Иранский (Южный) Азербайджан — историческая область в Иране.
Занимает территории современных останов (провинций) Западный и Восточный Азербайджан, Ардебиль и Зенджан. Площадь — свыше 100 тыс. кв. км. Население — ок. 15 млн человек. Этнический состав: азербайджанцы (азербайджанские тюрки) — ок. 90 %, курды, персы, армяне и ассирийцы. Столица — Тебриз. Крупнейшие города: Урмия, Ардебиль, Зенджан, Мераге, Хой. Природно-географическое ядро И. А. соответствует Азербайджанскому нагорью, а рубежи определяются течением Аракса на севере, массивом Кафланкух на юге, западными отрогами Эльбурса на востоке, водоразделом бассейнов озер Урмия и Ван — на западе.
В конце XVIII в. И. А. был интегрирован в состав восстановленной Каджарами Иранской державы. Русско-иранские войны привели к политическому разделению южного и северного берегов Аракса, которые столетиями составляли единое целое с этноязыковой и культурно-экономической точки зрения, положив начало параллельному развитию Северного (Кавказского) и Южного (Иранского) Азербайджана. Кризис иранской экономики в конце XIX в. стимулировал трудовую миграцию населения И. А. в пределы России, что способствовало сглаживанию этого разрыва и росту влияния социальных и интеллектуальных сдвигов, которые характеризовали ситуацию в Закавказье начала XX в.
Особое значение имел опыт интеграции неквалифицированных рабочих и отходников из И. А. в индустриальную среду нефтяной промышленности и динамично развивавшегося третичного сектора Баку (повышение их политической сознательности с освоением новых методов общественного протеста: стачки, забастовки, профсоюзное движение). Революция 1905—1907 оказала прямое воздействие на начало и ход Тебризского восстания 1908—1909 во главе с Саттар-ханом — одного из важнейших эпизодов Конституционной революции 1905—1911 в Иране. Дальнейшая активизация масс в И. А. связана с влиянием Октябрьской революции 1917 и Советской власти. В 1920 и 1922 вспыхнули восстания, первое из которых возглавлял М. Хиабани, впервые выступивший под лозунгами автономизации И. А., хотя и признавал его «неотделимой частью Ирана». Торжество иранского национализма при Реза-шахе Пехлеви, сопровождавшееся формальным запретом на использование в публичной сфере любых языков, кроме фарси, на протяжении 1920—1930-х поставило вне закона всякую активность, направленную на утверждение особости И. А. Административная система жестко централизовалась, а историко-географическое деление ликвидировалось в пользу условных территориальных единиц. Возвышение Тегерана и индустриализация центральных и южных останов Ирана, отодвинувшие Тебриз на задний план, способствовали также деградации аграрной экономики И. А. и прекращению традиционных торговых контактов с Кавказом и Турцией. Все это подпитывало недовольство режимом, которое обострялось примером развития государственности Азербайджанской ССР.
Советско-британская оккупация и отречение Реза-шаха в 1941 создали новые условия для реализации национальных чаяний интеллигенции И. А. В зоне советской оккупации повсеместно открывались отделения Народной партии Ирана, профсоюзы, молодежные и женские организации. Ориентируясь на Коммунистическую партию Советского Союза, они, наряду с требованиями демократических свобод, трудового законодательства и хозяйственных преобразований, выдвигали программу внедрения азербайджанского языка в начальное и среднее образование и делопроизводство. В сентябре 1945 возникла Азербайджанская демократическая партия, принявшая активное участие в созыве в ноябре Народного собрания в Тебризе, а в декабре — Азербайджанского народного меджлиса, который избрал правительство под председательством С. Д. Пишевари. Развернулась широкомасштабная кампания по переустройству экономической (земельная реформа передала большую часть обрабатываемого клина крестьянству) и культурной (государственный статус азербайджанского языка, на котором велось преподавание в новоучрежденном Тебризском университете, создание национального театра, филармонии, музея, интенсивное развитие азербайджанской прессы и книгоиздательства) жизни. Мохаммад Реза-шах Пехлеви первоначально торжественно признал самоуправление И. А., но в декабре 1946, проведя тщательную подготовку и привлекая на свою сторону наиболее консервативные группы внутри самой области (крупные помещики, иляты и др.), ввел войска в Тебриз и другие ее города. Подавление национально-демократической оппозиции и свертывание реформ сопровождалось репрессиями, жертвами которых стали тысячи человек (повальные аресты, публичные казни, тюремное заключение, ссылка во внутренние районы Ирана).
Лит.: Алиев И. Очерк истории Атропатены. Баку, 1989; Гасанлы Д. П. СССР — Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны. М., 2006; Далили Х. А. Южные ханства Азербайджана во 2-й половине XVIII в. Баку, 1967; Касумова С. Ю. Южный Азербайджан в III—VII вв. (Проблемы этнокультурной и социально-экономической истории). Баку, 1983. Atabaki T. Azerbaijan: Ethnicity and Autonomy in 20th Century Iran. London–New York, 1993. Berengian S. Azeri and Persian Literary Works in 20th Century Iranian Azerbaijan. Berlin, 1988. Chehabi H. E. Ardabil Becomes a Province: Center Periphery Relations in Iran // International Journal of Middle Eastern Studies. XXIX (1997), № 2. P. 235—253. L’Estrange Fawcett L. Iran and the Cold War: The Azerbaijan Crisis of 1946. Cambridge, 1992. Nöldeke T. Atropatene // Zeitschrift der deutschen morgenländischen Gesellschaft. XLIX / 4 (1880). S. 692—697. Nissman D. The Soviet Union and Iranian Azerbaijan: The Uses of Nationalism for Political Penetration. Boulder, 1987. Riau G. Ethnicité et nationalisme en Iran: La cause azerbaïdjanaise. Paris, 2012; Shaffer B. Borders and Brethren: Iran and the Challenge of Azerbaijani Identity. Cambridge (Mass.), 2002; Idem. The Formation of Azerbaijani Collective Identity in Iran // Nationalities Papers. XXVIII (2000), № 3. P. 449—477. Thorpe J. A. Truman’s Ultimatum to Stalin on the 1946 Azerbaijan Crisis: The Making of a Myth // The Journal of Politics. XL (1978), № 1 (February). P. 188—195. Van Wagnen R. The Iranian Case 1946. New York, 1952.
