную борьбу с терроризмом, интенсифицировав сотрудничество с США и прекратив какую‑либо поддержку движения «Талибан». Новый внешнеполитический курс был воспринят пакистанским обществом неоднозначно. Крайнее недовольство выражали жители СЗПП и Зоны племен: пуштуны восприняли отказ пакистанских властей от поддержки талибов как ущемление своих этнических интересов. Ситуацию осложняло также то, после падения режима «Талибан» в декабре 2001 многие его сторонники бежали в П. (преимущественно в населенные пуштунами районы), пополняя ряды боевых исламистских группировок. Против избранного правительством внешнеполитического курса выступили также исламские политические организации, под их руководством осенью 2001 прошли массовые митинги в поддержку режима талибов.

Стремясь смягчить внутриполитическую напряженность, П. Мушарраф пошел на поэтапное восстановление в стране гражданского правления. Этому предшествовали шаги, которые должны были позволить П. Мушаррафу удержать власть в новых условиях. Во-первых, 30 апреля 2002 был проведен общенациональный референдум, санкционировавший пребывание П. Мушаррафа на посту президента еще на 5 лет. Во-вторых, 20 августа 2002 была основана пропрезидентская «Пакистанская мусульманская лига Каида-и Азама» (ПМЛ-К). На следующий день был подписан указ, вносивший поправки в конституцию (действие которой предполагалось восстановить). Отныне немусульмане не просто могли избираться в Национальную ассамблею, но имели там зарезервированные места (в Сенате резервирования мест для немусульман не было, но гипотетически они могли попасть туда на общих основаниях). ПМЛ-К добилась лучшего результата на выборах в Национальную ассамблею, проведенных 10 октября 2002, и ее представитель был назначен премьер-­министром.

В период с ноября 2002 по март 2003 было поэтапно восстановлено действие конституции. В декабре 2003 была принята 17‑я конституционная поправка: она аннулировала 13‑ю и таким образом вновь расширила полномочия президента, дав ему право распускать национальную ассамблею и отправлять в отставку премьер-­министра. При этом П. Мушарраф по-прежнему являлся начальником штаба армии.

В 2006 была частично пересмотрена введенная при М. Зия-уль-­Хаке шариатская система наказаний: ряд вопросов изъяли из ведения шариатских судов. Попытки администрации П. Мушаррафа ограничить независимость исламских учебных заведений и снизить влияние шариатских судебных органов не получили законченного характера ввиду единодушного протеста со стороны исламских организаций.

Пребывание П. Мушаррафа на посту начальника штаба привело осенью 2007 к серьезному политическому кризису, вынудившему президента отказаться от должности командующего сухопутными вой­сками. Лишение военных полномочий подорвало позиции П. Мушаррафа и ознаменовало возобновление в П. гражданского правления.

П. на современном этапе (2008–2022). Накануне очередных парламентских выборов, которые должны были состояться в начале 2008, в страну с личного разрешения П. Мушаррафа вернулись изгнанные лидеры оппозиции. ПНП и ПМЛ-Н развернули широкую предвыборную агитацию, требуя восстановления демократии и ликвидации пережитков военного режима.

Непосредственное влияние на исход борьбы оказало убийство Б. Бхутто 27 декабря 2007 на предвыборном митинге в Равалпинди. Новым председателем ПНП был назван А. А. Зардари; но он почти сразу передал этот пост их общему с Б. Бхутто сыну, 19‑летнему Билавалу Зардари, который после смерти матери взял двой­ную фамилию Зардари Бхутто. Широкий общественный резонанс позволил ПНП в феврале 2008 с внушительным перевесом выиграть парламентские выборы. По их итогам ПНП, ПМЛ-Н, МКМ и Народная национальная партия сформировали коалиционное правительство, и премьер-­министром стал представитель ПНП Юсуф Реза Гилани. 18 августа 2008 Мушарраф под угрозой импичмента добровольно ушел в отставку и уехал в Великобританию. Парламент избрал президентом А. А. Зардари (это привело к расколу правящей коалиции и выходу из нее ПМЛ-Н, требовавшей избрать президентом нейтральную фигуру; однако правительство устояло).

В 2010 парламент принял 18‑ю конституционную поправку, лишившую президента права самовольно распускать парламент и превратившую П. из президентской в парламентскую республику. Согласно той же поправке, СЗПП была переименована в Хайбер-­Пахтунхву. Кроме того, отныне в Сенате вводилось резервирование мест для немусульман. Правительство ПНП оставалось у власти до очередных парламентских выборов 2013, когда в П. впервые в истории была осуществлена передача власти от одного демократически избранного правительства другому: на смену ПНП пришла ПМЛ-Н. Премьер-­министром стал Н. Шариф, президентом — Мамнун Хусейн. Этот тандем просуществовал до 28 июля 2017, когда Н. Шариф был отстранен от должности Верховным судом П. по результатам антикоррупционного расследования. Новым премьер-­министром стал однопартиец Н. Шарифа Шахид Хакан Аббаси (оставался на посту до 1 июня 2018, когда в свете грядущих парламентских выборов в П. было сформировано переходное правительство).

На выборах, состоявшихся 25 июля 2018, лучший результат неожиданно для многих показала партия «Паки­стан тэхрик-и инсаф» («Пакистанское движение за справедливость», ПТИ), лидер которой — Имран Хан — сформировал коалиционное правительство. Успех ПТИ заставил сплотиться оппозицию: 20 сентября 2020 было основано «Демократическое движение Пакистана» (ДДП), включившее в себя все основные политические партии; члены ДДП последовательно выступали против правительства ПТИ, обвиняя его в неспособности решить стоявшие перед страной экономические и внешнеполитические проблемы. 10 апреля 2022 ДДП добилось вынесения вотума недоверия Имрану Хану и его отставки. 11 апреля по итогам голосования в Национальной ассамблее новым премьер-­министром был избран лидер ПМЛ-Н Шахбаз Шариф, сформировавший коалиционное правительство с преобладанием членов ПМЛ-Н.

Лит.: Ганковский Ю. В. Народы Пакистана (Основные этапы этнической истории). М., 1964; Ганковский Ю. В., Москаленко В. Н. Три конституции Пакистана. М., 1975; Jalal A. The Sole Spokesman: Jinnah, The Muslim League and the Demand for Pakistan. Cambridge, 1985; Уолперт С. Джинна — творец Пакистана / Пер. с англ. М., 1997; Ahmed A. S. Jinnah, Pakistan and Islamic Identity. London, 1997; Энциклопедия Пакистана / Отв. ред. Ю. В. Ганковский. М., 1998; Aziz K. K. Pakistan`s Political Culture. Essays in Historical and Social Origins. Lahore, 2001; Плешов О. В. Ислам, исламизм и номинальная демократия в Пакистане. М., 2003; Bennett-­Jones O. Pakistan: Eye of the Storm. New Haven–London, 2003; Rizvi H. A. Military, State and Society in Pakistan. Lahore, 2003; Jafferlot Ch., Beaumont G. A History of Pakistan and Its Origins. London, 2004; Плешов О. В. Ислам и политическая культура в Пакистане. М., 2005; Cohen S. Ph. The Idea of Pakistan. New Delhi, 2005; Haqqani H. Pakistan: Between Mosque and Military. Washin­gton, 2005; Белокреницкий В. Я., Москаленко В. Н. История Пакистана ХХ век. М., 2008; Nawaz Sh. Crossed Swords: Pakistan, Its Army and the Wars Within. Oxford, 2008; Shaikh F. Making Sense of Pakistan. London, 2009; Talbot I. Pakistan: a Modern History. London, 2009; Malik I. Pakistan: Democracy, Terrorism, and the Building of a Nation. London, 2010; Lieven A. Pakistan: A Hard Country. London, 2012; Филимонова А. Л. Идея национальной идентичности: опыт Пакистана. М. – СПб., 2013; Jalal A. The Struggle for Pakistan: A Muslim Homeland and Global Politics; Cambridge, 2014; Белокреницкий В. Я. Пакистан, Южная Азия, исламский мир, Восток. Избранные публикации 2008–2016 гг. М., 2016; Siddiqa A. Military Inc. Inside Pakistan’s Military Economy. London, 2016. А. Л. Филимонова.