Ч. 5. Ирак в 1980—2010-е гг. Ссылки на другие части - см. в конце статьи.
В 1980-е дальнейший отход «Баас» от панарабских и революционных лозунгов сопровождался охлаждением в отношениях с СССР и сближением с Западом и монархиями Залива (Саудовская Аравия, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты только в 1982 предоставили Багдаду заем в 14 млрд долл.). С Египтом, где к власти пришел Х. Мубарак, И. в августе 1983 урегулировал важнейшие финансово-экономические противоречия. Активизация связей с Иорданией (соглашение о строительстве нефтепровода к Акабе, январь 1984) стимулировалась конфронтацией с Сирией. Однако восстановление в полном объеме дипломатических отношений с США (ноябрь 1984) не помешало И. в том же году признать просоветскую Народно-Демократическую Республику Афганистан.
Критической точки достигли противоречия с Ираном: в апреле 1980 покушение шиитских боевиков на Т. Азиза спровоцировало рост пограничных столкновений и, в конечном счете, Ирано-иракскую войну 1980—1988, которая нанесла огромный ущерб экономике. Даже после восстановления дипломатических отношений с Тегераном в октябре 1989 на основе возвращения к status quo, Багдад, имея самые многочисленные вооруженные силы в регионе Залива, должен был выплачивать колоссальный внешний долг. С самого начала войны иракское правительство стремилось не допустить объединения усилий проирански настроенных шиитов юга и курдов севера (операция «Аль-Анфаль», 1986—1989). Многочисленными потерями обернулся ирано-иракский конфликт и для сиро-христиан, многие из которых служили в армиях обоих государств. Тогда же началась их массовая эмиграция через Иорданию в Сирию и Ливан, а также в Зап. Европу и Сев. Америку.
Переломным моментом всей современной истории И. стал Кувейтский кризис 1990—1991: грандиозный военно-политический и экономический крах баасистского режима сопровождался широкомасштабным вмешательством западных держав во внутренние дела страны, что обусловило ее последующий распад.
Весной 1991 правительственные вооруженные силы перешли в стремительное наступление против ополчения ДПК (пешмерга), а затем беспощадно расправились с шиитским восстанием на юге. Американское командование под предлогом недопущения геноцида закрыло для иракских ВВС воздушное пространство к северу от 36-й и к югу от 32-й параллели.
В 1994 иракский парламент признал суверенитет Кувейта. В мае 1995 С. Хусейн сместил своего сводного брата В. Хусейна с поста руководителя МВД, а в июле удалил с поста министра обороны А. аль-Маджида. Одновременно оба сына диктатора, У. Хусейн и К. Хусейн, получили фактически вице-президентские полномочия. В августе зятья Хусейна, министр военной промышленности Х. аль-Маджид и его брат, бежали в Иорданию, откуда призвали к свержению правящего режима, но позднее, получив заверения в своей безопасности, вернулись в И., где были казнены.
Несмотря на катастрофическое положение в стране, вызванное международными санкциями, США, начиная со 2-й половины 1990-х, последовательно накладывали вето на все решения ООН об ослаблении блокады, ссылаясь на нежелание И. разоружаться. Лишь в 1996 заработала программа «Нефть в обмен на продовольствие». В 1998 Сенат США единогласно принял «Акт об освобождении Ирака», который придал смене режима статус официального политического курса. В ноябре инспекция ООН, обвинив иракские власти в отказе от сотрудничества, покинула страну. Несмотря на ее возвращение в декабре, президент США Б. Клинтон распорядился о нанесении авиаударов по государственным объектам и военным предприятиям И., а также по местам предполагаемой дислокации оружия массового поражения (ОМП). Они продолжались до 2002. Несмотря на это, в 1999 прозвучали новые угрозы иракского руководства в адрес Кувейта.
После терактов 11 сентября 2001 в Нью-Йорке и Вашингтоне Дж. У. Буш заговорил о необходимости устранения Хусейна, которого обвинил в неоднократном нарушении резолюций СБ ООН. В ответ Багдад допустил к своим объектам команду международных инспекторов под руководством Х. Бликса, которые признали, что потенциал И. в создании ОМП существенно не увеличился с момента уничтожения арсеналов по условиям перемирия в 1992. Настаивая на наличии у иракских ВС неконвенциональных вооружений, Лондон и Вашингтон проигнорировали предложение комиссии продлить сроки для окончательного разбирательства. В ноябре 2002 СБ ООН единогласно одобрил резолюцию 1441, которая предоставляла И. «последнюю возможность выполнить свои обязательства по разоружению» во избежание «серьезных последствий».
В марте 2003 американо-британская «Коалиция доброй воли» без прямой санкции ООН вторглась в И. (где специальная комиссия так и не обнаружила ОМП) и, пользуясь своим подавляющим превосходством, за месяц взяла под контроль всю страну, которую, за исключением Иракского Курдистана, разделила на оккупационные зоны. За Багдад, «суннитский треугольник» (мухафазы — бывшие ливы — Анбар, Салах-эд-Дин и Дияла — главный очаг напряженности) отвечал американский контингент, за шиитский юг (ливы Бабиль, Кербела, Наджаф, Кадисийя, Васит и др.) — смешанная дивизия из ВС Польши, Испании, Италии, Украины и несколько стран Центральной Америки, за мухафазу Басра — британский контингент.
СБ ООН официально признал США и Великобританию оккупационными державами с «конкретными обязательствами и полномочиями в соответствии с применимыми нормами международного права» и снял все экономические ограничения в отношении И. В апреле была учреждена Временная администрация, которую в мае возглавил специальный посланник Дж. Буша П. Бремер, распустивший иракские ВС и полицию. В августе был создан Переходный правительственный совет (ППС), куда, в частности, вошел лидер Ассирийского демократического движения Ю. Канна, который с 1979 находился в оппозиции к Хусейну. В декабре, после того как американцы задержали Хусейна, а ППС возглавил аятолла А.-А. аль-Хаким, религиозные и политические лидеры иракских шиитов призвали провести всеобщие выборы и передать власть избранному правительству, рассчитывая тем самым положить конец политической гегемонии суннитского меньшинства.
В марте 2004 ППС принял Закон об управлении Государством И. в переходный период. Он закрепил республиканскую, федеративную, демократическую и плюралистическую форму его устройства, основывавшуюся на «географических и исторических принципах, а не на национальном, расовом, этническом или конфессиональном признаках». Тем временем, в Эль-Фаллудже — оплоте суннитов — объединились бывшие члены «Баас», военнослужащие саддамовской армии, республиканской гвардии и т. д. В Наджаф вернулся из иранской эмиграции глава шиитской оппозиции А. ас-Систани, который поддержал американский план по созданию новых органов управления. Другой шиитский лидер — М. ас-Садр, напротив, призвал вывести войска из И. и создать «демократическое исламское государство» и организовал собственное ополчение — «Армию Махди». В апреле на фоне ожесточенных столкновений почти во всех городах центрального и южного Ирака морская пехота США, штурмовав Эль-Фаллуджу, подавила там основные очаги сопротивления. Последовала серия похищений иностранных специалистов, работавших в И., ответственность за которые взяла на себя «аль-Каида в Ираке», возглавляемая Абу Мусабом аз-Заркави. В июне президентом И. был избран суннит Г. аль-Явар (из аширата шаммар, объединяющего как суннитов, так и шиитов), вице-президентами — шиит И. аль-Джафари и курд Р. Н. Шавейс. Несмотря на формальное завершение оккупации, войска коалиции оставались здесь в соответствии с резолюцией СБ ООН от 9 июня 2004, которая также одобрила график перехода И. к «демократическому государственному управлению». После сражения за Наджаф в августе ас-Садр отказался от вооруженной борьбы в пользу политической деятельности. В ноябре совместные американо-иракские силы предприняли второй, успешный, но еще более опустошительный штурм Эль-Фаллуджи. Это не положило конец разгулу насилия, разрушению общественных зданий и памятников культуры и вандализму. Как христианские, так и мусульманские культовые здания подвергались постоянным нападениям (в августе было взорвано более 30 церквей в Багдаде, Мосуле, Басре и других городах).
В январе 2005 на парламентских выборах (признанных состоявшимися, несмотря на бойкот голосования в ряде суннитских районов) победу (48 % голосов) одержал опирающийся на шиитов Объединенный иракский альянс. В сформированном в апреле Переходном правительстве президентом И. стал лидер Патриотического Союза Курдистана Дж. Талабани, его заместителями — аль-Явар и шиит А. Абд аль-Махди, премьером — аль-Джафари. При работе над постоянным текстом Основного закона больше всего споров вызывали роль ислама в политической жизни и федерализация. Шиитские руководители потребовали создания отдельного экономического района на юге. Суннитские лидеры опасались, что не смогут получать доходы от энергетического сектора, т. к. основные нефтяные источники перейдут под контроль курдов и шиитов, и возражали против преследования бывших членов «Баас». Поэтому они расценили проект конституции как «подрывающий государственное и территориальное единство» И., в чем их (по собственным мотивам) поддержали представители туркоманов и ассирийцев. Тем не менее, в октябре Конституцию И. одобрил общенациональный референдум. В декабре на новых выборах в Национальное собрание, по итогам которых должно было создаваться постоянное правительство, победу вновь одержал Объединенный иракский альянс (128 мест); сунниты получили 58 мест, а курды — 53 места.
В мае 2006 И. получил первое с момента свержения Хусейна национальное правительство, под председательством Н. аль-Малики (от шиитской Партии исламского призыва — «Дава»). Силы коалиции совместно с иракскими ВС и полицией продолжали подавлять очаги исламистского сопротивления с июня 2006 (когда в результате авиаудара погиб аз-Заркави) до ноября 2008, когда многомесячные переговоры увенчались подписанием двустороннего соглашения, которое определяло условия нахождения американских военных в И. с января 2009 (по истечении срока действия мандата СБ ООН). Предусматривались, в частности: вывод ВС США из населенных пунктов к июлю 2010 (полная эвакуация — к концу 2011); согласование всех военных операций с иракскими властями, которым также передавался полный контроль над воздушным пространством; невозможность использования территории И. для нападения на другие страны. К январю 2009 в И., кроме американцев и британцев, оставались только подразделения Австралии, Румынии, Сальвадора и Эстонии. К августу 2010 основной американский контингент покинул И., за исключением около 50 тыс. военнослужащих «для обучения и поддержки местных сил охраны правопорядка».
В 2008 за убийством халдейского архиепископа П. Ф. Рахо (март) и расправой над ассирийским священником Ю. Адилем (апрель) последовали скоординированные атаки с применением взрывчатки на монастыри и церкви в Багдаде, Мосуле и Киркуке, сначала приуроченные к Богоявлению, но далее ставшие почти систематическими. Все это подтолкнуло сиро-христиан к самоорганизации. С октября вокруг ассирийских церквей в Сев. Ираке сложились силы безопасности, т. н. Комитет защиты Каракоша. Проектировалось создание автономии вокруг Мосула, которая бы простиралась до Дахука на севере и Файш-Хабура на северо-западе. В Найнаве в значительной степени за счет дотаций из американского бюджета было сформировано ядро полицейских сил для защиты этноконфессиональных меньшинств. Созданный в Багдаде в феврале 2010 Совет лидеров христианских церквей И. (14 деноминаций, официально признанных еще саддамовским режимом в 1982) среди главных задач назвал объединение усилий ради защиты интересов единоверцев.
Столь же критически выглядели взаимоотношения между представителями двух основных ветвей ислама и различными этническими сообществами. В декабре 2010 в Багдаде, преимущественно в шиитских районах, серия терактов привела к гибели 27 человек и ранению около 100 человек. Напряжение сохранялось в Найнаве, а также в Киркуке, где арабы и туркоманы противостояли курдам. Оплотом суннитских радикалов (прежде всего, «аль-Каиды в Ираке») оставалась мухафаза Анбар. На юге И. нападениям часто подвергались иранские паломники, посещающие Кербелу, Наджаф и Самарру.
В 2010 И. был провозглашен федеративной парламентской республикой. Законодательная власть воплощалась в двухпалатной Национальной ассамблее, состоявшей из Совета представителей и Совета союза (в 2010 не сформирован). Совет представителей избирался на 4 года всеобщим прямым тайным голосованием (определенное количество мест закреплялось за национальными меньшинствами и женщинами) и выбирал главу государства — президента — большинством в 2/3 голосов сроком на 4 года, с правом одного переизбрания, а также назначал Совет министров, во главе с премьер-министром. В декабре, после 9-месячных переговоров, было сформировано, хотя и не в полном составе, новое коалиционное правительство. Совет представителей единогласно утвердил предложенные премьером аль-Малики кандидатуры на посты вице-премьеров (3) и министров (29). Остались вакантными 11 постов, в т. ч. главы Минобороны, МВД и Комитета национальной безопасности, которые временно занял аль-Малики. 19 постов получил «Национальный альянс», 9 — соперничавший с ним и доминировавший в парламенте блок «Аль-Иракийя», 4 — Курдский альянс, остальные — более мелкие партии. Одним из вице-премьеров стал суннит С. аль-Мутлак, чьи единоверцы получили также посты министров финансов и энергетики. Вице-премьером, ответственным за топливно-энергетический комплекс, стал бывший министр нефтяной промышленности шиит Х. аш-Шахристани, а его министерский портфель перешел к его заместителю А.-К. аль-Луайби. Руководство МИД осталось за курдом Х. Зибари. 8 постов, в том числе министров жилищного строительства, труда и туризма, получили сторонники ас-Садра.
В декабре 2010 СБ ООН отменил три принятые после Кувейтского кризиса резолюции, которые ограничивали действие программы «Нефть в обмен на продовольствие» и запрещали деятельность в сфере мирной ядерной энергетики и международного управления фондом развития И. Были сняты и санкции, ограничивавшие И. в получении химического и бактериологического оружия, а также ракет средней дальности.
За период оккупации (2003—2010), в результате военных действий и вынужденной миграции, И. понес большие демографические потери. Погибло свыше 650 тыс. человек. По данным ООН, из И. выехали более 2 млн человек, в основном в Сирию (ок. 800 тыс.) и Иорданию (ок. 700 тыс.), в меньшей степени в другие арабские страны (в Египет — около 100 тыс., в Ливан — 40 тыс.) и Иран (50 тыс.) или Европу; внутри страны места постоянного проживания оставили свыше 1,7 млн человек. Более 500 тыс. иракских христиан были вынуждены покинуть свои дома (по оценкам Верховного комиссариата ООН по делам беженцев). Если перепись 1987 зарегистрировала в И. 1,4 млн христиан, то в середине 2004 их число составило около 800 тыс. человек, а в 2010 — 400 тыс. человек.
Накануне наступления нового, 2011 года одновременно в 6 кварталах Багдада произошли террористические атаки против христиан, что стало одним из стимулов для учреждения в феврале президентом Талабани Комитета по делам христиан.
В декабре 2011 И. покинули последние американские военнослужащие (не считая контингента для защиты посольства США и около 100 инструкторов в иракских вооруженных силах). Нежелание аль-Малики далее гарантировать неприкосновенность солдат коалиции заставило Вашингтон отказаться от сохранения в стране какого-либо постоянного «контртеррористического» присутствия.
Проблема фактического отделения Иракского Курдистана усугубилась открытым вооруженным конфликтом между суннитами и шиитами, а дополнительным фактором стала гражданская война в Сирии, которая по сути упразднила межгосударственную границу в Джазире: в союзе с оппозицией режиму Б. аль-Асада действовала возникшая там «Свободная армия И.». На протяжении 2011—2012 массовое насилие регулярно уносило сотни жизней (погромы суннитского населения укомплектованными из шиитов военными подразделениями или военизированными частями в ответ на теракты суннитских радикалов в местах скопления больших масс шиитов — при паломничествах, празднествах, траурных мероприятиях).
Осенью 2012 правительственные ВС под Эр-Рамади в Анбаре ликвидировали лагерь вооруженной группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» («ИГИЛ»), которая возникла в 2006 (как «Исламское государство в Ираке») под патронажем «аль-Каиды в Ираке»; с 2010 ею руководил И. А. И. аль-Бадри (Абу Бакр аль-Багдади). В знак протеста 44 депутата-суннита покинули парламент. В декабре по стране прокатилась волна суннитских манифестаций, и когда власти вывели силы безопасности из Анбара, в города мухафазы (Эр-Рамади, Эль-Фаллуджа, Эль-Кайм, Эль-Хадиса, Ана) вошли исламисты, громя полицейские участки, захватывая административные здания и устанавливая собственные блокпосты. Попытки ВС восстановить здесь свой контроль столкнулись с эффективным сопротивлением.
В апреле — мае 2013 череда крупных терактов и ожесточенных карательных акций потрясла Багдад и несколько городов Центрального Ирака, послужив прологом к масштабной июльской операции «аль-Каиды в Ираке» (штурм извне в сочетании с самоубийственным взрывом у ворот) против тюрьмы Абу-Грейб, откуда ей удалось освободить сотни своих активистов. Акция послужила катализатором движения суннитских повстанцев (в частности, в Салах-эд-Дине), направленного против шиитского состава ВС и гражданского населения шиитского исповедания по всей стране. В декабре, с восстанием Анбара, вспыхнула настоящая гражданская война. Пользуясь хаосом в Сирии, «ИГИЛ» утвердилось в приграничных районах двух государств, где сделало своим перевалочным пунктом Талль-Афар (Найнава), и приступило к жестоким чисткам по конфессиональному признаку, главными жертвами которых стали христиане, во множестве бежавшие в неподконтрольный официальному Багдаду Иракский Курдистан.
Окончательно обособившись от «аль-Каиды в Ираке», «ИГИЛ» в январе 2014 закрепилось в Эль-Фаллудже и Эр-Рамади и атаковало Абу-Грейб. В июне оно перешло в наступление на север, атаковав Самарру (Салах-эд-Дин) и установив контроль над Мосулом и практически всей Найнавой, вместе со стратегически важным шоссе Дамаск — Мосул, а затем объявило о планах наступления на Багдад. Его натиск сопровождался бегством из Мосульского региона сотен тысяч мирных жителей. В самом городе террористы выпустили из тюрем более 2 тыс. заключенных и захватили в качестве «добычи» наличности и золота на сумму около 430 млн долларов. Овладев рядом городов Салах-эд-Дина (в том числе Тикритом, где произошла массовая казнь пленных военнослужащих-шиитов, и одним из трех крупнейших нефтеперерабатывающих заводов в Байджи), «ИГИЛ» продвинулось и к Киркуку, который правительственные силы, в обстановке нарастающей анархии, оставили в распоряжение пешмерга Иракского Курдистана. Аль-Малики, которому избранный в апреле парламент отказал в требовании о вводе ЧП, испытывал все большее давление как изнутри И. (в частности, со стороны региональных властей Иракского Курдистана), так и извне (из Вашингтона); его полномочия как лидера начала ставить под сомнение и его собственная партия «Дава».
К июлю «ИГИЛ», ядром которого стали почти весь Анбар и отдельные округа Диялы и Салах-эд-Дина, переименовалось в «Исламское государство» («ИГ»), а Абу Бакр аль-Багдади, приняв титул халифа с именем Ибрахим, объявил об упразднении всех административных учреждений и территориальных границ, навязанных исламскому миру «неверными». В августе стремительным броском его бойцы заняли горы Джебель-Синджар в Найнаве, где развернули террор против местного йезидского населения (сотни убитых и порабощенных), вынужденного переместиться в удерживаемые курдами районы Сирии, а оттуда — в Иракский Курдистан. Своеобразной демонстрацией силы со стороны новоявленного образования стало систематическое уничтожение памятников ближневосточной древности и сирийского христианства, продолжавшееся до зимы 2015—2016. Неудержимому росту могущества «халифата», несмотря на налеты ВВС США на его позиции по приказу Б. Обамы, способствовал хаос в иракском правительстве. В августе американские бомбардировки стали регулярными, а М. Ф. Масум (Хаурами), который только что сменил Талабани на посту президента И., сместил аль-Малики, назначив на его место его товарища по Партии исламского призыва — Х. аль-Абади; экс-премьер, тем не менее, продолжал руководить «Давой». Сформированный в сентябре кабинет, смешанный по этноконфессиональному составу, с большим трудом лавировал между различными группами по интересам (курдскими, суннитскими, шиитскими) и внешними влияниями (иранским, саудовским, западным) в элите. В декабре контратака курдских сил — иракских пешмерга и сирийских Отрядов народной самообороны — отбросила «ИГ» от Джебель-Синджара.
Однако, несмотря на то, что в январе 2015 правительственные войска, при поддержке шиитского ополчения «аль-Хашад аш-шаби» («Народный сход») и специальных подразделений иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР), очистили от них Диялу, а в марте — Тикрит, в мае после упорных боев пал Эр-Рамади, ранее отбитый у исламистов армией. Вместе с тем, в ноябре ополчения сирийских и иракских курдов, заняв Синджар и перекрыв шоссе Ракка — Мосул, «разрезали» зону, подконтрольную «ИГ», на две половины, воспрепятствовав циркуляции между ними нефти и оружия. В декабре о своем намерении сотрудничать с пешмерга против Рабочей партии Курдистана заявила Анкара, которая под этим предлогом двинула под Мосул танковый батальон и нанесла бомбовые удары по крайнему северу И. — шаг, который одновременно дезавуировал Вашингтон и осудили Багдад, Дамаск и Москва. Последовавшее массированное наступление «ИГ» в окрестностях Мосула было отбито иракскими ВС и «аль-Хашад аш-шаби» при поддержке с воздуха американо-британо-французской коалиции. В этих условиях турецкие военнослужащие покинули территорию И., а вскоре под контроль официального Багдада вернулся Эр-Рамади.
Оттянув часть ВС на юг для противодействия «ИГ», кабинет аль-Абади позволил курдской администрации беспрепятственно занять несколько спорных или слабо защищенных районов севера. Контрнаступление иракской армии дало ощутимые результаты не ранее 2-й половины 2016, когда она добилась решающих успехов, прежде всего благодаря открытой поддержке ВВС США, скрытой, но весьма эффективной помощи КСИР и содействию пешмерга: главными из них стали освобождение Эль-Фаллуджи (осень) и битва за Мосул (октябрь 2016 — июль 2017). В то же время всю середину 2010-х в столице и по всей стране продолжались крупномасштабные теракты (зачастую осуществляемые смертниками или при посредстве начиненных взрывчаткой автомашин), которые уносили жизни десятков военных и гражданских лиц. В общей сложности за 2014—2017 в них погибло более 1 тыс. человек, а тяжелые ранения получило несколько тысяч.
Лит.: Общая: Данциг Б. М. Ирак. М., 1955; Милованов И., Сейфуль-Мулюков Ф. Ирак вчера и сегодня. М., 1959. Пак . П. М. Ирак. историяисовременность. М., 1981; An Introduction to the Past and Present of the Kingdom of Iraq / By a Committee of Officials. Baltimore, 1946. Birdwood Ch. B. Iraq. London, 1952. Fürtig H. Kleine Geschichte des Irak. Von der Gründung 1921 biz zur Gegenwart. München, 2003. Ghareeb E. A., Dougherty B. Historical Dictionary of Iraq. Lanham—Oxford, 2004; Iraq / Ed. by L. Etheredge. New York, 2011 (Middle East. Region in Transition); Luizard P.-J. La question irakienne. Paris, 2002. Marr Ph. The Modern History of Iraq. London—Boulder, 1985.
До II в. до н. э.: Bernhardsson M. T. Reclaiming a Plundered Past: Archaeology and Nation Building in Modern Iraq. Austin, 2005. Simons G. L. Iraq: From Sumer to Saddam. London, 1996; The Creative History of Iraq. Baghdad, 1957. Tripp Ch. A History of Iraq. Cambridge, 2000. Saint-Prot Ch. Histoire de l’Irak. Paris, 1999.
И. при Аршакидах и Сасанидах (II в. до н. э. . VII в. н. э.): Броди Р. Гаоны Вавилонии и формирование средневековой еврейской культуры. Иерусалим—М., 2006; Гафни И. Евреи Вавилонии в талмудическую эпоху. Иерусалим—М., 2003; Adams R. M. Land behind Baghdad. Chicago—London, 1965. Harris G. L. et al. Iraq: Its People, Its Society, Its Culture. New Haven, 1958; Stansfield G. R. V. Iraq: People, History, Politics. Cambridge, 2007.
VII—. вв.: Bowen E. G. The Life and Times of ‘Ali ibn ‘Isa, The Good Vizier. Cambridge, 1928. Le Strange G. Baghdad during the Abbasid Caliphate. London, 1900. ал-Амири . С. А.-Х. Маусу‘атал-‘аша’ирал-‘иракийа. Дж. 1—9. Лондон—Багдад. б. г.. Ганима . Й. Р. Нузхатал-муштакфита’рихйахудал-‘Ирак. Багдад, 1924; ал-Хасани А.-Р. Ал-‘Ирак кадиман ва-хадисан. Сайда, 1948.
И. под властью иранских и тюркских династий (XI-XV вв.): Адамов А. А. Ирак Арабский: Бассорский эялэт в его прошлом и настоящем. СПб., 1912. Coke R. Baghdad — the City of Peace. London, 1927. Huart C. Histoire de Bagdad dans les temps modernes. Paris, 1901. Longrigg S. H., Stoake. F. Iraq. London, 1958; Saleh Z. Mesopotamia (Iraq), 1600—1914. Baghdad, 1957.
XVI-XIX вв.: Бондаревский Г. Л. Багдадская дорога и проникновение германского империализма на Ближний Восток. Ташкент, 1955; Рудаков Ю. М. Германия и арабский Восток в конце XIX — начале XX в. М., 2006; The Letters of Gertrude Bell / Ed. by Lady Bell, DBE. London, 1930. Çetinsaya . G. OttomanAdministrationof. Iraq, 1890—1908. London—NewYork, 2006. Cheradame . A. Laquestiond’Orient. LaMacédoine. Le chemin de fer de Bagdad. Paris, 1903. Foster H. A. The Making of Modern Iraq. Norman, 1935. Jebb L. By Desert Ways to Baghdad. London, 1909. Luizard P.-J. La Formation de l’Irak contemporain: Le role politique des ulèmas chiites à la fin de la domination ottomane et au moment de la construction de l’État irakien. Paris, 1991. Mazel G. Le chemin de fer de Bagdad. Montpellier, 1911. ан-Наджжар/em>. Дж. М. Ал-Идара ал-‘усманийа фи вилайат Багдад мин ‘ахд ал-вали Мидхат-баша ила нихайат ал-хукм ал-‘усмани, 1869—191. м. Каир, 1991.
1910—1950-е: Луцкий В. Б. Ирак // Луцкий В. Б. Арабские страны. М., 1947; Тихонова Е. В. Этноконфессиональные общины Ирака в годы британского мандата. М., 2007; Сейфуль-Мулюков Ф. М. Рождение Иракской Республики. М., 1958; Федченко А. Ф. Ирак // Арабы в борьбе за независимость. М., 1957; Его же. Ирак в борьбе за независимость (1917—1969). М., 1970; Хайят Д. Иракская деревня / Пер. с араб. М., 1953. Damluji F. Some Aspects of Modern Iraq. London, 1952. Earle E. M. Turkey, the Great Powers and the Baghdad Railway. New York, 1923. Farouk-Sluglett M., Sluglett P. Irak since 1958: From Revolution to Dictatorship. London, 2001. Ireland Ph. W. Iraq. A Study in Political Development. London, 1937. Main E. Iraq from Mandate to Independence. London, [1935]. Marr Ph. The History of Modern Iraq. Boulder, 2012. Maxwell D. A Dweller in Mesopotamia, Being the Adventures of an Official Artist in the Garden of Eden. London—New York, 1921. Salama S. Iraq’s Armed Forces: An Analytical History. London—New York, 2008. Мунир . Т. Ансарас-саламфи-л-‘Ирак. Хакикат харакат ас-салам. Каир, 1956.
1960—2010-е. Иракский кризис: Сборник. М., 2004; Республика Ирак в системе международных отношений (80-е гг. X. в. . начало XX. в.). М., 2002. Al-Ali N., Pratt N. What Kind of Liberation? Women and the Occupation of Iraq. Berkeley, 2009. Allawi A. A. The Occupation of Iraq. Winning the War, Losing the Peace. New Haven—London, 2007. Bar-Joseph U., Handel M. I., Perlmutter A. Two Minutes over Baghdad. London, 2008. Cooley J. K. An Alliance against Babylon: The US, Israel and Iraq. London—Ann Arbor, 2005. Flieder P. Der Barbier von Baghdad — Leben, Sterben, Glauben im Irak. Salzburg, 2009. Glass Ch. The Northern Front: A Wartime Diary. London, 2004. Graham-Brown S. Sanctioning Saddam: The Politics of Intervention in Iraq. London, 1999. Hoop Scheffer A. de. Hamlet en Irak. Paris, 2007. Karsh E. The Iran — Iraq War, 1980—1988. Oxford, 2002. Kermani N. «Wenn ihr die schwarzen Fahne seht». Iraq, September 2014 // Ausnahmezustand. Reisen in eine beunruhigte Welt (2013). München, 2015; Irak — Ein Staat zerfällt. Hintergründe, Analysen, Berichte / Hrsg. von T. Kraitt. Wien, 2015. Lafourcade F. Le chaos irakien. Paris, 2007; L’Irak: Violence et incertitudes // Critique internationale. № 34 (janvier — mars 2007). Mackey S. The Reckoning: Iraq and the Legacy of Saddam Hussein. New York, 2002. Makiya K. Republic of Fear. Politics of Modern Iraq. Berkeley, 1998. al-Marashi I., Reuter Ch., Fischer S. Cafe Bagdad. Der ungeheure Alltag im neuen Irak. München, 2006. Shadid A. Night Draws Near: Iraq’s People in the Shadow of America’s War. New York, 2005. Taneja P. Assimilation, Exodus, Eradication: Iraq’s Minority Communities since 2003. London, 2007.
