Ренессанс, широкое умственное и художественное движение 14–16 вв., давшее название эпохе в истории культуры стран Западной и Центральной Европы.

Вы­ра­зи­лось в стрем­ле­нии к ду­хов­но­му, нравств. и об­ществ. об­нов­ле­нию (воз­ро­ж­де­нию) че­ло­ве­ка и че­ло­ве­че­ст­ва на пу­тях об­ра­ще­ния к на­сле­дию как хри­сти­ан­ской древ­но­сти, так и языч. ан­тич­но­сти. Для куль­ту­ры В. ха­рак­те­рен ан­тро­по­цен­тризм, её глав­ные творч. уси­лия на­прав­ле­ны на изу­че­ние фе­но­ме­на че­ло­ве­ка, ка­кую бы трак­тов­ку он ни по­лу­чал в разл. бо­го­слов­ских, этич., хо­зяйств., по­ли­тич., со­ци­аль­ных и эс­те­тич. уче­ни­ях эпо­хи. Со­от­вет­ст­вен­но, сис­те­му ду­хов­ных цен­но­стей, ми­ро­со­зер­ца­ние, сло­жив­шие­ся в ре­нес­санс­ной куль­ту­ре и ори­ен­ти­ро­ван­ные на че­ло­ве­ка, при­ня­то име­но­вать гу­ма­низ­мом. Эта си­сте­ма пред­став­ля­ет собой об­ласть ин­те­ре­сов и дея­тель­но­сти тех, кто по­свя­тил се­бя за­ня­тию «нау­ка­ми о че­ло­ве­ке» (лат. studia humanitatis; к ним от­но­си­ли грам­ма­ти­ку, ри­то­ри­ку, по­эзию, ис­то­рию, мо­раль­ную фи­ло­со­фию, пе­да­го­ги­ку). На­ря­ду с ре­нес­санс­ны­ми, в эпо­ху В. бы­ли пред­став­ле­ны иные куль­тур­ные на­прав­ле­ния, ис­пы­тав­шие влия­ние гу­ма­ни­стич. ми­ровоз­зре­ния и иск-ва. Это схо­ла­сти­ка в сфе­ре бо­го­сло­вия, фи­ло­со­фии и пра­ва; го­ти­ка в ар­хи­тек­ту­ре и изо­бра­зит. иск-ве; тра­ди­ции нар. куль­ту­ры; идео­ло­гич. и ху­дож. яв­ле­ния, свя­зан­ные с раз­вёр­ты­ва­ни­ем Ре­фор­ма­ции и Контр­ре­фор­ма­ции.

Ис­то­ри­че­ские пред­по­сыл­ки Воз­ро­ж­де­ния. Куль­ту­ра В. за­ро­ди­лась и сфор­ми­ро­ва­лась в ус­ло­ви­ях эко­но­мич., по­ли­тич. и со­ци­аль­но­го подъ­ё­ма позд­нес­ред­не­ве­ко­во­го го­ро­да, пре­ж­де все­го Центр. и Сев. Ита­лии. В пат­ри­ци­ан­ской и по­по­лан­ской сре­де мо­гу­ще­ст­вен­ных и бо­га­тых го­ро­дов-го­су­дарств, оби­та­те­лям ко­то­рых бы­ли из­вест­ны разл. ви­ды тор­го­во-пром. и фи­нан­со­во­го пред­при­ни­ма­тель­ст­ва, об­ществ. и по­ли­тич. дея­тель­но­сти, воз­ник­ла по­треб­ность в но­вой об­ра­зо­ван­но­сти и куль­ту­ре, со­сре­до­то­чен­ных на че­ло­ве­ке, сво­бод­ном от ог­ра­ни­че­ний, на­ла­гае­мых со­слов­но-кор­по­ра­тив­ным стро­ем, на его при­ро­де, дос­то­ин­ст­ве, спо­соб­но­стях и пред­на­зна­че­нии. В этих го­ро­дах уже бы­ла на­ла­же­на раз­ветв­лён­ная сис­те­ма обу­че­ния (от низ­ших и сред­них об­щих и спец. об­ра­зо­ват. за­ве­де­ний до уни­вер­си­те­тов), ока­зав­шая­ся от­кры­той вне­дре­нию в неё дис­ци­п­лин гу­ма­ни­стич. цик­ла (studia humani­ta­tis). Кро­ме то­го, в Ита­лии на про­тя­же­нии все­го Сред­не­ве­ко­вья ощу­ща­лась оче­вид­ная пре­емств. связь с на­сле­ди­ем ан­тич­ной язы­чес­кой и ран­не­хри­сти­ан­ской куль­ту­ры: её мно­го­числ. па­мят­ни­ки, не толь­ко пись­мен­ные, но так­же ве­ще­ст­вен­ные (хра­мы, гроб­ни­цы, до­ро­ги, скульп­тур­ные на­ход­ки, ут­варь, мо­не­ты, ору­жие), слу­жи­ли по­сто­ян­ным на­по­ми­на­ни­ем италь­ян­цам об их ве­ли­ком про­шлом, ак­туа­ли­за­ция ко­то­ро­го дея­те­ля­ми ре­нес­санс­ной куль­ту­ры пре­под­но­си­лась как об­ра­ще­ние к тра­ди­ци­ям пред­ков.

Ре­нес­санс и «ре­нес­сан­сы». Ряд яр­ких яв­ле­ний ср.-век. ев­роп. куль­ту­ры, не­ко­то­ры­ми свои­ми чер­та­ми близ­ких куль­ту­ре В., да­ют ис­то­ри­кам по­вод го­во­рить о том, что оно бы­ло пред­вос­хи­ще­но в «Ка­ро­линг­ском воз­ро­ж­де­нии» кон. 8 – нач. 9 вв., «От­то­нов­ском воз­рож­де­нии» кон. 10 – нач. 11 вв., «гу­ма­низ­ме» шартр­ской шко­лы 12–13 вв. Дей­ст­ви­тель­но, для лит-ры и изо­бра­зит. иск-ва Ев­ро­пы ка­ро­линг­ско­го и от­то­нов­ско­го пе­рио­дов ха­рак­тер­на соз­на­тель­ная ори­ен­та­ция на древ­ние об­раз­цы, в ча­ст­но­сти под­ра­жа­ние Вер­ги­лию, Го­ра­цию, Те­рен­цию в лат. по­эзии, фор­мам ан­тич­ной пла­сти­ки – в скульп­ту­ре; в тру­дах пред­ста­ви­те­лей шартр­ской шко­лы и близ­ких к ней мыс­ли­те­лей важ­ное ме­сто за­ни­ма­ла про­бле­ма че­ло­ве­ка, что по­зво­ля­ет на­хо­дить в этих яв­ле­ни­ях идей­ные ис­то­ки ре­нес­санс­но­го гу­ма­низ­ма. Од­на­ко В. 14–16 вв. от­ли­ча­ет­ся от по­доб­ных «воз­ро­ж­де­ний» его уни­вер­саль­ным ха­рак­те­ром, кар­ди­наль­ным пе­ре­смот­ром сис­те­мы идео­ло­гич. ко­ор­ди­нат, за­ме­ной «тео­цен­три­че­ской» кар­ти­ны ми­ра на «ан­тро­по­цен­три­че­скую», за­пе­чат­лев­шую­ся во всех сфе­рах куль­ту­ры. В от­ли­чие от «воз­ро­ж­де­ний» бо­лее ран­не­го вре­ме­ни, не ви­дев­ших не­пре­одо­ли­мой гра­ни ме­ж­ду собств. куль­ту­рой и древ­ней, у ко­то­рой они мог­ли бес­це­ре­мон­но за­им­ст­во­вать идеи и фор­мы, от­ве­чав­шие их уст­рем­ле­ни­ям, пред­ста­ви­те­ли В. 14–16 вв. впер­вые взгля­ну­ли на ан­тич­ность как на да­ле­ко от не­го от­стоя­щее це­лое и как на ори­ен­тир, спо­соб­ный ука­зать на­прав­ле­ние его идеа­лам.

Пе­рио­ди­за­ция Воз­ро­ж­де­ния. Не толь­ко в раз­ных стра­нах, но и в разл. об­ла­стях куль­ту­ры В. воз­ни­ка­ло и дос­ти­га­ло наи­выс­ше­го раз­ви­тия не в од­но и то же вре­мя. На­ча­лось В. в Ита­лии. На 2-ю пол. 13 – пер­вые де­ся­ти­ле­тия 14 вв. при­ня­то от­но­сить пе­ри­од Пред­воз­ро­ж­де­ния (или Про­то­ре­нес­сан­са). Куль­ту­ра соб­ст­вен­но В. в сво­их осн. чер­тах про­яв­ля­ет се­бя со 2-й четв. 14 в., пре­ж­де все­го в лит-ре (итал. по­эзия и про­за) и гу­ма­ни­стич. об­ра­зо­ван­но­сти, прин­ци­пы ко­то­рой окон­ча­тель­но сло­жи­лись на ру­бе­же 14–15 вв. В 1-й пол. 15 в. про­ис­хо­дит ста­нов­ле­ние ре­нес­санс­но­го иск-ва, гл. обр. во Фло­рен­ции. То­гда же фор­ми­ру­ет­ся ре­нес­санс­ная ху­дож. куль­ту­ра Ни­дер­лан­дов. В сер. 15 в. соз­да­ют­ся зна­чит. про­из­ве­де­ния ре­нес­санс­ной фи­лос. и бо­го­слов­ской мыс­ли. Во 2-й пол. 15 в. гу­ма­ни­стич. дви­же­ние по­лу­ча­ет рас­про­стра­не­ние в стра­нах за­аль­пий­ской Ев­ро­пы – Гер­ма­нии, Фран­ции, Венг­рии, Анг­лии, Поль­ше.

Ру­беж Ран­не­го и Зре­ло­го В. при­хо­дит­ся на по­след­нюю треть 15 в. Вре­мя наи­выс­ше­го подъ­ё­ма ре­нес­санс­ной куль­ту­ры, ко­гда она пол­нее все­го вы­ра­зи­ла свои уст­рем­ле­ния и идеа­лы в иск-ве, гу­ма­ни­стич. и об­ществ. мыс­ли, ох­ва­ты­ва­ет пер­вые два де­ся­ти­ле­тия 16 в. и в на­уч. лит-ре (осо­бен­но ис­кус­ст­во­вед­че­ской) час­то име­ну­ет­ся Вы­со­ким В. В не­ко­то­рых слу­ча­ях тра­ди­ции Вы­со­ко­го В. со­хра­ня­ют­ся и позд­нее, напр. в ве­не­ци­ан­ской жи­во­пи­си 2-й тре­ти 16 в., во франц. лит-ре это­го же пе­рио­да. 1520-е гг. – кон. 16 в. – вре­мя Позд­не­го В. Ре­нес­санс­ная куль­ту­ра это­го вре­ме­ни ис­пы­ты­ва­ет силь­ное влия­ние со сто­ро­ны разл. те­че­ний Ре­фор­ма­ции, ка­то­лич. Контр­ре­фор­ма­ции, ро­ж­даю­щих­ся аб­со­лю­ти­ст­ских мо­нар­хий. Но в пер­вую оче­редь её ис­ход был обу­слов­лен из­ме­не­ни­ем всей сис­те­мы ми­ро­со­зер­ца­ния в на­ча­ле Но­во­го вре­ме­ни, от­чёт­ли­во зая­вив­шем о се­бе на­уч. ре­во­лю­ци­ей, ра­цио­на­ли­стич. фи­ло­со­фи­ей, сти­лем ба­рок­ко в ис­кус­ст­ве.

Ис­то­рия по­ня­тия «Воз­ро­ж­де­ние». В об­ра­ще­нии к ду­хов­но­му на­сле­дию язы­чес­кой и хри­сти­ан­ской ан­тич­но­сти ви­де­ли свою не­по­средств. за­да­чу, а так­же от­ли­чит. чер­ту сво­его вре­ме­ни дея­те­ли ре­нес­санс­ной куль­ту­ры. На на­чаль­ном эта­пе её ста­нов­ле­ния Ф. Пет­рар­ка, пре­воз­но­сив­ший «бла­го­сло­вен­ную древ­ность», «изо­бре­та­тель­ни­цу всех дос­той­ных ис­кусств», пред­ре­кал на­сту­п­ле­ние вре­ме­ни, ко­гда «Бла­гие ду­ши, доб­ле­сти под­ру­ги, / За­се­лят мир: он ста­нет зо­ло­тым, / Ан­тич­ны­ми тво­ре­ния­ми пол­ным» (пе­ре­вод А. М. Эф­ро­са). И уже его бли­жай­ший пре­ем­ник Дж. Бок­кач­чо пре­под­но­сил дея­тель­ность сво­его «зна­ме­ни­то­го учи­те­ля» Пет­рар­ки как рес­тав­ра­цию ан­тич­ной сло­вес­но­сти, а о Джот­то пи­сал (ок. 1350), что сво­им твор­че­ст­вом он «вы­вел на свет ис­кус­ст­во», до это­го в те­че­ние мно­гих лет мёрт­вое и «по­гре­бён­ное». Сход­ным об­ра­зом оце­ни­вал дея­тель­ность фло­рен­тий­ских ху­дож­ни­ков, «вос­ста­но­вив­ших ис­кус­ст­во, уте­рян­ное и поч­ти угас­шее», Ф. Вил­ла­ни (кон. 14 в.), осо­бую роль в этом от­во­дя так­же Джот­то, ко­то­рый «вер­нул жи­во­пи­си её древ­нее дос­то­ин­ст­во и ве­ли­чай­шую сла­ву». О воз­вра­ще­нии к жиз­ни лит-ры Пет­рар­кой и Бок­кач­чо со­об­щал од­но­вре­мен­но с Вил­ла­ни К. Са­лу­та­ти (1395), ус­мат­ри­вая в этом свой­ст­во его вре­ме­ни (nostro seculo). Гу­ма­нист М. Паль­мие­ри, соз­дав­ший про­стран­ное вос­хва­ле­ние сво­его ве­ка (1439), «ко­гда про­цве­та­ли пре­вос­ход­ней­шие да­ро­ва­ния, ка­ких не бы­ло ты­ся­чу лет», под­би­рая под­хо­дя­щие вы­ра­же­ния для обо­зна­че­ния подъ­ё­ма, про­ис­шед­ше­го в разл. иск-вах и нау­ках («бы­ли вос­ста­нов­ле­ны, воз­вра­ще­ны к жиз­ни… от­де­ла­ны и до­ве­де­ны до со­вер­шен­ст­ва»), в чис­ле про­чих при­вёл и та­кое, кое­му су­ж­де­но бы­ло боль­шое бу­ду­щее: он вы­ска­зал мысль о том, что «бла­го­род­ные ис­кус­ст­ва… ро­ж­да­ют­ся (nas­cere) по при­чи­не то ли бла­го­во­ле­ния, то ли при­ле­жа­ния, то ли по­сто­ян­но­го ра­де­ния о них то­го, кто уте­рян­ное ис­кус­ст­во вос­ста­но­вил»; так­же за­ме­тил, что «уте­рян­ные ис­кус­ст­ва воз­ро­ж­да­ют­ся (rina­scere), ко­гда в том есть по­треб­ность». Т. о., сло­во «воз­ро­дить­ся» бы­ло най­де­но, оно по­слу­жи­ло ос­но­вой для об­ра­зо­ва­ния со вре­ме­нем за­кре­пив­ше­го­ся в ис­то­рио­гра­фии по­ня­тия «Воз­ро­ж­де­ние».

По срав­не­нию с его си­но­ни­ма­ми («про­бу­дить­ся», «ожить», «вер­нуть­ся к жиз­ни») сло­во «воз­ро­ж­дать­ся» го­раз­до силь­нее бы­ло на­сы­ще­но хри­сти­ан­ски­ми смыс­ла­ми. «Ес­ли кто не воз­ро­дит­ся от во­ды и Свя­то­го Ду­ха, не мо­жет вой­ти в Цар­ст­вие Бо­жие» («Nisi quis renascitur ex aqua et Spiritu Sancto, non potest in­troire in regnum Dei»), – ска­за­но в Ие­ро­ни­мо­вом лат. пе­ре­во­де Еван­ге­лия от Ио­ан­на (III.5). По­доб­ная ус­та­нов­ка на ду­хов­ное об­нов­ле­ние че­ло­ве­че­ст­ва бы­ла близ­ка твор­цам ре­нес­санс­ной куль­ту­ры, пе­ре­жи­вав­шим своё де­ло как не­кое­го ро­да вы­со­кую ре­лиг. мис­сию, что в ко­неч­ном счё­те от­ра­зи­лось в тер­ми­не, ко­то­рым обо­зна­ча­лось это их де­ло пред­поч­ти­тель­но пе­ред дру­ги­ми, – «воз­ро­ж­де­ние».

Од­на­ко по­тре­бо­ва­лось не­ма­ло вре­ме­ни, что­бы сло­во это вы­тес­ни­ло из упо­треб­ле­ния дру­гие, с ним сход­ные по зна­че­нию. Л. Вал­ла, пи­сав­ший од­но­вре­мен­но с М. Паль­мие­ри, за­ме­чал по по­во­ду «ис­кусств, наи­бли­жай­ших к сво­бод­ным, то есть жи­во­пи­си, вая­ния, леп­ки, ар­хи­тек­ту­ры», что «те­перь они про­бу­ж­да­ют­ся и ожи­ва­ют вновь». Их со­вре­мен­ник, ис­то­рик-гу­ма­нист Ф. Бьон­до, под­чёр­ки­вая пре­иму­ще­ст­ва сво­его ве­ка (1453), на­хо­дил ве­ли­кую ми­лость Бо­га в том, что «бы­ли воз­вра­ще­ны к жиз­ни вме­сте с за­ня­тия­ми про­чи­ми ис­кус­ст­ва­ми так­же и, в осо­бен­но­сти, за­ня­тия крас­но­ре­чи­ем». М. Фи­чи­но в зна­ме­ни­том пись­ме к Пав­лу Мид­дель­бург­ско­му (1492) пред­по­чи­тал го­во­рить о том, что его век «вер­нул к жиз­ни поч­ти уже угас­шие сво­бод­ные ис­кус­ст­ва», имея в ви­ду не толь­ко грам­ма­ти­ку, по­эзию, ора­тор­ское иск-во, но и жи­во­пись, скульп­ту­ру, ар­хи­тек­ту­ру, му­зы­ку, а так­же «древ­нее ис­кус­ст­во рас­пе­вать сти­хи под ак­ком­па­не­мент ор­фи­че­ской ли­ры». Вме­сте с тем по­ло­же­нию о ре­цеп­ции дос­ти­же­ний ан­тич­ной куль­ту­ры, став­ше­му об­щим ме­с­том гу­ма­ни­стич. идео­ло­гии, Фи­чи­но дал бо­лее ос­но­ва­тель­ную ис­то­ри­ко-фи­лос. трак­тов­ку, пред­ла­гая ви­деть в та­ком вос­ста­нов­ле­нии древ­но­сти не­со­мнен­ное сви­де­тель­ст­во воз­вра­ще­ния зо­ло­то­го ве­ка (se­culum aureum) как вре­ме­ни рас­цве­та все­воз­мож­ных че­ло­ве­че­ских да­ро­ва­ний. Речь, та­ким об­ра­зом, шла о зна­чи­тель­но боль­шем, не­же­ли во­зоб­нов­ле­ние ка­ких-то тра­ди­ций, ис­кусств, на­ук; Фи­чи­но на­стаи­вал на эпо­халь­ном куль­тур­ном пе­ре­во­ро­те, или об­нов­ле­нии, от­чёт­ли­во про­явив­шем­ся не толь­ко в при­об­ще­нии к дос­ти­же­ни­ям древ­но­сти, но и в но­вых от­кры­ти­ях (в ча­ст­но­сти, кни­го­пе­ча­та­ния).

Эта по­пыт­ка ос­мыс­лить куль­ту­ру сво­его вре­ме­ни как це­лое и дать ей имя про­дол­же­ния не име­ла. Хо­тя в 16 в. оформ­ля­ет­ся, на­ко­нец, тер­мин «В.», им не обо­зна­ча­ют всю со­во­куп­ность яв­ле­ний то­гдаш­ней куль­ту­ры. Эразм Рот­тер­дам­ский в пись­ме к М. Дор­пу (1515) рас­су­ж­дал о «воз­ро­ж­де­нии изящ­ной сло­вес­но­сти», а Дж. Ва­за­ри, ав­тор «Жиз­не­опи­са­ний наи­бо­лее зна­ме­ни­тых жи­вопис­цев, вая­те­лей и зод­чих» (1550), вёл речь о «воз­ро­ж­де­нии» (la rinascita) при­ме­ни­тель­но к иск-ву или да­же толь­ко к скульп­ту­ре. Франц. на­ту­ра­лист П. Бе­лон, жи­во ин­те­ре­со­вав­ший­ся клас­сич. древ­но­стью, пи­сал (1553) об «от­рад­ном и же­лан­ном воз­ро­ж­де­нии (eureuse et desirable renaissance) всех ви­дов слав­ных на­ук».

Мыс­ли­те­ли Про­све­ще­ния, ви­дев­шие в ре­нес­санс­ном дви­же­нии на­ча­ло собств. куль­ту­ры, рез­ко про­ти­во­пос­тав­ля­ли его «тём­ной», «гру­бой», «вар­вар­ской» ср.-век. об­ра­зо­ван­но­сти. Вслед за боль­шин­ст­вом идео­ло­гов ре­нес­санс­ной по­ры они про­дол­жа­ли твер­дить о «вос­кре­се­нии», «воз­вра­ще­нии к жиз­ни» или «пре­об­ра­же­нии» в 15–16 вв. лит-ры, на­ук, ис­кусств, нра­вов, свя­зы­вая эти яв­ле­ния с за­хва­том ос­ма­на­ми ви­зант. сто­ли­цы и с пе­ре­ме­ще­ни­ем зна­чит. куль­тур­ных цен­но­стей и сил из Гре­ции в Ита­лию. Но­вым во взгля­де на В. бы­ло то, что к этой эпо­хе про­све­ти­те­ли от­но­си­ли упа­док ве­ры и по­яв­ле­ние ате­из­ма. «Нет со­мне­ния, – пи­сал П. Бейль (1695–97), – что бо́льшая часть ве­ли­ких да­ро­ва­ний и учё­ных гу­ма­ни­стов, про­цве­тав­ших в Ита­лии, ко­гда по­сле па­де­ния Кон­стан­ти­но­по­ля ста­ла воз­ро­ж­дать­ся сло­вес­ность, бы­ла со­вер­шен­но без­ре­ли­ги­оз­на».

В пол­ной ме­ре оформ­ле­ние по­ня­тия «В.» для обо­зна­че­ния осо­бой ис­то­рич. эпо­хи, за­ло­жив­шей ос­но­вы но­во­ев­ро­пей­ской куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции, про­изо­ш­ло в 19 в. Г. В. Ф. Ге­гель, дав­ший в «Фи­лосо­фии ис­то­рии» наи­бо­лее чёт­кую ха­рак­те­ри­сти­ку дос­ти­же­ний этой куль­ту­ры, на­хо­дил в ней «раз­ви­тие ду­ха к бо­лее вы­со­кой фор­ме че­ло­веч­но­сти», что про­яви­лось в «так на­зы­вае­мом вос­ста­нов­ле­нии на­ук, рас­цве­те изящ­ных ис­кусств», в «же­ла­нии че­ло­ве­ка из­ве­дать мир». Впро­чем, Ге­гель су­мел обой­тись без име­ни, ко­им обо­зна­ча­лась бы эта эпо­ха, хо­тя в его вре­мя оно уже зву­ча­ло в лит. и учё­ных кру­гах Ев­ро­пы. Об од­ном из пер­со­на­жей баль­за­ков­ско­го «Ба­ла в Со» (1829) ска­за­но: «Она с лёг­ко­стью рас­су­ж­да­ла об италь­ян­ской и фла­манд­ской жи­во­пи­си, о сред­них ве­ках или о ре­нес­сан­се». В 1832 од­но­вре­мен­но на франц. и англ. язы­ках бы­ла опуб­ли­ко­ва­на ра­бо­та Ж. Ш. Л.де Сис­мон­ди «Ис­то­рия воз­ро­ж­де­ния сво­бо­ды в Ита­лии, её раз­ви­тия, за­ка­та и па­де­ния» («Histoire de la renaissance de la liberté en Italie, de ses progrès, de sa décaden­ce et de sa chute»), а в 1835–41 труд Г. Либ­ри «Ис­то­рия ма­те­ма­ти­ки в Ита­лии по­сле воз­ро­ж­де­ния сло­вес­но­сти до кон­ца XVII ве­ка» («Histoire des scien­ces mathé matiques en Italie, depuis la renaissance des lettres jusqu’à la fin du XVIIe siècle», vol. 1–4); в этом же ря­ду сто­ит на­звать поя­вив­шую­ся вско­ре по­сле них кни­гу Ж. П. Шар­пан­тье «Ис­то­рия воз­ро­ж­де­ния сло­вес­но­сти в Ев­ро­пе в XVI в.» («Histoire de la renaissance des lettres en Europe au quinzième siècle»).

В са­мом об­щем ис­то­ри­ко-куль­тур­ном смыс­ле тер­мин «В.» упот­ре­бил А. С. Пуш­кин в ст. «О ни­что­же­ст­ве ли­те­ра­туры рус­ской» (1834), упо­мя­нув о «ве­ли­кой эпо­хе воз­ро­ж­де­ния», что сви­де­тель­ст­во­ва­ло не толь­ко о ши­ро­ком рас­про­стра­не­нии, но и об уже сло­жив­шем­ся зна­че­нии вы­ра­жае­мо­го этим сло­вом ис­то­рич. по­ня­тия. Ж. Миш­ле ис­поль­зо­вал его в сво­их лек­ци­ях в 1840, а за­тем в 7-м то­ме «Ис­то­рии Фран­ции» (1855), оза­глав­лен­ном «Ре­нес­санс», в ко­то­ром на­звал эту эпо­ху «ге­рои­че­ским бро­ском ис­по­лин­ской во­ли» и ука­зал в ка­че­ст­ве важ­ней­ших её дос­ти­же­ний «от­кры­тие ми­ра, от­кры­тие че­ло­ве­ка». И. А. Тэн в вы­пу­щен­ной то­гда же «Фи­ло­со­фии ис­кус­ст­ва» пред­ло­жил ещё од­но оп­ре­де­ле­ние В., по­ни­мае­мо­го как са­мо­сто­ят. пе­ри­од ис­то­рич. раз­ви­тия, – «ве­ли­кий подъ­ём про­цве­та­ния, бо­гат­ст­ва и ду­ха».

В тру­дах Г. Фойг­та («Воз­ро­ж­де­ние клас­си­че­ской древ­но­сти, или Пер­вый век гу­ма­низ­ма», 1859) и Я. Бурк­хард­та («Куль­ту­ра Италии в эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния», 1860), за­ло­жив­ших ос­но­вы нау­ки о В., бы­ло ука­за­но на по­яв­ле­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­сти в ка­че­ст­ве важ­ней­ше­го ре­зуль­та­та куль­ту­ры этой эпо­хи, ин­ди­ви­ду­аль­но­сти, по­ла­гаю­щей­ся на се­бя, са­мо­дов­лею­щей, сво­бод­ной не толь­ко от ог­ра­ни­че­ний, на­ла­гае­мых кор­по­ра­тив­ным стро­ем Сред­не­ве­ко­вья, но так­же от ти­ра­нич. оков вся­ко­го ав­то­ри­те­та – цер­ков­но­го, ре­лиг., мо­раль­но­го. Бла­го­да­ря ра­бо­там Фойг­та и Бурк­хард­та по­ня­тие «В.» проч­но во­шло в оби­ход ми­ро­во­го гу­ма­ни­тар­но­го зна­ния для обо­зна­че­ния оп­ре­де­лён­но­го пе­рио­да в раз­ви­тии ев­роп. куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции.

Ис­то­рио­гра­фия. Од­ной из важ­ней­ших дис­ци­п­лин studia humanitatis счи­та­лась ис­то­рия. Как и в пре­ды­ду­щие эпо­хи, за ис­то­ри­ей со­хра­ня­лась роль «на­став­ни­цы жиз­ни». Вме­сте с тем имен­но на ма­те­риа­ле ис­то­рии ре­нес­санс­ные гу­ма­ни­сты при­шли к осоз­на­нию собств. куль­ту­ры и, со­от­вет­ст­вен­но, собств. эпо­хи. Во мно­гом это бы­ло сде­ла­но бла­го­да­ря от­хо­ду от ср.-век. ис­то­рио­гра­фич. тра­ди­ции, де­лив­шей всю ис­то­рию на 4 цар­ст­ва и за­дав­шей ей чёт­кий век­тор дви­же­ния до её за­вер­ше­ния в кон­це вре­мён, и воз­вра­ще­нию к ан­тич­ной цик­лич. кон­цеп­ции ми­ро­во­го раз­ви­тия, ис­поль­зуя ко­то­рую ре­нес­санс­ные мыс­ли­те­ли трак­то­ва­ли своё вре­мя как воз­ро­ж­де­ние зо­ло­то­го ве­ка, что, впро­чем, не ме­ша­ло им на­хо­дить в нём не­по­вто­ри­мые, са­мо­быт­ные чер­ты. К эпо­хе В. от­но­сит­ся так­же на­ча­ло про­цес­са се­ку­ля­ри­за­ции ис­то­рио­гра­фич. мыс­ли; гл. дей­ст­вую­щим ли­цом ис­то­рии ста­но­вит­ся че­ло­век, ру­ко­во­д­ст­ву­ю­щий­ся свои­ми мо­ти­ва­ми (стра­стя­ми, же­ла­ния­ми, ма­те­ри­аль­ны­ми ин­те­ре­са­ми, иде­аль­ны­ми по­бу­ж­де­ния­ми), ока­зав­ший­ся один на один в тра­гич. про­ти­во­стоя­нии с веч­но под­виж­ной дей­ст­ви­тель­но­стью, ир­ра­цио­наль­ным ми­ром на­лич­но­го бы­тия. В не­ко­то­рых слу­ча­ях (напр., у Н. Ма­киа­вел­ли) субъ­ек­том ис­то­рич. про­цес­са мо­гут вы­сту­пать оп­ре­де­лён­ные общ­но­сти – пар­тии, спло­чён­ные по­ли­тич. и др. це­ля­ми, разл. со­ци­аль­ные слои. Не­со­мнен­ным дос­ти­же­ни­ем ре­нес­санс­ной ис­то­рио­гра­фии ста­ла вы­ра­бот­ка ме­то­дов ис­то­ри­ко-фи­ло­ло­гич. кри­ти­ки ис­точ­ни­ков, пред­по­ла­гав­шей срав­не­ние дан­ных разл. ис­то­рич. до­ку­мен­тов, эпи­гра­фи­ки, ну­миз­ма­ти­ки, ар­хео­ло­гии, а так­же лек­сич. и сти­ли­стич. ана­лиз тек­стов (наи­бо­лее пол­но эти дос­ти­же­ния пред­став­ле­ны у Л. Вал­лы и его про­дол­жа­те­лей в 15–16 вв.). Са­мо­стоя­тель­ную по­зна­ва­тель­ную цен­ность за ис­то­рич. зна­ни­ем при­зна­ва­ло эру­дит­ское на­прав­ле­ние ре­нес­санс­ной ис­то­рио­гра­фии [Эней Силь­вий Пик­ко­ло­ми­ни (па­па Пий II), Ф. Бьон­до, П. Ле­то, Б. Пла­ти­на]. Ис­сле­дуя рим. древ­но­сти, изу­чая судь­бу ан­тич­ной ци­ви­ли­за­ции и при­чи­ны её па­де­ния, его пред­ста­ви­те­ли ис­поль­зо­ва­ли ма­те­риа­лы не толь­ко нар­ра­тив­ных ис­точ­ни­ков, но и дан­ные ма­те­ри­аль­ных па­мят­ни­ков про­шло­го – мо­нет, ут­ва­ри, над­пи­сей, за­хо­ро­не­ний, строе­ний, про­из­ве­де­ний иск-ва. Дру­гое важ­ное на­прав­ле­ние в ис­то­рио­гра­фии В. – по­ли­ти­ко-ри­то­ри­че­ское – ви­де­ло в ис­то­рич. зна­нии пре­ж­де все­го мо­гу­чий ин­ст­ру­мент по­ли­ти­ко-идео­ло­гич. воз­дей­ст­вия и по­это­му име­ло во мно­гом ри­то­рич. ха­рак­тер. Ори­ен­ти­ру­ясь на ан­тич­ные об­раз­цы, пред­ста­ви­те­ли фло­рен­тий­ской, ве­не­ци­ан­ской и ми­лан­ской ис­то­рио­гра­фич. школ (Л. Бру­ни, М. Паль­мие­ри, П. Брач­чо­ли­ни, Б. Ска­ла; Б. Джу­сти­ниа­ни, М. А. Са­бел­ли­ко, Г. Кон­та­ри­ни; П. К. Де­чем­брио, Дж. Ме­ру­ла, Т. Каль­ко) ис­поль­зо­ва­ли ис­то­рич. ма­те­ри­ал, что­бы до­ка­зать в од­ном слу­чае пре­вос­ход­ст­во фло­рен­тий­ской по­по­лан­ской де­мо­кра­тии, в дру­гом – ве­не­ци­ан­ской ари­сто­кра­тии, в треть­ем – еди­но­вла­стия ми­лан­ских гер­цо­гов. Да­же ут­ра­тив яв­ную по­ли­тич. ан­га­жи­ро­ван­ность, это на­прав­ле­ние про­дол­жа­ло жить в тру­дах вы­даю­щих­ся ис­то­ри­ков 16 в. Н. Ма­киа­вел­ли, Ф. Гвич­чар­ди­ни и П. Джо­вио. От­ли­чит. чер­той ис­то­рио­гра­фич. школ за­аль­пий­ской час­ти Ев­ро­пы ста­ло вни­ма­ние к про­шло­му сво­их ре­гио­нов, сви­де­тель­ст­во­вав­шее не толь­ко о за­ро­ж­де­нии идеи об осо­бых пу­тях раз­ви­тия отд. на­ро­дов, но и о впол­не за­мет­ных про­блес­ках ста­нов­ле­ния нац. са­мо­соз­на­ния (В. Пирк­хей­мер, К. Пёй­тин­гер, И. Авен­тин, Б. Ре­нан, Ф. де Бель­фо­ре, Ж. Огюст де Ту, Э. Па­кье). Ис­то­рио­гра­фич. си­туа­цию на ис­хо­де ре­нес­санс­ной эпо­хи ха­рак­те­ри­зу­ет от­каз от цик­лич. кар­ти­ны сме­ны эпох, а рав­но стрем­ле­ние объ­яс­нить дви­же­ние ис­то­рии, ис­хо­дя из та­ких объ­ек­тив­ных фак­то­ров, как при­род­но-кли­ма­тич. ус­ло­вия жиз­ни че­ло­ве­ка, его ре­лиг. ве­ро­ва­ния, тип куль­ту­ры (Ж. Бо­ден).

По­ли­ти­че­ская и со­ци­аль­ная мысль. Вни­ма­ни­ем к про­бле­мам по­ли­ти­ки, гос. и со­ци­аль­но­го уст­рой­ст­ва от­ме­че­но уже твор­че­ст­во ран­них гу­ма­ни­стов (Ф. Пет­рар­ки, Дж. Бок­кач­чо, К. Са­лу­та­ти, Л. Бру­ни), рас­смат­ри­вав­ших об­ществ. и по­ли­тич. ин­сти­ту­ты пре­ж­де все­го как ре­зуль­тат дея­тель­но­сти че­ло­ве­ка и под­чёр­ки­вав­ших пре­иму­ще­ст­ва хо­ро­шо уст­ро­ен­но­го гражд. бы­тия пе­ред су­ще­ст­во­ва­ни­ем, чу­ж­дым его прин­ци­пам и ус­та­нов­ле­ни­ям (для мыс­ли­те­лей В. ес­теств. со­стоя­ни­ем пред­став­ля­лась не пер­во­быт­ная жизнь че­ло­ве­ка, оп­ре­де­ляе­мая эле­мен­тар­ны­ми при­род­ны­ми ин­стинк­та­ми и по­треб­но­стя­ми, а та­кая жизнь, ко­то­рая соз­да­ёт пред­по­сыл­ки к вы­со­ко­му куль­тур­но­му твор­че­ст­ву и, со­от­вет­ст­вен­но, воз­мож­на толь­ко в ус­ло­ви­ях ци­ви­ли­за­ции). У по­ли­тич. тео­ре­ти­ков Вы­со­ко­го В. (Н. Ма­киа­вел­ли, Ф. Гвич­чар­ди­ни) по­ли­ти­ка как нау­ка пол­но­стью вы­де­ля­ет­ся в са­мо­сто­ят. от­расль зна­ния, из­бав­ля­ет­ся от под­чи­не­ния не толь­ко прин­ци­пам и це­лям ре­ли­гии, но и мо­ра­ли; бо­лее то­го, са­ма ре­ли­гия и мо­раль вос­при­ни­ма­ют­ся как ору­дия по­ли­тич. борь­бы. По­ли­тич. мыс­ли­те­ли Вы­со­ко­го В. при­зна­ют и опи­сы­ва­ют борь­бу про­ти­во­ре­чий и ин­те­ре­сов, кон­флик­ты со­ци­аль­ных групп как ус­ло­вие ис­то­рич. раз­вития, тем не ме­нее ре­шаю­щую роль в об­ра­зо­ва­нии (или пре­об­ра­зо­ва­нии) по­ли­тич. и со­ци­аль­ных сис­тем (го­су­дарств), то­го или ино­го ин­сти­ту­та ос­тав­ля­ют за творч. ини­циа­ти­вой отд. че­ло­ве­ка (кон­цеп­ция «го­су­да­ря» у Ма­киа­вел­ли). Во­прос о пре­иму­ще­ст­вах разл. форм прав­ле­ния – мо­нар­хии, ари­сто­кра­тии, на­родо­вла­стия – был пред­ме­том ост­рых дис­кус­сий ме­ж­ду гу­ма­ни­ста­ми, од­на­ко в 16 в. фор­му­ли­ру­ет­ся и по­лу­ча­ет ши­ро­кую под­держ­ку кон­цеп­ция «сме­шан­но­го» гос. строя (Д. Джан­нот­ти, Г. Кон­та­ри­ни, Дж. Ф. Лот­ти­ни), вклю­чаю­ще­го эле­мен­ты трёх ука­зан­ных вы­ше и от­ли­чаю­ще­го­ся наи­боль­шей проч­но­стью и ус­той­чи­во­стью. На ис­хо­де В. в по­ли­тич. мыс­ли воз­ни­ка­ет по­ня­тие гос. су­ве­ре­ни­те­та (Ж. Бо­ден, Ф. От­ман) как важ­ней­ше­го при­зна­ка го­су­дар­ст­ва, са­мо­стоя­тель­но рас­по­ла­гаю­ще­го вла­стью и не под­чи­няю­ще­го­ся ни­ко­му из­вне (хо­тя во­прос о том, яв­ля­ет­ся ли ис­точ­ни­ком су­ве­ре­ни­те­та го­су­дарь, на­род, «луч­шие лю­ди» или кто-ли­бо ещё, по­ро­ж­дал жар­кие спо­ры). Для со­ци­аль­ной мыс­ли В. ха­рак­те­рен от­каз от тра­ди­цио­на­ли­ст­ско­го взгля­да на об­ще­ст­во как на не­из­мен­ное це­лое, ме­сто в ко­то­ром оп­ре­де­ля­ет­ся пре­ж­де все­го про­ис­хо­ж­де­ни­ем и со­слов­но-кор­по­ра­тив­ным ста­ту­сом че­ло­ве­ка. Вме­сто это­го гу­ма­ни­сты, от­нюдь не от­ка­зы­ва­ясь от кон­цеп­ции со­ци­аль­ной ие­рар­хии, не­об­хо­ди­мо­сти со­су­ще­ст­во­ва­ния разл. со­ци­аль­ных сло­ёв и клас­сов, пред­ла­га­ют со­об­ра­зо­вы­вать по­ло­же­ние кон­крет­но­го че­ло­ве­ка с его лич­ны­ми доб­ле­стя­ми, за­слу­га­ми и дос­ти­же­ния­ми (М. Паль­мие­ри, П. Брач­чо­ли­ни, А. Ри­нуч­чи­ни), вы­сту­па­ют за то, что­бы об­ще­ст­во бы­ло уст­рое­но (или пе­ре­уст­рое­но) с рас­чё­том соз­дать наи­бо­лее бла­го­при­ят­ные ус­ло­вия для раз­ви­тия всех за­ло­жен­ных в че­ло­ве­ке спо­соб­но­стей – имен­но та­ко­го ро­да ус­та­нов­кой объ­яс­ня­ет­ся мно­же­ст­во уто­пий, соз­дан­ных по­сле по­яв­ле­ния зна­ме­ни­то­го про­из­ве­де­ния Т. Мо­ра (А. Бру­чо­ли, А. Ф. До­ни, Т. Кам­па­нел­ла и др.).

От­но­ше­ние к ре­ли­гии и церк­ви. Пред­ста­ви­те­ли ре­нес­санс­ной куль­ту­ры в по­дав­ляю­щем боль­шин­ст­ве не бы­ли без­ре­ли­ги­оз­ны или вра­ж­деб­ны хри­сти­ан­ст­ву. Зна­чительное чис­ло об­ли­чительных про­из­ве­де­ний гу­ма­ни­стов, би­чую­щих по­ро­ки, зло­упот­реб­ле­ния и не­ве­же­ст­во ка­то­лического ду­хо­вен­ст­ва (напр., П. Брач­чо­ли­ни, Л. Вал­ла) или от­вер­гаю­щих свет­ские при­тя­за­ния пап­ст­ва (Ни­ко­лай Ку­зан­ский, Л. Вал­ла), не бы­ли на­прав­ле­ны про­тив хри­сти­ан­ства как та­ко­во­го. Бо­лее то­го, мыс­ли­те­ли В. сво­ей дея­тель­но­стью име­ли в ви­ду осу­ще­ст­вить не толь­ко нрав­ст­вен­ное и ду­хов­ное, но и ре­лигиозное об­нов­ле­ние («воз­ро­ж­де­ние») че­ло­ве­че­ст­ва в со­от­вет­ст­вии с прин­ци­па­ми хри­сти­ан­ско­го ве­ро­уче­ния, для вер­но­го по­ни­ма­ния или ус­вое­ния ко­то­рых счи­та­лось не­об­хо­ди­мым об­ра­ще­ние к па­мят­ни­кам как хри­сти­ан­ской, так и языч. ан­тич­но­сти (М. Фи­чи­но, Эразм Рот­тер­дам­ский). С этой це­лью бы­ли пред­при­ня­ты по­пыт­ки вы­сту­пить с но­вой апо­ло­ге­ти­кой хри­сти­ан­ст­ва, ко­то­рая чер­па­ла бы ар­гу­мен­ты в поль­зу его ис­тин­но­сти из ре­лиг. и фи­лос. сис­тем др. эпох (пре­ж­де все­го ан­тич­но­сти) и на­ро­дов и по­ка­зы­ва­ла бы, что из­древ­ле и по­всю­ду (у языч­ни­ков и ино­вер­цев, но осо­бен­но у тех, ко­го име­но­ва­ли «древ­ни­ми бо­го­сло­ва­ми», уче­ние ко­то­рых буд­то бы наи­со­вер­шен­ней­шим об­ра­зом син­те­зи­ро­вал Пла­тон, а про­ком­мен­ти­ро­ва­ли не­оп­ла­то­ни­ки) про­воз­гла­ша­лись идеи и по­ло­же­ния, под­твер­ждаю­щие пра­во­ту хри­сти­ан­ско­го ве­ро­уче­ния (М. Фи­чи­но, Дж. Пи­ко дел­ла Ми­ран­до­ла, С. Шам­пье, М. Руф, Аг­рип­па Нет­тес­хейм­ский, Х. Л. Ви­вес, А. Сте­уко). Ес­ли на ран­них эта­пах сво­его раз­ви­тия гу­ма­низм вы­сту­пал жё­ст­ким оп­по­нен­том схо­ла­сти­ки, об­ви­нён­ной в суе­муд­рии (Ф. Пет­рар­ка, Л. Вал­ла), то с кон. 15 в. схо­ла­сти­ка (кар­ди­нал Ка­эта­ну, Эги­дий из Ви­тер­бо) ис­пы­та­ла влия­ние ре­нес­санс­ной об­ществ.-по­ли­тич., фи­лос. и ре­лиг. мыс­ли (уче­ние о пред­при­ни­ма­тель­ской дея­тель­но­сти, го­су­дар­ст­ве, ан­тро­по­ло­гия, кон­цеп­ция сущ­но­ст­но­го един­ст­ва всех ре­ли­гий), осо­бен­но за­мет­ное в т. н. вто­рой схо­ла­сти­ке 16–17 вв. При­ме­не­ние раз­ра­бо­тан­ных гу­ма­ни­ста­ми (Л. Вал­ла, Эразм Рот­тер­дам­ский, И. Рейх­лин) ме­то­дов ис­то­ри­ко-фи­ло­ло­гич. кри­ти­ки тек­стов по от­но­ше­нию к цер­ков­ным до­ку­мен­там, со­чи­не­ни­ям от­цов Цер­кви и са­мо­му Свя­щен­но­му Пи­са­нию, а рав­но уст­рем­ле­ние всей ре­нес­санс­ной куль­ту­ры «к ис­точ­ни­кам» («ad fontes»), в т. ч. к ис­точ­ни­кам ве­ры, яви­лись важ­ней­шими ми­ро­воз­зренч. пред­по­сыл­ка­ми ре­лиг. ре­во­лю­ции 16 в., из­вест­ной под име­нем Ре­фор­ма­ции. Не слу­чай­но не­ко­то­рые гу­ма­ни­сты (Ж. Ле­февр д’Этапль во Фран­ции, Ф. Ме­ланх­тон в Гер­ма­нии, П. П. Верд­же­рио-млад­ший в Ита­лии) ста­ли вид­ны­ми дея­те­ля­ми Ре­фор­ма­ции; осо­бен­но боль­шую роль сыг­рал гу­ма­низм В. в по­яв­ле­нии та­ких ра­ди­каль­ных те­че­ний Ре­фор­ма­ции, как ана­бап­тизм и ан­ти­три­ни­та­ризм (М. Сер­вет). Имен­но в сре­де позд­не­ре­нес­санс­но­го ре­лиг. нон­кон­фор­миз­ма, встав­ше­го в оп­по­зи­цию не толь­ко к ка­то­ли­циз­му, но и к по­бе­див­шим про­тес­тант­ским ве­ро­ис­по­ве­да­ни­ям (лю­те­ран­ст­ву, каль­ви­низ­му, цвинг­ли­ан­ст­ву, анг­ли­кан­ст­ву), за­ро­ж­да­ют­ся идеи ве­ро­тер­пи­мо­сти, опи­рав­шей­ся на кон­цеп­цию сущ­но­ст­но­го един­ст­ва всех ис­то­рич. ре­ли­гий, раз­ра­бо­тан­ную в ре­нес­санс­ном не­оп­ла­то­низ­ме 15 в. В от­дель­ных, еди­нич­ных слу­ча­ях та­ко­го ро­да ре­лиг. ис­ка­ния вы­во­ди­ли мыс­ли­те­лей В. за круг хри­сти­ан­ских воз­зре­ний, де­лая их ос­но­во­по­лож­ни­ка­ми но­вой ре­лиг. сис­те­мы (напр., «еги­пет­ская ре­ли­гия» Дж. Бру­но). На про­яв­ле­ния гу­мани­стич. сво­бо­до­мыс­лия, а тем бо­лее ино­ве­рия об­ру­ши­ва­лись ре­прес­сии со сто­ро­ны всех офиц. хри­сти­ан­ских церк­вей, при­во­див­шие в не­ко­то­рых слу­ча­ях к каз­ням ре­лигиозных воль­но­дум­цев, не по­же­лав­ших из­ме­нить сво­им убе­ж­де­ни­ям (Э. До­ле, М. Сер­вет, А. Па­леа­рио, В. Джен­ти­ле, Ф. Пуч­чи, Дж. Бру­но).

Фи­ло­со­фия. Для фи­лос. мыс­ли Ран­не­го В. ха­рак­тер­но ис­клю­чи­тель­ное вни­ма­ние к про­бле­мам эти­ки, ко­то­рые трак­то­ва­лись в ду­хе хри­стиа­ни­зи­ро­ван­но­го позд­не­го стои­циз­ма (Ф. Пет­рар­ка, К. Са­лу­та­ти). В 1-й пол. 15 в. пре­об­ла­даю­щим на­прав­ле­ни­ем ста­но­вит­ся «гра­ж­дан­ский гу­ма­низм», де­лав­ший упор на раз­ра­бот­ке мо­ра­ли, ори­ен­ти­ро­ван­ной на вос­пи­та­ние в че­ло­ве­ке ак­тив­ной жиз­нен­ной по­зи­ции и от­вет­ст­вен­но­сти пе­ред людь­ми и об­ще­ст­вом (Л.Бру­ни, П.Брач­чо­ли­ни, М. Паль­мие­ри). Со 2-й четв. 15 в. на­чи­на­ет­ся «воз­ро­ж­де­ние» эпи­ку­ре­из­ма, пре­ж­де все­го его ге­до­ни­стич. эти­ки (Л. Вал­ла), ко­то­рая в даль­ней­шем по­лу­чи­ла свое­об­раз­ную хри­сти­ан­скую ин­тер­пре­та­цию (ран­ний М. Фи­чи­но, Эразм Рот­тер­дам­ский). В твор­че­ст­ве Ни­ко­лая Ку­зан­ско­го, наи­бо­лее круп­ном и ори­ги­наль­ном яв­ле­нии всей ре­нес­санс­ной фи­ло­со­фии, идеи не­оп­ла­то­нич. диа­лек­ти­ки и нем. мис­ти­ки лег­ли в ос­но­ву его кон­цеп­ции аб­со­лю­та как «сов­па­де­ния про­ти­во­по­лож­но­стей». При­знан­ным гла­вой не­оп­ла­то­нич. на­прав­ле­ния во 2-й пол. 15 в. стал Фи­чи­но, ру­ко­во­ди­тель круж­ка гу­ма­ни­стов, из­вест­но­го под име­нем Пла­то­нов­ской ака­де­мии. Он дал фи­лос. обос­но­ва­ние идее дос­то­ин­ст­ва и вы­со­ко­го пред­на­значе­ния че­ло­ве­ка, с ко­то­рой вы­сту­пи­ли его пред­ше­ст­вен­ни­ки (Ф. Пет­рар­ка, Л. Б. Аль­бер­ти, Дж. Ма­нет­ти). Даль­ней­шее раз­ви­тие ре­нес­санс­ной ан­тро­по­ло­гии при­ве­ло к при­зна­нию за че­ло­ве­ком ро­ли не толь­ко все­лен­ского твор­ца, но и са­мовла­ст­но­го зод­че­го соб­ст­вен­но­го «я» (Дж. Пи­ко дел­ла Ми­ран­до­ла, Аг­рип­па Нет­тес­хейм­ский, Х. Л. Ви­вес, Т. Па­ра­цельс, М. Мон­тень, Т. Кам­па­нел­ла). Па­ду­ан­ская шко­ла раз­ви­ва­ла тео­рии ари­сто­те­лиз­ма в их авер­рои­ст­ской (см. Авер­ро­изм) ин­тер­пре­тации (от­ри­ца­ние бес­смер­тия ин­ди­ви­ду­аль­ной че­ло­ве­че­ской ду­ши, кон­цеп­ция «двой­ст­вен­ной ис­ти­ны» и др.); влия­ние её идей ис­пы­та­ли П. Пом­по­нац­ци, Дж. Бру­но и др. На­тур­фи­ло­со­фия Позд­не­го В., стре­мив­шая­ся к изу­че­нию при­ро­ды ис­хо­дя из её «соб­ст­вен­ных на­чал», на­стаи­ва­ла на един­ст­ве и тес­ней­шей свя­зи ду­хов­но­го и те­лес­но­го на­чал в при­род­ном ми­ре (Т. Па­ра­цельс, Дж. Кар­да­но, Б. Те­ле­зио, Ф. Пат­ри­ци). Это при­зна­ние един­ст­ва бы­тия по­зво­ля­ло в ми­ре фи­зи­че­ском ис­кать те же от­но­ше­ния и свой­ст­ва, что и в ми­ре оду­шев­лён­ном, да­вая про­стор «ок­культ­ным нау­кам» – ас­т­ро­ло­гии и ал­хи­мии.

Ес­те­ст­во­зна­ние. Раз­ви­тие раз­но­об­раз­но­го ком­плек­са на­ук о при­ро­де бы­ло про­дик­то­ва­но пре­ж­де все­го тре­бо­ва­ния­ми прак­тич. жиз­ни эпо­хи В. Обу­слов­лен­ные гл. обр. ин­те­ре­са­ми тор­го­вой и ко­ло­ни­аль­ной экс­пан­сии ев­роп. го­су­дарств Ве­ли­кие гео­гра­фи­че­ские от­кры­тия (пу­те­ше­ст­вия Х. Ко­лум­ба, В. да Га­мы, П. Каб­ра­ла, А. Вес­пуч­чи, С. Ка­бо­та, Ф. Ма­гел­ла­на и мн. др.) при­ве­ли не толь­ко к об­на­ру­же­нию но­вых, до­то­ле не­ве­до­мых в Ев­ро­пе и Азии час­тей све­та, зе­мель и мо­рей, но и вы­зва­ли стре­мит. рост зна­ний в об­лас­ти гео­гра­фии, эт­но­гра­фии, бо­та­ни­ки, зоо­ло­гии, гео­ло­гии; с ни­ми свя­за­но ак­тив­ное раз­ви­тие в 16 в. кар­то­гра­фии, по­яв­ле­ние пер­вых гло­бу­сов, соз­да­ние сис­те­мы гео­гра­фич. ко­ор­ди­нат (Г. Мер­ка­тор), по­зво­ляю­щей точ­но ло­ка­ли­зо­вать на­но­си­мые на кар­ты гео­гра­фич. объ­ек­ты. Мно­го­числ. тру­ды о но­во­от­кры­тых ре­гио­нах ми­ра сво­ди­лись вме­сте и пуб­ли­ко­ва­лись боль­ши­ми под­бор­ка­ми (наи­бо­лее из­вест­ные – Дж. Б. Ра­му­зио, Р. Хак­лу­та); из­да­ва­лись об­шир­ные эн­цик­ло­пе­дии по кос­мо­гра­фии (зем­ле­ве­де­нию), со­дер­жав­шие опи­са­тель­ный, ил­лю­ст­ра­тив­ный и кар­то­гра­фич. ма­те­ри­ал о раз­ных стра­нах и на­ро­дах (П. Апиа­но, С. Мюн­сте­ра). Ог­ром­ное зна­че­ние не толь­ко для ас­тро­но­мии, но и для всей ре­нес­санс­ной куль­ту­ры и нау­ки име­ло обос­но­ва­ние Н. Ко­пер­ни­ком ге­лио­цен­трич. сис­те­мы ми­ро­зда­ния, идею ко­то­рой вы­ска­зы­ва­ли неко­то­рые мыс­ли­те­ли В. и рань­ше (напр., Ни­ко­лай Ку­зан­ский). Серь­ёз­ные дос­ти­же­ния бы­ли сде­ла­ны в об­лас­ти ме­ди­ци­ны: М. Сер­вет по­до­шёл к от­кры­тию кро­во­об­ра­ще­ния в ор­га­низ­ме, А. Ве­за­лий за­ло­жил ос­но­вы сис­те­ма­тич. ана­то­мич. ис­сле­до­ва­ний че­ло­ве­че­ско­го те­ла, Т. Па­ра­цельс раз­ра­бо­тал но­вые ме­то­ды ле­че­ния бо­лез­ней (ят­ро­хи­мия, баль­не­о­те­ра­пия, хи­рур­гия). Ря­дом от­кры­тий от­ме­че­на ма­те­ма­ти­ка В.: бы­ли най­де­ны спо­со­бы ре­ше­ния об­щих урав­не­ний 3-й и 4-й сте­пе­ни (Дж. Кар­да­но, С. Фер­ро, Н. Тар­та­лья), изо­бре­те­на бу­к­вен­ная сим­во­ли­ка (Ф. Ви­ет), вве­де­ны в упот­реб­ле­ние де­ся­тич­ные дро­би (С. Сте­вин). В свя­зи с раз­ви­ти­ем ме­тал­лур­гии и гор­но­го де­ла рез­ко вы­рос объ­ём зна­ний по ми­не­ра­ло­гии и гео­ло­гии (тру­ды Г. Аг­ри­колы, В. Би­рин­гуч­чо). На ис­хо­де В. ес­те­ст­вен­но-на­уч­ная и фи­лос. мысль по­сту­ли­ру­ет не­об­хо­ди­мость раз­ра­бот­ки и ис­поль­зо­ва­ния в ис­сле­до­ва­нии при­ро­ды экс­пе­рим. ме­то­дов и опи­са­ния ес­теств. яв­ле­ний и про­цес­сов язы­ком ма­те­ма­ти­ки (Ф. Бэ­кон, Г. Га­лилей).

Фи­ло­ло­гия. В эпо­ху В. про­бле­ма язы­ка при­об­ре­та­ла важ­ней­шее куль­тур­но-ис­то­рич., ми­ро­воз­зренч. зна­че­ние. Как и в сред­ние ве­ка, на про­тя­же­нии зна­чи­тель­но­го вре­мен­но́­го пе­рио­да (до кон. 16 в.) гл. язы­ком ре­нес­санс­ной куль­ту­ры и нау­ки ос­та­ва­лась ла­тынь. Од­на­ко гу­ма­ни­сты от­вер­га­ли схо­ла­сти­че­скую, вар­ва­ри­зи­ро­ван­ную, по их убе­ж­де­нию, ла­тынь и про­ти­во­пос­тав­ля­ли ей свою, ко­то­рую стре­ми­лись фор­ми­ро­вать, ис­поль­зуя всё бо­гат­ст­во ан­тич­ной рим. сло­вес­но­сти. Они счи­та­ли, что та­кой язык го­раз­до луч­ше от­ве­ча­ет це­лям вос­пи­та­ния и об­ра­зо­ва­ния че­ло­ве­ка. Боль­шие уси­лия при­ла­га­лись ими к то­му, что­бы вос­ста­но­вить под­лин­ные тек­сты ан­тич­ных язы­чес­ких и ран­не­хри­сти­ан­ских пи­са­те­лей, об­на­ру­жить тру­ды древ­них ав­то­ров, ос­та­вав­шие­ся за­час­тую лишь в од­ном эк­зем­п­ля­ре в мо­на­стыр­ских или цер­ков­ных биб­лио­те­ках: бла­го­да­ря тру­дам гу­ма­ни­стов бы­ли спа­се­ны про­из­ве­де­ния Ци­це­ро­на, Ти­та Ли­вия, Пли­ния Стар­ше­го, Ам­миа­на Мар­цел­ли­на, Тер­тул­лиа­на и мн. др. С ос­вое­ни­ем др.-греч. яз. (в кон. 14 в. во Фло­рен­ции его стал пре­по­да­вать ви­зант. грек М. Хри­со­лор) пе­ред гу­ма­ни­ста­ми от­крыл­ся бо­га­тый мир эл­лин­ской куль­ту­ры; в це­лях вве­де­ния её на­сле­дия в куль­тур­ный оби­ход За­па­да на про­тя­же­нии 15–16 вв. де­ла­ет­ся ог­ром­ное мно­же­ст­во пе­ре­во­дов на ла­тынь др.-греч.

тек­стов Пла­то­на, Ари­сто­те­ля, Дио­ге­на Ла­эр­тия, Пло­ти­на, Пор­фи­рия, Ямв­ли­ха, Про­кла, Псев­до-Дио­ни­сия Аре­о­па­ги­та, Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, Гри­го­рия Бо­го­сло­ва, Ио­ан­на Зла­то­ус­та, Ге­ро­до­та, Фу­ки­ди­да, Го­ме­ра, греч. тра­ги­ков, Ари­сто­фа­на, Лу­киа­на, гер­ме­тич. пи­са­ний, Евк­ли­да, Стра­бо­на, К. Пто­ле­мея и др. Осо­бен­но мно­го по­тру­ди­лись на по­при­ще пе­ре­во­да и ком­мен­ти­ро­ва­ния др.-греч. пи­са­те­лей Л. Бру­ни, А. Тра­вер­са­ри, Л. Вал­ла, М. Фи­чи­но, А. По­ли­циа­но, И. Ар­ги­ро­пул, Эразм Рот­тер­дам­ский, Т. Мор. Ес­теств. про­дол­же­ни­ем это­го дви­же­ния гу­ма­ни­стов к пер­во­ис­точ­ни­кам, в т. ч. к пер­во­ис­точ­ни­кам хри­сти­ан­ской ве­ры, ста­ло об­ра­ще­ние так­же и к др.-евр. язы­ку, за­мет­ное уже у Дж. Ма­нет­ти и Дж. Пи­ко дел­ла Ми­ран­до­лы, но в пол­ной ме­ре осу­ще­ст­в­лён­ное в твор­че­ст­ве И. Рейх­ли­на, М. Лю­те­ра, С. Мюн­сте­ра и др. вы­даю­щих­ся геб­раи­стов 16 в. (не­ко­то­рые гу­ма­ни­сты, напр. Дж. Пи­ко дел­ла Ми­ран­до­ла, Мюн­стер, ста­ви­ли пе­ред со­бой за­да­чу ов­ла­де­ния и дру­ги­ми др.-­вост. язы­ка­ми, в пер­вую оче­редь хал­дей­ским). Наи­бо­лее зна­чит. ре­зуль­та­том это­го ос­вое­ния древ­них клас­сич. и вост. язы­ков ста­ли ре­нес­санс­ные пе­ре­во­ды и из­да­ния Свя­щен­но­го Пи­са­ния, в ча­ст­но­сти пе­ре­вод Эраз­мом Рот­тер­дам­ским на ла­тынь Но­во­го За­ве­та, пе­ре­вод Лю­те­ром на не­мец­кий всей Биб­лии (с др.-евр. и др.-греч. язы­ков), из­да­ние Биб­лии кар­ди­на­ла Хи­ме­не­са с тек­ста­ми Вет­хо­го За­ве­та на 4 язы­ках (др.-евр., хал­дей­ском, др.-греч., ла­тин­ском). Эпо­ха В. – вре­мя ста­нов­ле­ния нац. язы­ков, рань­ше все­го в Ита­лии (в твор­че­ст­ве Ф. Пет­рар­ки, Дж. Бок­кач­чо, Н. Ма­киа­вел­ли), за­тем в др. стра­нах Зап. и Цент. Ев­ро­пы; боль­шую роль в этом про­цес­се сыг­ра­ли пе­ре­во­ды Биб­лии на но­вые ев­роп. язы­ки (осо­бен­но в стра­нах по­бедив­шей Ре­фор­ма­ции). С нач. 16 в. не толь­ко про­из­ве­де­ния по­эзии и изящ­ной сло­вес­но­сти, но и тру­ды по фи­ло­со­фии, эс­те­ти­ке, ис­то­рии, кос­мо­гра­фии, ес­теств. и др. нау­кам, и да­же по бо­го­сло­вию, всё ча­ще соз­да­ют­ся на нац. язы­ках или пе­ре­во­дят­ся на них.

Кни­го­пе­ча­та­ние сыг­ра­ло ог­ром­ную роль в по­пу­ля­ри­за­ции ре­нес­санс­ной куль­ту­ры. Воз­ник­шее в сер. 15 в. в Гер­ма­нии, в счи­та­ные де­ся­ти­ле­тия оно по­лу­чи­ло раз­ви­тие во всех стра­нах Зап. и Центр. Ев­ро­пы. Гу­ма­ни­сты и др. дея­те­ли куль­ту­ры В. бы­ст­ро оце­ни­ли зна­че­ние и вы­го­ды пе­чат­но­го стан­ка как в оз­на­ком­ле­нии об­ще­ст­ва с собств. идей­ны­ми и ху­дож. ис­ка­ния­ми, так и в рас­про­стра­не­нии на­сле­дия ан­тич­ных и ран­не­цер­ков­ных пи­са­те­лей в ори­ги­на­ле и пе­ре­во­дах на ла­тынь и но­вые ев­роп. язы­ки. Боль­шую сла­ву за свои вы­со­ко­ка­че­ст­вен­ные из­да­ния на др.-греч. и лат. язы­ках стя­жа­ла ти­по­гра­фия Ма­ну­ция Аль­да стар­ше­го в Ве­не­ции, го­ро­де, в кон. 15 – нач. 16 вв. став­шем сто­ли­цей кни­го­пе­чат­но­го де­ла; круп­ней­ши­ми ти­по­граф­ски­ми цен­тра­ми в эпо­ху В. так­же бы­ли Фло­рен­ция (Т. Джун­ти), Ба­зель (И. Фро­бен, И. Опо­рин), Па­риж (Эть­енн Ан­ри Пер­вый), Ли­он (Э. До­ле), Ан­твер­пен (К. План­тен). Не­ко­то­рые из­да­те­ли са­ми яв­ля­лись гу­ма­ни­ста­ми и тес­но со­труд­ни­ча­ли со свои­ми еди­но­мыш­лен­ни­ка­ми, пуб­ли­куя их тру­ды (напр., Эраз­ма Рот­тер­дам­ско­го пе­ча­та­ли Ма­ну­ций Альд стар­ший, И. Фро­бен и др.).

Автор раздела: О. Ф. Кудрявцев.

Вос­пи­та­ние и об­ра­зо­ва­ние. Гу­ма­ни­сты свя­зы­ва­ли с це­ле­на­прав­лен­ным вос­пи­та­ни­ем че­ло­ве­ка мо­раль­ный и со­ци­аль­ный про­гресс об­ще­ст­ва. Наи­боль­ший вклад в тео­рию вос­пи­та­ния вне­сли итал. гу­ма­ни­сты. Ф. Пет­рар­ка вы­дви­нул че­ло­ве­ка в ка­че­ст­ве гл. объ­ек­та по­зна­ния, по­вы­сил ин­те­рес к нау­кам, изу­чаю­щим и вос­пи­ты­ваю­щим че­ло­ве­ка; свя­зал зна­ние и нрав­ст­вен­ность, на­стаи­вая на мо­раль­ной цен­но­сти зна­ния и на вос­пи­та­нии с его по­мо­щью доб­ро­де­те­ли. Эти идеи по­влия­ли на гу­ма­низм в це­лом, сде­лав его идео­ло­ги­ей вос­пи­та­ния. Об­ра­зо­ва­ние бы­ло по­став­ле­но на служ­бу вос­пи­та­нию. Из тра­диц. сис­те­мы об­ра­зо­ва­ния – се­ми сво­бод­ных ис­кусств – Пет­рар­ка вы­де­лил три­ви­ум, оце­нив вы­со­ко ри­то­ри­ку и по­счи­тав грам­ма­ти­ку и диа­лек­ти­ку на­чаль­ны­ми эта­па­ми обу­че­ния (при этом диа­лек­ти­ке он вер­нул древ­нее зна­че­ние ло­ги­ки), но гл. нау­ка­ми, в ко­то­рых он уви­дел нравств. со­дер­жа­ние и спо­соб­ность мо­раль­но воз­дей­ст­во­вать на че­ло­ве­ка, ста­ли для не­го мо­раль­ная фи­ло­со­фия (эти­ка), по­эзия, ис­то­рия. Важ­ное зна­че­ние име­ли за­ме­ча­ния Пет­рар­ки от­но­си­тель­но свойств зна­ния (яс­но­сти, ос­мыс­лен­но­сти), не­об­хо­ди­мо­сти его воз­дей­ст­вия не толь­ко на ра­зум, но и на во­лю и чув­ст­ва, пред­став­ле­ния об учи­те­ле как вос­пи­та­те­ле, мыс­ли о са­мо­об­ра­зо­ва­нии и др.

В 15 в. поя­ви­лись трак­та­ты, спе­ци­аль­но по­свя­щён­ные во­про­сам вос­пи­та­ния и об­ра­зо­ва­ния; сре­ди ав­то­ров – П. П. Верд­же­рио, Л. Бру­ни, М. Вед­жо [«О вос­пи­та­нии де­тей» («De educatio­ne liberorum», 1450)], Э. С. Пик­ко­ло­ми­ни (Пий II). В ря­де ра­бот гу­ма­ни­стов во­про­сы вос­пи­та­ния, не бу­ду­чи глав­ны­ми, ока­зы­ва­ют­ся ор­га­ни­че­ски свя­зан­ны­ми с об­су­ж­дав­ши­ми­ся про­бле­ма­ми: «Счёт жиз­ни» («Rationarium vitae», 1400) Джо­ван­ни ди Кон­вер­си­но да Ра­вен­ны, «О же­нить­бе» («De re uxoria», 1416) Ф. Бар­ба­ро, «О се­мье» («Della fa­miglia», 1433–41) Л. Б. Аль­бер­ти, «Гра­ж­дан­ская жизнь» («Vita civile», ок. 1439) М. Паль­мие­ри, и др. В 15 в. воз­ни­кли зна­ме­ни­тые пе­да­го­гич. шко­лы – Вит­то­ри­но да Фельт­ре в Ман­туе и Г. да Ве­ро­ны в Фер­ра­ре.

Пе­да­го­гич. со­чи­не­ния гу­ма­ни­стов ад­ре­со­ва­ны бла­го­род­ным синь­о­рам, пред­ста­ви­те­лям тор­го­во-ку­печ. фа­ми­лий и го­ро­жа­нам, но гл. идеи этих со­чи­не­ний име­ют ши­ро­кое, вне­со­слов­ное зву­ча­ние. Наи­бо­лее силь­ное влия­ние на раз­ви­тие пе­да­го­гич. мыс­ли гу­ма­низ­ма ока­за­ли трак­та­ты: «О вос­пи­та­нии ора­то­ра» Квин­ти­лиа­на (1417), «О вос­пи­та­нии де­тей» Псев­до-Плу­тар­ха (пе­ре­ве­дён в 1411 на лат. яз. Г. да Ве­ро­ной), а так­же со­чи­не­ния Ари­сто­те­ля, Пла­то­на, Плу­тар­ха, Ци­це­ро­на. Гу­ма­ни­стич. идеи вос­пи­та­ния пи­та­ли так­же Биб­лия, со­чи­не­ния апо­ло­ге­тов и от­цов Церк­ви – Ав­гу­сти­на Бла­жен­но­го, Ие­ро­ни­ма Бла­жен­но­го, Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, Гри­го­рия Бо­го­сло­ва и др.

Важ­ной пред­по­сыл­кой вос­пи­та­ния при­зна­ва­лась при­ро­да: с её по­мо­щью ут­вер­жда­лась идея обо­юд­но­го вос­пи­та­ния ду­ши и те­ла. Об­ра­ще­ние к при­ро­де по­мо­га­ло обос­но­вать раз­но­об­ра­зие ха­рак­те­ров, раз­ли­чие спо­соб­но­стей и склон­но­стей, осо­бен­но­стей дет­ско­го воз­рас­та; они учи­ты­ва­лись в вос­пи­та­нии, и на их ос­но­ве вы­ра­ба­ты­ва­лись раз­ные его ме­то­ды и спо­со­бы. Вос­пи­та­ние от­ли­ча­лось свет­ским ха­рак­те­ром, но к ре­ли­гии со­хра­ня­лось долж­ное ува­же­ние, и бла­го­чес­тие ут­вер­ждалось как важ­ная ха­рак­те­ри­сти­ка уче­ни­ка. Гу­ма­ни­сти­че­ское вос­пи­та­ние не пре­сле­до­ва­ло проф. це­лей, ста­ви­ло гл. за­да­чей под­го­то­вить че­ло­ве­ка для жиз­ни в об­ще­ст­ве. Че­ло­век це­нил­ся гу­ма­ни­ста­ми не за ро­до­витость и бо­гат­ст­во, не за ти­ту­лы и ранги, а за соб­ств. доб­ро­де­тель – вы­со­кую нрав­ст­вен­ность и бла­гие дея­ния. В де­тях це­ни­лась и ува­жа­лась лич­ность, при­ви­ва­лось бе­реж­ное к ней от­но­ше­ние (те­лес­ные на­ка­за­ния счи­та­лись уни­жаю­щи­ми че­ло­ве­че­ское дос­то­ин­ст­во, ис­клю­ча­лось всё, что вну­ша­ет страх и вы­зы­вает тру­сость, – в тру­дах Вед­жо, Г. да Ве­ро­ны).

На­ря­ду с нравств. вос­пи­та­ни­ем гу­ма­ни­сты стре­ми­лись дать де­тям зна­ние, сде­лать их куль­тур­ны­ми и об­ра­зо­ван­ны­ми: об­ра­зо­ва­ние пред­ста­ёт как проч­ное и на­дёж­ное дос­тоя­ние, бо­лее цен­ное, чем бо­гат­ст­во.

Осо­бен­но­стью гу­ма­ни­стич. об­ра­зо­ва­ния был его клас­сич. ха­рак­тер. Гу­ма­ни­сты пе­ре­строи­ли ср.-век. сис­те­му на­ук, вы­дви­нув на пер­вый план по­эзию, ри­то­ри­ку, ис­то­рию, мо­раль­ную фи­ло­со­фию, т. е. те дис­ци­п­ли­ны, ко­то­рые воз­дей­ст­ву­ют не толь­ко на ум, но и на чув­ст­ва че­ло­ве­ка. От­да­вая пред­поч­те­ние гу­ма­ни­тар­ным дис­ци­п­ли­нам, мыс­ли­те­ли В. не ос­тав­ля­ли без вни­ма­ния и квад­ри­ви­ум (см. Семь сво­бод­ных ис­кусств).

Оп­ре­де­лён­ное ме­сто в гу­ма­ни­сти­че­ских трак­та­тах за­ни­ма­ют во­про­сы фи­зи­че­ско­го вос­пи­та­ния, ко­то­рое вклю­ча­ет в се­бя гим­на­сти­ку, за­ка­ли­ва­ние, от­дых в ви­де по­движ­ных игр на воз­ду­хе, про­гу­лок, тан­цев, а так­же ги­гие­ну сна и пи­та­ния.

Про­цес­су обу­че­ния – доб­ро­воль­но­му и соз­на­тель­но­му – со­от­вет­ст­ву­ют и ме­то­ды, ли­шён­ные жес­то­ко­сти и жё­ст­ко­сти: одоб­ре­ние, по­хва­ла (хо­тя до­пус­ка­ют­ся и по­ри­ца­ния). Не­ко­то­рые гу­ма­ни­сты при­зна­ва­ли и те­лес­ные на­ка­за­ния, но боль­шин­ст­во их не одоб­ря­ло, т. к. пор­ка вы­зы­ва­ет у уче­ни­ка не­на­висть к учи­те­лю и нау­ке, по­бои ос­корб­ля­ют лич­ность и де­ла­ют ду­шу раб­ской. В вос­пи­та­нии и об­ра­зо­ва­нии учи­ты­ва­лись осо­бен­но­сти дет­ско­го воз­рас­та и ин­ди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти де­тей. Сам про­цесс обу­че­ния гу­ма­ни­ста­ми, как пра­ви­ло не пре­по­да­вав­ши­ми в шко­ле, об­су­ж­дал­ся ма­ло: го­во­ри­лось о не­об­хо­ди­мо­сти сис­те­мы в за­ня­ти­ях и по­сто­ян­ных уп­раж­не­ний, о прин­ци­пе че­ре­до­ва­ния за­ня­тий, не­об­хо­ди­мо­сти са­мо­об­ра­зо­ва­ния и т. д. Зна­чит роль в про­цес­се об­ра­зо­ва­ния от­во­ди­лась учи­те­лю, от ко­то­ро­го, на­ря­ду с глу­бо­ки­ми зна­ния­ми, тре­бова­лась без­уко­риз­нен­ная жизнь, а так­же вы­со­кие нравств. ка­че­ст­ва, уме­ние учи­ты­вать осо­бен­но­сти воз­рас­та и ин­ди­ви­ду­аль­ность отдельного уче­ни­ка.

Еди­но­го мне­ния о шко­ле у итал. гу­ма­ни­стов не сло­жи­лось: од­ни го­во­ри­ли о гос. шко­ле, дру­гие – о ча­ст­ной, тре­тьи пред­по­чи­та­ли до­маш­нее об­ра­зо­ва­ние; все эти фор­мы обу­че­ния со­су­ще­ст­во­ва­ли в го­ро­дах Ита­лии. Об­ра­зо­ва­ние бы­ло, как пра­ви­ло, плат­ным. Гу­ма­ни­сты при­зна­ва­ли, что пре­пят­ст­ви­ем для обу­че­ния мо­жет быть не­дос­та­ток средств, но не за­ду­мы­ва­лись, как по­мочь бед­ным, и ве­ри­ли, что че­ло­век спо­соб­ный и же­лаю­щий учить­ся пре­одо­ле­ет все труд­но­сти. Рас­смат­ри­вая шко­лу как важ­ный об­ществ. ин­сти­тут и на­де­ясь на её ра­зум­ное уст­рой­ст­во, гу­ма­ни­сты рас­счи­ты­ва­ли на за­бо­ту о ней об­ще­ст­ва и, ве­ро­ят­но, пред­став­ля­ли её бес­плат­ной. Они воз­ла­га­ли на­де­ж­ды и на ча­ст­ную бла­го­тво­ри­тель­ность, не­об­хо­ди­мую для обу­че­ния бед­ных уче­ни­ков. По­яви­лись пер­вые про­грам­мы жен­ско­го об­ра­зо­ва­ния (Х. Л. Ви­вес). В про­цес­се вос­пи­та­ния важ­ная роль от­во­ди­лась се­мье, где на­чи­на­лось фор­ми­ро­ва­ние ре­бён­ка и ко­то­рая от­ве­ча­ла за его фи­зич. раз­ви­тие и нравств. вос­пи­та­ние, за пер­вые на­вы­ки со­ци­аль­но­го по­ве­де­ния и за на­чаль­ное обу­че­ние.

Ут­вер­ждае­мый в итал. нау­ке вос­пи­та­ния иде­ал че­ло­ве­ка от­ли­чал­ся от сред­не­ве­ко­во­го. Че­ло­век, вос­пи­тан­ный в ду­хе гу­ма­ни­стич. гар­мо­нии, т. е. по­лу­чив­ший раз­но­сто­рон­нее об­ра­зо­ва­ние, при­об­рет­ший вы­со­кие нравств. и со­ци­аль­но зна­чи­мые ка­че­ст­ва, а так­же фи­зич. и ду­шев­ную стой­кость и му­же­ст­во, бу­дет спо­со­бен про­явить се­бя в раз­ных ви­дах дея­тель­но­сти. В 16 в. идеи гу­ма­ни­стич. вос­пи­та­ния по­лу­чи­ли даль­ней­шее раз­ви­тие у Я. Са­до­ле­то в трак­та­те «О над­ле­жа­щем вос­пи­та­нии де­тей» («De pu­eris recte instituendis liber», 1533), у пи­са­те­лей-уто­пи­стов и ре­фор­ма­то­ров. В свя­зи с про­цес­сом ре­фе­о­да­ли­за­ции в Ита­лии гу­ма­ни­стич. идеи ста­но­вят­ся всё ча­ще дос­тоя­ни­ем фео­даль­но-ари­сто­кра­тич. кру­гов. Идеи вос­пи­та­ния обо­га­ща­ют­ся не­ко­то­ры­ми но­вы­ми ха­рак­те­ри­сти­ка­ми эс­те­тич. по­ряд­ка (изу­че­ние жи­во­пи­си и му­зы­ки, раз­ви­ваю­щее чув­ст­во пре­крас­но­го), а так­же вве­де­ни­ем род­но­го язы­ка.

В гу­ма­низ­ме др. ев­роп. стран идеи вос­пи­та­ния раз­ви­ва­лись в 16 в. ря­дом круп­ных гу­ма­ни­стов, из ко­то­рых од­ни спе­ци­аль­но за­ни­ма­лись во­про­са­ми об­ра­зо­ва­ния и вос­пи­та­ния, дру­гие за­тра­ги­ва­ли их в ра­бо­тах на иные те­мы (Эразм Рот­тер­дам­ский, Х. Л. Ви­вес, М. Мон­тень). Об­су­ж­да­ют­ся во­про­сы вос­пи­та­ния и в ро­ма­не Ф. Раб­ле «Гар­ган­тюа и Пан­таг­рю­эль», в «Уто­пии» Т. Мо­ра, а так­же в со­чи­не­ни­ях англ. гу­ма­ни­стов Т. Элио­та, Т. Стар­ки («Диа­лог ме­ж­ду По­лом и Лап­се­том», 1536), Р. Эше­ма [«Школь­ный учи­тель» («The school­master», 1570)]. В ра­бо­тах ев­роп. гу­ма­ни­стов по­яви­лись но­вые идеи, свя­зан­ные с из­ме­нив­ши­ми­ся в 16 в. ус­ло­вия­ми жиз­ни и с но­вой оцен­кой че­ло­ве­ка – бо­лее взве­шен­ной, ли­шён­ной идеа­ли­за­ции. Силь­ной ста­но­вит­ся в их ра­бо­тах кри­ти­ка че­ло­ве­че­ских по­ро­ков, се­мей­но­го вос­пи­та­ния, учи­те­лей и ро­ди­те­лей. Не­ко­то­рые из гу­ма­ни­стов (М. Мон­тень) уви­де­ли и серь­ёз­ные не­дос­тат­ки но­вых школ: в них изу­ча­лось клас­сич. на­сле­дие, ос­вое­ние ко­то­ро­го ста­но­ви­лось са­мо­це­лью, и тем са­мым те­рял­ся вос­пи­тат. ха­рак­тер об­ра­зо­ва­ния. Ев­роп. гу­ма­ни­сты со­хра­ни­ли ве­ру в си­лу вос­пи­та­ния, но они не бы­ли склон­ны, как италь­ян­цы, брать за об­ра­зец «жи­вые при­ме­ры»: ве­ра в че­ло­ве­ка ос­та­лась в про­шлом, но оп­ти­мизм гу­ма­ни­стич. раз­мыш­ле­ний под­дер­жи­ва­ет ве­ра в ра­зум, муд­рость, си­лу вос­пи­та­ния. Воз­рос ин­те­рес к спе­ци­фи­ке дет­ско­го воз­рас­та, к осо­бен­но­стям пси­хо­ло­гии ре­бён­ка. Рас­ши­рил­ся и со­став изу­чае­мых пред­ме­тов, к гу­ма­ни­тар­ным дис­ци­п­ли­нам до­ба­ви­лись ес­теств. ис­то­рия, ме­ди­ци­на, фи­зи­ка, оп­ти­ка, ар­хи­тек­ту­ра и др. Уг­лу­би­лось изу­че­ние греч. язы­ка, од­но­вре­мен­но воз­рос ин­те­рес к изу­че­нию род­ной ре­чи, и не­ко­то­рые гу­ма­ни­сты (Мор, Мон­тень) пред­ла­га­ют вес­ти пре­по­да­ва­ние на род­ном язы­ке. В обу­че­нии ста­ли ши­ро­ко ис­поль­зо­вать­ся тру­ды са­мих гу­ма­ни­стов (Эраз­ма Рот­тер­дам­ско­го, Л. Вал­лы), учеб­ни­ки и сло­ва­ри по лат. и греч. язы­кам и др.

Пе­да­го­гич. мысль В. ока­за­ла влия­ние на ев­роп. пе­да­го­ги­ку тео­ре­тич. по­ло­жени­я­ми, под­твер­ждён­ны­ми прак­ти­кой. Глав­ны­ми сре­ди них бы­ли идея гар­мо­нич­но­го раз­ви­тия, связь ум­ст­вен­но­го, нравств. и фи­зич. вос­пи­та­ния, вни­ма­ние к ин­ди­ви­ду­аль­ным осо­бен­но­стям и при­род­ным склон­но­стям де­тей. От­д. ди­дак­тич. прин­ци­пы пе­да­го­ги­ки В.: при­зна­ние доб­ро­воль­но­го и соз­на­тель­но­го ха­рак­те­ра обу­че­ния, прин­цип на­гляд­но­сти в обу­че­нии и дру­гие по­лу­чи­ли даль­ней­шее раз­ви­тие.

Автор раздела: Н. В. Ревякина.

Ли­те­ра­ту­ра. Спе­ци­фи­ка лит-ры В. (как и куль­ту­ры В. в це­лом) со­сто­ит в со­че­та­нии двух про­ти­во­по­лож­ных по на­прав­лен­но­сти ус­та­но­вок – тра­ди­цио­на­ли­ст­ской (от­но­ше­ние к ан­тич­но­сти как к аб­со­лют­ной нор­ме) и ин­но­ва­ци­он­ной (обо­ст­рён­ное вни­ма­ние к ин­ди­ви­ду). Ес­ли ин­те­рес к древ­но­сти был ха­рак­те­рен и для ср.-век. лит­-ры (хо­тя про­яв­лял­ся он не­по­сто­ян­но), то ин­те­рес к ин­ди­ви­ду­аль­но­му на­ча­лу (не толь­ко в дру­гом, но и в се­бе) – но­вое ка­че­ст­во, за­яв­ляю­щее о се­бе лишь к ис­хо­ду сред­них ве­ков. В пре­де­лах ср.-век. куль­тур­ной па­ра­диг­мы две эти ус­та­нов­ки со­м­кнуть­ся не мог­ли: вы­со­кая творч. ра­бо­та уво­ди­ла её уча­ст­ни­ка от собств. лич­но­сти, ко­то­рая вос­при­ни­ма­лась как слиш­ком не­зна­чит. пред­мет. Толь­ко лит-ра В. сво­дит во­еди­но ра­бо­ту над со­бой и ра­бо­ту над за­ве­щан­ны­ми древ­но­стью куль­тур­ны­ми цен­но­стя­ми, де­ла­ет од­но ус­ло­ви­ем и об­рат­ной сто­ро­ной дру­го­го.

В куль­ту­ре В. лит-ре (по­ни­мае­мой как со­во­куп­ность всех форм сло­вес­но­сти, ох­ва­ты­вае­мой про­грам­мой гу­ма­низ­ма) при­над­ле­жит осо­бая роль: имен­но в ней са­мо­осоз­на­ние эпо­хи об­ре­та­ет мак­си­маль­но дос­туп­ную пол­но­ту. На­ча­ло куль­ту­ре В. да­ют два ли­те­ра­то­ра – Ф. Пет­рар­ка и Дж. Бок­кач­чо; дея­тель­ность обо­их оп­ре­де­ля­ет­ся по­сле­до­ва­тель­ным и осо­знан­ным стрем­ле­ни­ем как к воз­ро­ж­де­нию ан­тич­но­сти (при де­мон­ст­ра­тив­ном, осо­бен­но у Пет­рар­ки, иг­но­ри­ро­ва­нии по­сред­ст­вую­щей, т. е. сред­не­ве­ко­вой, тра­ди­ции), так и к ис­сле­до­ва­нию че­ло­ве­ка. «В са­мом де­ле, – пи­сал Пет­рар­ка в трак­та­те "О не­ве­же­ст­ве сво­ём соб­ст­вен­ном и мно­гих дру­гих лю­дей" (1367), – к че­му знать свой­ст­ва зве­рей, птиц, рыб и змей, ес­ли не знать или не же­лать уз­нать при­ро­ду че­ло­ве­ка, ра­ди че­го мы ро­ж­де­ны, от­ку­да при­хо­дим и ку­да идём». Ес­ли хро­нисты, ме­муа­ри­сты, но­вел­ли­сты, по­эты, про­по­вед­ни­ки 14 в. пы­та­лись вы­ра­зить ин­ди­ви­ду­аль­ное на­ча­ло че­рез ка­зус­ность, осо­бость, слу­чай­ность, при­хот­ли­вость че­ло­ве­че­ских су­деб, по­ве­де­ния, по­ступ­ков, то Пет­рар­ка из­брал дру­гой путь: он сде­лал об­щее (уни­вер­саль­ные прин­ци­пы ри­то­ри­ки) язы­ком для ото­бра­же­ния ин­диви­ду­аль­ных со­стоя­ний.

Че­ло­век со­от­но­сит­ся в лит-ре В. уже не с аб­со­лю­ти­зи­ро­ван­ным при­род­но-со­ци­аль­ным бы­ти­ем (кос­мос и по­лис в ан­тич­но­сти), не с транс­цен­дент­ным аб­со­лю­том (Бог и эс­ха­то­ло­гич. пер­спек­ти­ва в сред­ние ве­ка), а с са­мим со­бой, со сво­ей собств. уни­вер­саль­ной сущ­но­стью: лит-ре объ­ек­тив­но при­над­ле­жит в рам­ках этой куль­тур­ной па­ра­диг­мы роль наи­бо­лее дей­ст­вен­но­го ору­дия по­зна­ния. По­эзия, ко­то­рую да­же снис­хо­ди­тель­но к ней на­стро­ен­ные ср.-век. ав­то­ры счи­та­ли «низ­шей из на­ук» (Фо­ма Ак­вин­ский), бы­ла уже пер­вы­ми её ре­нес­сансны­ми за­щит­ни­ка­ми (Ф. Пет­рар­ка, Дж. Бок­кач­чо, К. Са­лу­та­ти, Л. Бру­ни) объ­яв­ле­на выс­шей фор­мой че­ло­ве­че­ской дея­тель­но­сти, а ве­ли­кие по­эты – сво­его ро­да ора­ку­ла­ми че­ло­ве­че­ст­ва. При этом лит-ра В. про­дол­жа­ет ос­та­вать­ся ри­то­рич. сло­вес­но­стью, т. е. ру­ко­во­дству­ет­ся и на­прав­ля­ет­ся ри­то­ри­че­ски об­ра­бо­тан­ным сло­вом как но­си­те­лем смы­сло­вой пре­до­пре­де­лён­но­сти. Но ри­то­рич. сло­во в зна­чит. ме­ре ут­ра­чи­ва­ет ми­фо­по­этич. ау­ру, при­дан­ную ему ан­тич­но­стью и за­кре­п­лён­ную в сред­ние ве­ка. Ан­тич­но-сред­не­ве­ко­вую кос­мич­ность от­тес­ня­ет со­ци­аль­ное на­ча­ло: в сло­ве вы­де­ля­ет­ся ци­ви­ли­за­тор­ская, куль­тур­но-со­зи­дат. роль, в не­го вчи­ты­ва­ет­ся мо­дель иде­аль­ных об­ществ. от­но­ше­ний. Так, рас­сказ­чи­ки «Де­ка­ме­ро­на» Бок­кач­чо (созд. ок. 1349–51, опубл. в 1471) не толь­ко об­ра­зу­ют об­раз­цо­вый мик­ро­со­ци­ум, но и свои­ми но­вел­ла­ми уст­ра­ня­ют во­ца­рив­ший­ся в боль­шом ми­ре ха­ос; пер­вая кни­га ро­ма­на «Гар­ган­тюа и Пан­таг­рю­эль» Ф. Раб­ле (1535) за­вер­ша­ет­ся уто­пи­ей Те­лем­ско­го аб­бат­ст­ва; вся про­блема­ти­ка ро­ма­на «Ар­ка­дии» Ф. Сид­ни (1590) оп­ре­де­ля­ет­ся иде­ей при­бли­же­ния к иде­аль­но­му гос. уст­рой­ст­ву. Сло­во боль­ше не тво­рит мир, за­то оно его упо­ря­до­чива­ет и гар­мо­ни­зи­ру­ет. Рез­ко воз­рас­та­ет ми­ро­воз­зренч. на­сы­щен­ность сло­ва (его «гу­ма­ни­стич­ность»); в нём впер­вые вы­яв­ля­ет­ся нац. иден­тич­ность. Лит-ра не толь­ко со­об­ща­ет вы­со­кий куль­тур­ный ста­тус нац. язы­кам, но и дви­жет­ся в аван­гар­де нац. соз­на­ния, что осо­бен­но на­гляд­но об­на­ру­жи­ва­ет­ся в жан­ре «за­щи­ты» сво­его язы­ка, ко­то­ро­му от­да­ли дань мно­гие ре­нес­санс­ные ли­те­ра­ту­ры: «О на­род­ном крас­но­ре­чии» Дан­те (1303–04), «Рас­су­ж­де­ния в про­зе о на­род­ном язы­ке» П. Бем­бо (1525), «За­щи­та и про­слав­ле­ние фран­цуз­ско­го язы­ка» Ж. Дю Бел­ле (1549), «За­щи­та по­эзии» Сид­ни (опубл. в 1595), вплоть до уже клас­си­ци­стич. по ду­ху «Кни­ги о не­мец­кой по­эзии» М. Опи­ца (1624).

В лит-ре В. про­ис­хо­дит сме­на ос­но­во­по­ла­гаю­щей по­это­ло­гич. до­ми­нан­ты. Ес­ли в ан­тич­но­сти и сред­ние ве­ка гл. оп­ре­де­ляю­щим мо­мен­том лит-ры счи­тал­ся стиль, то в эпо­ху В. сти­ле­вые клас­си­фи­ка­ции ус­ту­па­ют ме­сто жан­ро­вым; в Ита­лии этот про­цесс в це­лом за­вер­ша­ет­ся к сер. 16 в., его сти­му­лом и од­но­вре­мен­но по­ка­за­те­лем яв­ля­ет­ся ос­вое­ние тео­ре­тич. мыс­лью ари­сто­те­лев­ской «По­эти­ки». На пер­вом эта­пе В. в лит-ре (2-я пол. 14 – 15 вв. в Ита­лии; ру­беж 15–16 вв. – сер. 16 в. в др. стра­нах Зап. Ев­ро­пы) ре­нес­санс­ные пи­са­те­ли ра­бо­та­ют ещё в рам­ках дос­тав­ших­ся им от Сред­не­ве­ко­вья жан­ров, при этом су­ще­ст­вен­но из­ме­няя (как пра­ви­ло, в сто­ро­ну по­вы­ше­ния) их сти­ле­вой ре­гистр и имен­но че­рез стиль стре­мясь при­бли­зить­ся к ан­тич­ным об­раз­цам. Сле­дуя этим пу­тём, Дж. Бок­кач­чо соз­да­ёт но­вел­лу из ср.-век. на­зи­дат. рас­ска­за; имен­но в та­ком ра­кур­се М. Бо­яр­до вос­при­ни­ма­ет нар. ры­цар­ский эпос, а А. По­ли­циа­но – «свя­щен­ное пред­став­ле­ние». На вто­ром эта­пе (с нач. 16 в. в Ита­лии и на­чи­ная со 2-й пол. 16 в. во Фран­ции, Анг­лии, Ис­па­нии, вплоть до ру­бежа 16–17 вв.) про­ис­хо­дит рес­тав­ра­ция по­хо­ро­нен­ных вре­ме­нем и не имею­щих ана­ло­гов в ср.-век. лит-ре ан­тич­ных жан­ров – тра­ге­дии и ге­ро­ич. по­эмы (Дж. Трис­си­но), ко­ме­дии (Л. Арио­сто, Н. Ма­киа­вел­ли) и др. На­чав­шись как оче­ред­ное про­яв­ле­ние клас­си­ци­стич. пе­дан­тиз­ма, этот про­цесс очень бы­ст­ро ми­но­вал ста­дию лит. экс­пе­ри­мен­та и при­вёл не толь­ко к соз­да­нию во вновь ро­ж­дён­ных жан­рах про­из­ве­де­ний вы­даю­ще­го­ся ху­дож. уров­ня (тра­ге­дии и ко­ме­дии У. Шек­спи­ра и Ло­пе Ф. де Ве­ги Кар­пьо, эпич. по­эмы Т. Тас­со и Л. ди Ка­мо­эн­са), но и к ут­вер­жде­нию прин­ци­пи­аль­но ино­го ме­ха­низ­ма функ­цио­ни­ро­ва­ния лит-ры. Ху­дож.-смы­сло­вые за­да­ния, за­кре­пив­шие­ся за жан­ра­ми, со­от­но­сят­ся те­перь по прин­ци­пу как пря­мой, так и кос­вен­ной оп­по­зи­ции (тра­ге­дия, напр., в од­ной плос­ко­сти про­ти­во­пос­тав­ле­на ко­ме­дии, в дру­гой – ге­ро­ич. эпо­су, и уже че­рез них – эпо­су ко­ми­че­ско­му). Впер­вые в ис­то­рии лит-ры соз­да­ёт­ся жан­ро­вая сис­те­ма – за­кры­тая, ав­то­ри­тар­ная, ус­той­чи­вая (про­дер­жав­шая­ся в та­ком ви­де до нач. 19 в., до эпо­хи ро­ма­на), в вы­со­кой сте­пе­ни на­де­лён­ная са­мо­соз­на­ни­ем сво­ей сис­тем­но­сти (что вы­ра­зи­лось в воз­ник­но­ве­нии нор­ма­тив­ной по­эти­ки – Ю. Ц. Ска­ли­гер, Л. Кас­тель­вет­ро).

Ес­ли ср.-век. ав­тор ис­кал воз­мож­ность для творч. са­мо­вы­ра­же­ния в осо­бой сло­вес­ной от­дел­ке, то пи­са­тель В. – в обо­га­ще­нии лит-ры но­вы­ми те­ма­ми и жан­ра­ми. Да­же ис­поль­зуя ста­рую жан­ро­вую фор­му, он раз­ры­вал тра­диц. свя­зи ме­ж­ду то­пи­кой и фор­мой. Так, Дж. Бок­кач­чо в сво­ей по­эме «Лю­бов­ное виде́ние» (1342) эс­ха­то­ло­гич. те­ма­ти­ку под­ме­ня­ет кур­ту­аз­ной, а в «Фи­ло­ко­ло» (ок. 1336–1338) ко­рот­кую по­эму, слу­жив­шую ему ис­точ­ни­ком, пре­вра­ща­ет в про­стран­ный ро­ман, поч­ти ни­че­го не до­ба­вив к сю­же­ту. По сло­вам Ж. Дю Бел­ле, преж­ние ав­то­ры да­ли по­эзии ко­жу и цвет, т. е. язык и стиль, а но­вые долж­ны дать ей плоть, кос­ти и нер­вы, т. е. но­вое со­дер­жа­ние. Да­же опи­ра­ясь на ис­пы­тан­ные и ав­то­ри­тет­ные мо­де­ли, пи­са­тель В. вно­сил в своё об­ра­ще­ние к тра­ди­ции мо­мент вы­бо­ра, не толь­ко от­вер­гая ср.-век. пред­ше­ст­вен­ни­ков, но и осу­ще­ст­в­ляя диф­фе­рен­ци­ро­ван­ный под­ход к пред­ше­ст­вен­ни­кам ан­тич­ным. Тем са­мым про­во­ци­ро­ва­лась си­туа­ция лит. спо­ра, в хо­де ко­то­ро­го мог­ли про­ис­хо­дить ли­бо сме­на об­раз­цов (Го­мер как иде­ал эпо­са от­тес­ня­ет Вер­ги­лия у Дж. Трис­си­но, Се­не­ка как иде­ал тра­ге­дии – Со­фок­ла у Дж. Джи­раль­ди Чин­цио), ли­бо рас­ши­ре­ние их спи­ска, ли­бо по­ста­нов­ка под со­мне­ние са­мо­го прин­ци­па под­ра­жа­ния (Ф. Пат­ри­ци и Дж. Бру­но). К кон­цу В. эта си­туа­ция ста­но­вит­ся пер­ма­нент­ной (три мас­штаб­ные лит. дис­кус­сии в Ита­лии 2-й пол. 16 в. – о Дан­те, об Арио­сто и Тас­со, о тра­ги­ко­ме­дии, – в ко­то­рых ан­тич­ная жан­ро­вая сис­те­ма, объ­яв­лен­ная к то­му вре­ме­ни нор­ма­тив­ной, со­от­но­си­лась с про­из­ве­де­ния­ми, не ук­ла­ды­ваю­щи­ми­ся в её рам­ки). Ре­п­ли­ка­ми в спо­рах мог­ли вы­сту­пать не толь­ко тео­ре­тич. вы­ска­зы­ва­ния, но и вновь воз­ни­каю­щие про­из­ве­де­ния: Т. Тас­со пе­ре­де­лы­ва­ет свой «Ос­во­бо­ж­дён­ный Ие­ру­са­лим» (опубл. в 1580) по ито­гам вы­зван­но­го его по­яв­ле­ни­ем спо­ра; У. Шек­спир от­кли­ка­ет­ся в «Гам­ле­те» (1601) на «вой­ну те­ат­ров»; «Дон Ки­хот» М. Сер­ван­те­са (1605–15) яв­ляет­ся, сре­ди про­че­го, ме­тао­пи­са­ни­ем та­ко­го по­пу­ляр­но­го жан­ра, как ры­цар­ский ро­ман. Так соз­да­ёт­ся поч­ва для оформ­ле­ния лит. кри­ти­ки. Ри­то­рич. сло­во, под­верг­ну­тое не­пре­рыв­ной реф­лек­сии, ис­пы­ты­ва­ет не­при­выч­ные для не­го пе­ре­груз­ки: в лит-ре Позд­не­го В. это по­ро­ж­да­ет ха­рак­тер­ный для мань­е­риз­ма субъ­ек­ти­визм (М. Мон­тень), но од­но­вре­мен­но соз­да­ют­ся пред­по­сыл­ки для пре­одо­ле­ния ри­то­рич. рег­ла­мен­та­ции опы­том ис­то­рич. по­зна­ния и по­знаю­щей се­бя лич­но­сти (у Шек­спи­ра и Сер­ван­теса).

Для куль­ту­ры В. в це­лом ха­рак­те­рен эс­те­тич. син­кре­тизм, т. е. вне­се­ние кри­те­ри­ев пре­крас­но­го, гар­мо­нич­но­го, изящ­но­го в да­лё­кие от иск-ва сфе­ры куль­тур­ной дея­тель­но­сти (напр., в фи­ло­софию или ис­то­рио­гра­фию). В лит-ре это ка­че­ст­во ре­нес­санс­ной куль­ту­ры вы­ра­зи­лось, во-пер­вых, в рас­ши­ре­нии внутр. эс­те­тич. про­стран­ст­ва, в пе­ре­но­се эс­те­тич. ка­че­ст­ва на но­вые уров­ни тек­ста (вплоть до жан­ро­вых струк­тур – так, в «Не­ис­то­вом Ор­лан­до» Л. Арио­сто, 1516–32, са­ма сво­бо­да по­ве­ст­во­ва­ния ос­мыс­ля­ет­ся как эс­те­тич. фак­тор); во-вто­рых – в ос­во­бо­ж­де­нии лит-ры от тра­ди­ци­он­но ей со­пут­ст­вую­щих, но по­сто­рон­них функ­ций (пре­ж­де все­го ути­ли­тар­ных и ри­ту­аль­ных), и в ко­неч­ном счё­те в пре­вра­ще­нии её в са­мо­сто­ят. вид дея­тель­но­сти с ав­то­ном­ным ме­ха­низ­мом са­мо­оце­нок.

Автор раздела: М. Л. Ан­д­ре­ев.

Ар­хи­тек­ту­ра и изо­бра­зи­тель­ное ис­кус­ст­во. Наи­бо­лее пол­но ар­хи­тек­ту­ра и иск-во В. вы­ра­зи­ли се­бя в Ита­лии, где В. про­шло не­сколь­ко эта­пов раз­ви­тия. Совр. ис­кус­ство­зна­ние вы­де­ля­ет Пред­воз­ро­ж­де­ние (или Про­то­ре­нес­санс; 1260/1280 – 1410/1425), Ран­нее В. (1410/1425 – ок. 1500), Вы­со­кое В. (ок. 1500–1520; в Ве­не­ции и др. цен­трах Сев. Ита­лии за­кон­чи­лось ок. 1540) и Позд­нее В. (1520/1540 – 1560; в Ве­не­ции дли­лось до 1590). От­кры­тие чув­ст­вен­но­го бо­гат­ст­ва и мно­го­об­ра­зия ре­аль­но­го ми­ра со­еди­ня­лось в иск-ве итал. В. с об­ра­ще­ни­ем к ан­тич­но­сти как к нац. тра­ди­ции (пре­им. на­сле­дие Древ­не­го Ри­ма) и как к сти­му­лу в ана­ли­зе за­ко­но­мер­но­стей по­строе­ния пла­стич. фор­мы и пе­ре­да­чи глу­бин­но­го про­стран­ст­ва на плос­ко­сти. Изу­че­ние дей­ст­ви­тель­но­сти соче­та­лось с вос­при­яти­ем со­вер­шен­ной кра­со­ты ми­ра сквозь приз­му классич. идеа­ла, раз­ви­тие по­ве­ст­во­ват. на­ча­ла – со сме­лой иг­рой при­чуд­ли­вой фан­та­зии. В пе­ри­од В. бы­ли раз­ра­бо­та­ны прин­ци­пы све­то­те­не­вой мо­де­ли­ров­ки (Ле­о­нар­до да Вин­чи), от­кры­ты за­ко­ны ли­ней­ной (Ф. Бру­нел­ле­ски, Л. Б. Аль­бер­ти, Л. Ги­бер­ти) и воз­душ­ной (Ле­о­нар­до да Вин­чи и мас­те­ра ве­не­ци­ан­ской шко­лы) пер­спек­ти­вы, по­лу­чи­ла но­вое раз­ви­тие тео­рия про­пор­ций (Пье­ро дел­ла Фран­че­ска). Ин­те­рес к изо­бра­же­нию ре­аль­но­сти пре­до­пре­де­лил пря­мое об­ра­ще­ние ху­дож­ни­ков к нау­ке (ма­те­ма­ти­ке, гео­мет­рии, оп­ти­ке и ана­то­мии). Бо­га­тые ку­печ. фа­ми­лии, пра­ви­те­ли боль­ших и ма­лых итал. го­су­дарств (Ме­ди­чи во Фло­рен­ции, Сфор­ца в Ми­ла­не, Гон­за­га в Ман­туе, Эс­те в Фер­ра­ре, Мон­те­фельт­ро в Ур­би­но и др.), пап­ст­во и ре­лиг. ор­де­ны вы­сту­па­ли в ка­чест­ве по­кро­ви­те­лей иск-ва и кол­лек­цио­не­ров, что соз­да­ло бла­го­при­ят­ные ус­ло­вия для его про­цве­та­ния.

Ве­ду­щим цен­тром иск-ва Ран­не­го В. ста­ла Фло­рен­ция. Твор­че­ст­во Ф. Бру­нел­ле­ски, Л. Б. Аль­бер­ти и др. фло­рен­тий­ских ар­хи­тек­то­ров ока­за­ло су­ще­ст­вен­ное влия­ние на раз­ви­тие ар­хи­тек­ту­ры В. Твор­че­ски пе­ре­ос­мыс­лен­ное ан­тич­ное на­сле­дие (пре­ж­де все­го ор­дер­ная сис­те­ма и др. идеи, из­ло­жен­ные в трак­та­те Вит­ру­вия) из­ме­ни­ло об­лик цер­ков­ных и свет­ских зда­ний, вне­сло со­раз­мер­ность и гар­мо­нич. яс­ность в струк­ту­ру фа­са­дов и про­стран­ст­вен­ную ор­га­ни­за­цию ин­терь­е­ров. Ар­хит. тео­рия и уто­пич. мысль В. (Аль­бер­ти, А. Фи­ла­ре­те, Ф.ди Джорд­жо Мар­ти­ни) от­кры­ли но­вые воз­мож­но­сти в ре­ше­нии фор­ти­фи­кац. и гра­до­стро­ит. за­дач: впер­вые гор. про­стран­ст­во ор­га­ни­зу­ет­ся как еди­ное це­лое, стро­ят­ся пло­ща­ди и ар­хит. ан­самб­ли, воз­ни­ка­ет идея го­ро­да, по­стро­ен­но­го по еди­но­му пла­ну. Имен­но в ар­хи­тек­ту­ре В. сло­жил­ся но­вый об­лик гор. двор­ца (па­лац­цо) и за­го­род­ной ре­зи­ден­ции (вил­лы), по­лу­чи­ла раз­ви­тие идея цен­трич. со­ору­же­ния и свя­зан­ная с ней про­бле­ма ку­по­ла (Бру­нел­ле­ски – для со­бо­ра Сан­та-Ма­рия-дель-Фьо­ре во Фло­рен­ции; Ми­ке­ланд­же­ло – для Свя­то­го Пе­тра со­бора в Ри­ме и др.).

По­ми­мо тра­диц. форм ре­лиг. ал­тар­ной кар­ти­ны и скульп­тур­но­го ал­та­ря в иск-ве Ран­не­го В. воз­ни­ка­ет стан­ко­вое иск-во, раз­ви­ва­ют­ся свет­ские жан­ры: порт­рет в скульп­ту­ре и жи­во­пи­си (А. Рос­сел­ли­но, Ан­то­нел­ло да Мес­си­на, С. Бот­ти­чел­ли, До­ме­ни­ко Ве­не­циа­но и др.), сво­бод­но­стоя­щая ста­туя, кон­ный мо­ну­мент (До­на­тел­ло, А. дель Вер­рок­кьо) и порт­рет­ное над­гро­бие в скульп­ту­ре (Б. и А. Рос­сел­ли­но, Яко­по дел­ла Квер­ча), ба­таль­ный жанр (П. Уч­чел­ло), на­тюр­морт и пей­заж в жи­во­пи­си. Под их влия­ни­ем при­об­ре­та­ет но­вые реа­ли­стич. чер­ты мо­ну­мен­таль­ная ре­лиг. жи­во­пись (Ма­зач­чо, Фра Анд­же­ли­ко, А. дель Кас­та­ньо, Д. Гир­лан­дайо и др.), из­ме­ня­ет­ся об­лик и стиль ал­тар­ной кар­ти­ны, осо­бен­но в жи­во­пи­си ве­не­ци­ан­ской шко­лы (В. Кар­пач­чо, Джен­ти­ле да Фаб­риа­но и Джо­ван­ни Бел­ли­ни и др.). Раз­ви­ва­ется гра­фи­ка, ри­су­нок при­об­ре­та­ет са­мо­сто­ят. зна­че­ние, всё ши­ре рас­про­стра­ня­ет­ся ти­ра­жи­руе­мая гра­вю­ра, раз­ви­тие кни­го­пе­ча­та­ния вы­зы­ва­ет к жиз­ни но­вые фор­мы книж­ной ил­лю­ст­ра­ции, не свя­зан­ные бо­лее с ру­ко­пис­ным тек­стом ма­ну­ск­рип­тов. Под воз­дей­ст­ви­ем но­вых ин­тел­лек­ту­аль­ных сис­тем (гу­маниз­ма, ре­нес­санс­но­го не­оп­ла­то­низ­ма) кар­ди­наль­ным об­ра­зом ме­ня­ет­ся сю­же­ти­ка жи­во­пис­ных про­из­ве­де­ний, воз­ни­ка­ет ми­фо­ло­гич. жанр, но­вым со­дер­жа­ни­ем на­пол­ня­ют­ся ал­ле­го­рии (Бот­ти­чел­ли, А. Ман­те­нья). Иск-во раз­ви­ва­ет­ся в тес­ном сою­зе со сло­вес­но­стью: для ху­дож­ни­ков спе­ци­аль­но со­став­ля­ют­ся лит. про­грам­мы, воз­ни­ка­ет син­те­ти­че­ский сло­вес­но-изо­бра­зит. жанр эмб­ле­мы.

Сло­жив­шись во Фло­рен­ции, В. на­шло своё наи­выс­шее во­пло­ще­ние в про­из­ве­де­ни­ях, соз­дан­ных в Ри­ме в пе­ри­од прав­ле­ния пап Юлия II и Льва X. На­чи­ная со вре­ме­ни прав­ле­ния па­пы Ни­ко­лая V Рим ста­но­вит­ся важ­ней­шим об­ще­ев­ро­пей­ским цен­тром ре­лиг., по­ли­тич. и куль­тур­ной жиз­ни. Вы­сту­пая в ро­ли по­кро­ви­те­лей иск-ва, па­пы раз­вер­ну­ли в Веч­ном го­ро­де боль­шие пре­об­ра­зо­ва­тель­ные ра­бо­ты, осо­бен­но в Ва­ти­ка­не. Юлий II при­гла­сил в Рим луч­ших итал. ар­хи­тек­то­ров и ху­дож­ни­ков, в т. ч. Д. Бра­ман­те, Ра­фа­эля и Ми­ке­ланд­же­ло. Имен­но в их рим. про­из­ве­де­ни­ях клас­сич. чер­ты сти­ля Вы­со­ко­го В. дос­тиг­ли апо­гея (ва­ти­кан­ские Стан­цы Ра­фа­эля, рос­пись пла­фо­на Сик­стин­ской ка­пел­лы Ми­келанд­же­ло, Тем­пь­ет­то и про­ект со­бо­ра Св. Пет­ра Бра­ман­те). В твор­че­ст­ве Ле­о­нар­до да Вин­чи и мас­те­ров ве­не­ци­ан­ской шко­лы (Джорд­жо­не и Ти­ци­ана) по­лу­чи­ли раз­ви­тие но­вый тип ре­нес­санс­ной ал­тар­ной и ми­фо­ло­гич. кар­ти­ны, жан­ры порт­ре­та и пас­то­ра­ли. В ар­хи­тек­ту­ре Позд­него В. воз­рас­та­ет ин­те­рес к про­стран­ст­вен­ным эф­фек­там в ре­ше­нии гра­до­стро­ит. за­дач (пл. Ка­пи­то­лия в Ри­ме), ак­тив­нее ис­поль­зу­ют­ся пла­стич. свой­ст­ва ар­хит. ком­по­зи­ции и рит­мич. ор­га­ни­за­ции масс, по­лу­ча­ют раз­ви­тие гор. дво­рец ре­нес­санс­но­го ти­па, са­до­во-пар­ко­вый ан­самбль, об­ществ. зда­ние (Ми­ке­ланд­же­ло, Я. Сан­со­ви­но, М. Сан­ми­ке­ли, А. Пал­ла­дио, Г. Алес­си, Дж. да Винь­о­ла и др.). В ар­хит. прак­ти­ке и тео­рии Бра­ман­те, Ми­ке­ланд­же­ло, Пал­ла­дио и Винь­о­лы бы­ли за­ло­же­ны ос­но­вы для раз­ви­тия ар­хи­тек­ту­ры ба­рок­ко и клас­си­циз­ма. В позд­нем твор­че­ст­ве Ми­ке­ланд­же­ло (ка­пел­ла Ме­ди­чи в ц. Сан-Ло­рен­цо во Фло­рен­ции, фре­ска «Страш­ный суд» на ал­тар­ной сте­не Сик­стин­ской капел­лы; скульп­тур­ные про­из­ве­де­ния) и Ти­циа­на (ре­лиг. и ми­фо­ло­гич. кар­ти­ны и порт­ре­ты) воз­рас­та­ет ощу­ще­ние дра­ма­тич. кон­фликт­но­сти, пес­си­миз­ма и тра­гич. оди­но­че­ст­ва лич­но­сти. Иск-во Позд­не­го В. обо­га­ти­лось не­свой­ст­вен­ным клас­сич. В. осоз­на­ни­ем про­ти­во­ре­чи­во­сти бы­тия, дис­гар­мо­нич­но­го един­ст­ва че­ло­ве­ка и ми­ра, тон­чай­шим пси­хо­ло­гиз­мом в пе­ре­да­че глу­бо­ких ду­шев­ных вол­не­ний и воз­вы­шен­но­го ре­лиг. чув­ст­ва (П. Ве­ро­не­зе, Я. Тин­то­рет­то, мас­те­ра бре­ши­ан­ской шко­лы и др.). Глу­бо­кий ре­лиг. и ми­ро­воз­зренч. кри­зис при­во­дит к по­яв­ле­нию ан­ти­клас­сич. и ан­ти­ре­нес­санс­но­го в сво­ей ос­но­ве иск-ва мань­е­риз­ма (Я. Пон­тор­мо, Рос­со Фьо­рен­ти­но и А. Брон­зи­но во Фло­рен­ции, Ф. Пар­мид­жа­ни­но в Пар­ме), по­лу­чив­ше­го рас­про­стра­не­ние в Центр. и Сев. Ита­лии.

В нач. 15 в. про­ис­хо­дит фор­ми­ро­ва­ние нац. ху­дож. школ Ев­ро­пы. При всём ме­ст­ном свое­об­ра­зии их иск-во объ­е­ди­ня­ет об­ра­ще­ние к ре­аль­но­му ми­ру как к ис­точ­ни­ку ху­дож. мо­ти­вов и об­ра­зов, ин­те­рес к внутр. ми­ру лич­но­сти, при­сталь­ное на­блю­де­ние при­ро­ды и лю­бова­ние её кра­со­той. Ус­лов­ное по­ня­тие Се­вер­но­го Воз­ро­ж­де­ния, ох­ва­ты­ваю­щее пе­ри­од с кон. 15 по кон. 16 вв., при­ме­ня­ет­ся по ана­ло­гии с итал. В. к куль­ту­ре и иск-ву гл. обр. Гер­ма­нии, Ни­дер­лан­дов и Фран­ции. За­ро­ж­де­ние но­вых черт в иск-ве этих стран от­но­сит­ся ко вре­ме­ни позд­ней го­ти­ки и яв­ля­ет­ся даль­ней­шим раз­ви­ти­ем за­ло­жен­ных в ней тен­ден­ций, в пер­вую оче­редь – эм­пи­рич. реа­лиз­ма, свет­ско­го на­ча­ла кур­ту­аз­ной при­двор­но-ры­цар­ской куль­ту­ры. Боль­шую роль иг­ра­ло так­же взаи­мо­дей­ст­вие иск-ва этих стран с ре­нес­санс­ной Ита­ли­ей. При­ме­ча­тель­но, что, в от­ли­чие от Ита­лии, в стра­нах се­вер­нее Альп но­вый стиль скла­ды­ва­ет­ся пре­ж­де все­го в ми­ниа­тю­ре и жи­во­пи­си, лишь зна­чи­тель­но позд­нее в ар­хи­тек­ту­ре и скульп­ту­ре, что бы­ло свя­за­но с ус­той­чи­во­стью го­тич. тра­ди­ций в этих ви­дах иск-ва. В др. стра­нах Ев­ро­пы В. раз­ви­ва­лось под силь­ным влия­ни­ем как ме­ст­ных тра­ди­ций (Анг­лия, Ис­па­ния, стра­ны Вост. Ев­ро­пы), так и иск-ва Ита­лии, Ни­дер­лан­дов, Фран­ции и Гер­ма­нии.

Куль­ту­ра и иск-во В. спо­соб­ст­во­ва­ли фор­ми­ро­ва­нию но­во­го ху­дож. язы­ка при пе­ре­хо­де от сред­них ве­ков к Но­во­му вре­ме­ни. К ху­дож. на­сле­дию этой эпо­хи об­ра­ща­лись круп­ней­шие мас­те­ра по­сле­дую­щих сто­ле­тий, а её эс­те­тич. трак­та­ты мно­го­крат­но пе­ре­из­да­ва­лись и ком­мен­ти­ро­вались.

Автор раздела: В. Д. Да­жи­на.

Му­зы­ка. В эпо­ху В. му­зы­ка кон­ти­нен­таль­ной Ев­ро­пы ис­пы­та­ла воз­дей­ст­вие но­во­го зву­ко­во­го идеа­ла, ра­нее все­го ут­вер­див­ше­го­ся в Анг­лии и Ни­дер­лан­дах (см. Гимель, Фо­бур­дон) и по­влёк­ше­го из­ме­не­ния в струк­ту­ре мно­го­го­ло­сия (ин­тер­валы тер­ции и сек­сты по­сте­пен­но обре­ли ста­тус кон­со­нан­сов). Раз­ви­тие муз. иск-ва шло па­рал­лель­ны­ми пу­тя­ми в разл. стра­нах; гла­вен­ст­вую­щая роль по­сте­пен­но пе­ре­хо­ди­ла от мас­те­ров ни­дер­ланд­ской шко­лы к итал. мас­те­рам (в пол­ном смыс­ле «стра­ной му­зы­ки» Ита­лия ста­ла толь­ко в 17 в.).

Су­ще­ст­ву­ют разл. точ­ки зре­ния на ис­то­рич. гра­ни­цы муз. В. Наи­бо­лее ус­то­яв­шим­ся яв­ля­ет­ся пред­став­ле­ние о сер. 15 в. как о соб­ст­вен­но на­ча­ле эпо­хи В. в му­зы­ке (твор­че­ст­во Дж. Дан­стейб­ла, Г. Дю­фаи, фор­ми­ро­ва­ние ре­нес­санс­но­го идеа­ла гар­мо­нии и кра­со­ты, норм т. н. стро­го­го сти­ля по­ли­фо­нии, пе­ре­ход к эв­фо­нич. кон­тра­пунк­ту – сое­ди­не­нию го­ло­сов на ос­но­ве тре­звуч­ной гар­мо­нии) и 2-й пол. 16 в. как его за­вер­шаю­щей ста­дии [твор­че­ст­во Дж. П. да Па­ле­ст­ри­ны, О. Лас­со, ком­по­зи­то­ров ве­не­ци­ан­ской шко­лы, позд­них итал. мад­ри­га­ли­стов, пер­вых опер­ных ком­по­зи­то­ров; по­сте­пен­ный от­ход от ре­нес­санс­ных прин­ци­пов – раз­ру­ше­ние норм «стро­го­го сти­ля», ро­ж­де­ние го­мо­фон­но­го скла­да (см. Го­мо­фо­ния), фор­ми­ро­ва­ние кон­тра­ста ме­ж­ду раз­де­ла­ми муз. ком­по­зи­ции]. При этом уже в арс но­ва (осо­бен­но в Ита­лии) вы­де­ля­ют ре­нес­санс­ные тен­ден­ции, а в ни­дер­ланд­ской шко­ле 15 в., от­но­ся­щей­ся к В., от­ме­ча­ют ср.-век. влия­ния (в це­лом ха­рак­тер­но для В. в стра­нах Сев. Ев­ро­пы). Так же раз­мы­та и верх­няя хро­но­ло­гич. гра­ни­ца эпо­хи: твор­чест­во К. Дже­зу­аль­до це­ли­ком от­но­сят к В., позд­ний пе­ри­од твор­че­ст­ва его со­вре­мен­ни­ка К. Мон­те­вер­ди – к му­зы­ке ба­рок­ко.

В. – эпо­ха сущ­но­ст­ных из­ме­не­ний в му­зы­ке. Уже муз. иск-во арс но­ва на­столь­ко ус­лож­ни­лось, что по­тре­бо­ва­ло раз­де­ле­ния пре­ж­де сли­тых про­фес­сий по­эта и му­зы­кан­та; на­чи­ная с эпо­хи В. сло­во «му­зы­кант» при­об­ре­ло смысл, близ­кий но­во­ев­ро­пей­ско­му. Как и в др. ви­дах иск-ва, в му­зы­ке уси­ли­лась тен­ден­ция к от­ра­же­нию мно­го­об­ра­зия ми­ра; од­на­ко идея раз­но­об­ра­зия (лат. varie­tas) со­че­та­лась со стрем­ле­ни­ем к со­вер­шен­но­му со­гла­со­ва­нию, гар­мо­нии, со­раз­мер­но­сти всех эле­мен­тов це­ло­го. На­ча­ло но­то­пе­ча­та­ния, но­вые ус­ло­вия бы­то­ва­ния му­зы­ки (по­яв­ле­ние де­мо­кра­тич. пуб­ли­ки, рас­цвет лю­би­тель­ско­го му­зи­ци­ро­ва­ния) ве­ли к пе­ре­ос­мыс­ле­нию её со­ци­аль­но­го ста­ту­са. Воз­рос­ла роль свет­ских жан­ров (фрот­то­ла, вил­ла­нел­ла, виль­ян­си­ко, франц. пес­ня – шан­сон, нем. пес­ня – Lied, мад­ри­гал; в кон. 16 в. – опе­ра, ба­лет).

Ес­ли ср.-век. ин­ст­ру­мен­таль­ная му­зы­ка б. ч. пред­став­ля­ла со­бой пе­сен­ные об­ра­бот­ки, то для ин­ст­ру­мен­таль­ной му­зы­ки В. ха­рак­тер­но от­сут­ст­вие во­каль­но­го про­то­ти­па; её ран­ние об­раз­цы – в ру­ко­пи­си итал. про­ис­хо­ж­де­ния (кон. 14 в.; ны­не в Б-ке Брит. му­зея, Add. 29987) со зна­ме­ни­ты­ми эс­там­пи­да­ми и саль­та­рел­ла­ми. К кон. 16 в. ин­ст­ру­мен­таль­ная му­зы­ка по­лу­чи­ла все­об­щее рас­про­стра­не­ние в раз­но­об­раз­ных жан­рах (ри­чер­ка­ры, кан­цо­ны, им­про­ви­зац. пье­сы – пре­лю­дии, ток­ка­ты, фан­та­зии).

Из­ме­ни­лось так­же ин­то­нац. на­пол­не­ние тра­диц. «серь­ёз­ных» жан­ров – мес­сы и мо­те­та; в ка­че­ст­ве ис­ход­ной ме­ло­дии для мно­го­го­лос­ной ком­по­зи­ции ста­ли ис­поль­зо­вать не толь­ко гри­го­ри­ан­ские хо­ра­лы, но и свет­скую мо­но­дию [тер­ми­ны эпо­хи: «пре­дус­та­нов­лен­ная ме­ло­дия» (cantus prius factus), «жё­ст­кая ме­ло­дия» (cantus firmus)], напр. изо­рит­мич. мо­тет Г. де Ма­шо на те­му шан­со­н «По­че­му ме­ня бьёт мой муж», мес­сы по­ли­фо­ни­стов 15–16 вв. (в т. ч. Г. Дю­фаи, Й. Оке­ге­ма, А. Бю­нуа, Я. Об­рех­та) на ос­но­ве шан­со­н «Воо­ру­жён­ный че­ло­век» («L’homme armé»; у Жос­ке­на Де­пре и Па­ле­ст­ри­ны по 2 мес­сы на эту по­пу­ляр­ную те­му). Тех­ни­ка ком­по­зи­ции в эпо­ху В. при­об­ре­та­ла на­столь­ко изо­щрён­ный ха­рак­тер (ис­поль­зо­ва­лись раз­но­об­раз­ные приё­мы ка­но­нич. ими­тации, рит­мич. и мет­рич. мо­ди­фи­ка­ции и т. п.), что пер­во­ис­точ­ник в ре­зуль­та­те ком­по­зи­тор­ских ма­ни­пу­ля­ций пе­ре­стал не­по­сред­ст­вен­но вос­при­ни­мать­ся, пре­вра­тив­шись в фор­маль­ный по­вод для де­мон­ст­ра­ции лич­но­го проф. мас­тер­ст­ва.

Важ­ней­шей творч. про­бле­мой муз. иск-ва Но­во­го вре­ме­ни ста­ла за­да­ча «изо­бре­те­ния» ма­те­риа­ла (inventio). Как и в жи­во­пис­ной ком­по­зи­ции эпо­хи В., в му­зы­ке про­ис­хо­ди­ла ди­на­ми­за­ция про­стран­ст­вен­ных ха­рак­те­ри­стик (но­вые фак­тур­ные ре­ше­ния – сквоз­ная ими­та­ци­он­ность, сво­бод­ные вклю­че­ния и вы­клю­че­ния го­ло­сов, пе­ре­клич­ки хо­ров, эф­фект эха, про­ти­во­пос­тав­ле­ние со­ло и хо­ра, во­каль­ных и ин­ст­ру­мен­таль­ных раз­де­лов).

Су­ще­ст­вен­ные из­ме­не­ния в эпо­ху В. пре­тер­пе­ла и ла­до­вая струк­ту­ра му­зы­ки в свя­зи с пре­об­ра­зо­ва­ни­ем мо­даль­ной сис­те­мы (см. Цер­ков­ные ла­ды, Мо­даль­ность) – рас­про­стра­не­ни­ем хро­ма­тиз­ма, фор­ми­ро­ва­ни­ем ма­жо­ра и ми­но­ра, сло­же­ни­ем то­наль­но-гар­мо­нич. функ­цио­наль­но­сти (см. Гар­мо­ния, То­наль­ность), ус­та­нов­ле­ни­ем но­вой тре­звуч­ной кон­цеп­ции вер­ти­ка­ли (тео­ре­ти­че­ски раз­ра­бо­та­на Дж. Цар­ли­но). В эпо­ху В. сфор­ми­ро­ва­лась т. н. бе­лая но­та­ция (см. Мен­зу­раль­ная но­та­ция), в ко­то­рой за­кре­пи­лось двух­доль­ное рит­мич. де­ле­ние (в сред­ние ве­ка гос­под­ство­ва­ла трёх­доль­ная мен­зу­ра); пе­ре­жи­ва­ла рас­цвет та­бу­ла­ту­ра, рас­ши­рил­ся спи­сок муз. гра­фем, поя­ви­лись пар­ти­ту­ра совр. ти­па и так­то­вая чер­та, в це­лом но­та­ция при­бли­зи­лась к но­во­ев­ро­пей­ской.

Ряд но­вых яв­ле­ний в му­зы­ке В. был не­по­сред­ст­вен­но вдох­нов­лён ан­тич­ны­ми (гл. обр. др.-греч.) про­то­ти­па­ми. Тен­ден­цию к уси­ле­нию хро­ма­тиз­ма тео­рия свя­зы­ва­ла с рес­тав­ра­ци­ей ан­тич­ной хро­ма­ти­ки и энар­мо­ни­ки (Мар­кет­то Па­ду­ан­ский в 14 в.; Н. Ви­чен­ти­но в 16 в.), по­все­ме­ст­ную за­ме­ну пи­фа­го­ро­ва строя чис­тым (напр., в му­зы­ке А. Вил­лар­та) – с об­ра­ще­ни­ем к ин­тер­валь­ным вы­чис­ле­ни­ям Пто­ле­мея и Ари­сток­се­на, за­ро­ж­де­ние опе­ры и ба­ле­та – с по­пыт­ка­ми рекон­ст­руи­ро­вать ан­тич­ную дра­му, пред­став­ляя её как мо­но­дию с со­про­во­ж­де­ни­ем (франц. Ака­де­мия по­эзии и му­зы­ки, Фло­рен­тий­ская ка­ме­ра­та), т. н. му­зы­ку в ан­тич­ных мет­рах (К. Ле Жён) – с вос­про­из­ве­де­ни­ем осо­бен­но­стей ан­тич­ной рит­ми­ки (в по­эзии – П. Рон­сар, Ж. А. де Ба­иф). Тео­ре­ти­ки ран­ней опе­ры (В. Га­ли­леи, Дж. Каччини) по­ле­ми­че­ски про­ти­во­пос­тав­ля­ли ре­чи­та­тив­ную мо­но­дию хо­ро­вой по­ли­фо­нии. Ме­ж­ду тем ха­рак­тер­ное для мо­но­дии един­ст­во сло­ва, му­зы­ки и жес­та вы­зре­ва­ло уже в рам­ках по­ли­фо­нич. сти­ля («Ars perfec­ta» Жос­ке­на Де­пре, шан­сон 16 в.). Ла­бо­ра­то­ри­ей опер­но­го сти­ля был итал. мад­ри­гал 16 в., пред­вос­хи­тив­ший и дра­ма­ти­че­ски-дей­ст­вен­ный, и ли­ри­ко-со­зер­ца­тель­ный его ком­по­нен­ты. Бли­же все­го к ран­ней опе­ре ока­за­лась мад­ри­галь­ная ко­ме­дия (наи­бо­лее из­вест­ный об­ра­зец – «Ам­фи­пар­нас» О. Век­ки, 1594).

Ре­нес­санс­ная муз. эс­те­ти­ка не толь­ко от­ли­ча­лась от сред­не­ве­ко­вой по фор­ме вы­ра­же­ния (уш­ла в про­шлое тра­ди­ция ано­ним­но­сти, муз.-тео­ре­тич. трак­та­ты эпо­хи В., как пра­ви­ло, ав­тор­ские), но и от­ри­ца­ла её в сво­их осн. прин­ци­пах. Тео­ре­ти­ки (Й. Тинк­то­рис, Дж. Цар­лино) про­ти­во­пос­тав­ля­ли совр. ма­не­ру пись­ма (maniera moderna) ста­рой (antica, vecchia), ср.-век. му­зы­ку рас­смат­ри­ва­ли как соз­дан­ную «не­ве­ж­да­ми», «вар­вар­скую». Вме­сте с тем ре­аль­но В. со­хра­ни­ло пре­ем­ст­вен­ность по от­но­ше­нию к ря­ду прин­ци­пов куль­ту­ры Сред­не­ве­ко­вья. В ча­ст­но­сти, му­зы­ка по-преж­не­му рас­смат­ри­ва­лась как нау­ка и по ср.-век. школь­ной тра­ди­ции вхо­ди­ла в квад­ри­вий (см. Семь сво­бод­ных ис­кусств) на­ря­ду с ариф­ме­ти­кой, гео­мет­ри­ей и ас­тро­но­ми­ей (в тео­ре­тич. трак­та­тах, как и ра­нее, под­чёр­ки­ва­лась осо­бая ак­ту­аль­ность чис­ла, чи­сло­вой про­пор­ции, сим­мет­рии для муз. ком­по­зи­ции). С др. сто­ро­ны, в не­драх В. вы­зре­ва­ли не­ко­то­рые прин­ци­пы, ве­ду­щие к ба­рок­ко, в т. ч. на­чи­на­ли скла­ды­вать­ся аф­фект­ная трак­тов­ка сло­ва (см. Аф­фек­тов тео­рия), муз.-ри­то­рич. фи­гу­ры (см. Ри­то­ри­ка му­зы­каль­ная), что сбли­жа­ло му­зы­ку с сис­те­мой три­вия (грам­ма­ти­ка, ри­то­ри­ка, диа­лек­ти­ка).

В эпо­ху В. при опо­ре на об­ще­сти­ли­стич. за­ко­но­мер­но­сти про­ис­хо­ди­ло ак­тив­ное фор­ми­ро­ва­ние нац. школ – ни­дер­ланд­ской (Г. Дю­фаи, Й. Чи­ко­ниа, Й. Оке­гем, Я. Об­рехт, Жос­кен Де­пре), италь­ян­ской (Ф. Лан­ди­ни, Па­ле­ст­ри­на, Л. Ма­рен­цио, К. де Pope, К. Дже­зу­аль­до и др.), фран­цуз­ской (Г. де Ма­шо, К. Жа­не­кен), не­мец­кой (Г. Финк, Ар­нольд фон Брук, Б. Ре­зи­на­ри­ус), анг­лий­ской (Дж. Дан­стейбл, Дж. Та­вер­нер, У. Бёрд, Т. Мор­ли), ис­пан­ской (К. де Мо­ра­лес, Т. Л. де Вик­то­рия), чеш­ской (Я. Т. Тур­нов­ский, К. Га­рант), поль­ской (Ми­ко­лай из Ра­до­ма, Вац­лав из Ша­мо­тул, М. Го­мул­ка). По сло­вам Ви­чен­ти­но, «ка­ж­дая на­ция име­ет свои ак­цен­ты». Скла­ды­ва­лись так­же шко­лы отд. го­ро­дов (рим­ская во гла­ве с Па­ле­ст­ри­ной, ве­не­ци­ан­ская во гла­ве с А. Вил­лар­том и Дж. Габ­рие­ли) и ин­ди­ви­ду­аль­ные ком­по­зи­тор­ские сти­ли.

Ин­те­рес к муз. В., в зна­чит. сво­ей час­ти пре­дан­но­му заб­ве­нию в 17–19 вв., рез­ко воз­рос в кон. 19 – нач. 20 вв. в му­зы­коз­на­нии (пуб­ли­ка­ция нот­ных па­мят­ни­ков, тео­ре­тич. трак­та­тов, на­уч. ис­сле­до­ва­ния), ис­пол­ни­тель­ст­ве (дея­тель­ность ан­самб­лей ста­рин­ной му­зы­ки; см. Ау­тен­тич­ное ис­пол­ни­тель­ст­во) и ком­по­зи­тор­ской прак­ти­ке.

Те­атр. Раз­ви­тие те­ат­раль­но­го иск-ва в эпо­ху В. от­ли­ча­лось не­рав­но­мер­но­стью; но­вые яв­ле­ния дол­гое вре­мя со­суще­ст­во­ва­ли со ср.-век. тра­ди­ция­ми. Так, во Фран­ции ср.-век. струк­ту­ра те­ат­ра­ли­зо­ван­ных зре­лищ со­хра­ня­лась до 1-й тре­ти 17 в.; в Ни­дер­лан­дах и Гер­ма­нии пло­щад­ные, цер­ков­ные и «школь­ные» спек­так­ли ср.-век. ти­па пре­ва­ли­ро­ва­ли на про­тя­же­нии все­го 17 в. Ита­лия, Анг­лия и Ис­па­ния ли­ди­ро­ва­ли в те­ат­раль­ной куль­ту­ре Ре­нес­сан­са, до­бив­шись наи­выс­ших дос­ти­же­ний в об­лас­ти те­ат­раль­но­го зод­че­ст­ва, сце­но­гра­фии и ак­тёр­ско­го искусства.

Ре­нес­санс­ный спек­такль стре­мил­ся пред­ста­вить уни­вер­саль­ную кар­ти­ну ми­ра с по­зи­ций гу­ма­низ­ма, сде­лав че­ло­ве­ка глав­ным ге­ро­ем всех «вы­со­ких» и «низ­ких» пе­ри­пе­тий бы­тия. К сер. 16 в. офор­ми­лась ге­не­раль­ная идея те­ат­ра В., со­сто­яв­шая в том, что­бы вы­стро­ить сце­нич. про­стран­ст­во, со­че­тая ус­лов­ные ан­тич­ные кон­ст­рук­ции (на ос­но­ве ар­хит. прин­ци­пов Вит­ру­вия) с совр. пер­спек­тив­ной жи­во­пи­сью. Ан­тич­ная обоб­щён­ность, обес­пе­чен­ная един­ст­вом мес­та и дей­ст­вия, ста­ла со­че­тать­ся с ил­лю­зи­он­но­стью, дос­ти­гае­мой по­сред­ст­вом пер­спек­ти­вы, при­зван­ной соз­дать об­раз «иде­аль­но­го го­ро­да» – во­пло­ще­ния гар­мо­нии, не­ру­ши­мо­го ми­ро­по­ряд­ка. В этот пе­ри­од де­ко­ра­ци­он­ная сис­те­ма оформ­ле­ния спек­так­ля вы­де­ля­ет­ся в са­мо­сто­ятельный вид иск-ва. Над сце­но­гра­фи­ей ра­бо­та­ли круп­ней­шие ху­дож­ни­ки, сре­ди ко­то­рых – Ле­о­нар­до да Вин­чи, Б. Пе­руц­ци, Дж. Ва­за­ри, Ра­фа­эль. Прин­ци­пы ре­нес­санс­ной «вит­ру­ви­ан­ской» сце­ны для трёх осн. жан­ров итал. «учё­но­го те­ат­ра» – тра­ге­дии, ко­ме­дии и пас­то­рали – из­ло­же­ны в обоб­щаю­щем трак­та­те С. Сер­лио о те­ат­раль­ной ар­хи­тек­ту­ре (вто­рая из «Се­ми книг об ар­хи­текту­ре», 1545). Од­ним из яр­чай­ших об­раз­цов те­ат­раль­ной ар­хи­тек­ту­ры В., реа­ли­зо­вав­шей мо­дель «иде­аль­но­го го­ро­да», яв­ля­ет­ся «Те­ат­ро Олим­пи­ко», по­стро­ен­ный по про­ек­ту А. Пал­ла­дио в Ви­чен­це (1580–85).

Со­еди­не­ние тра­ди­ций ан­тич­но­го те­ат­ра (ам­фи­те­атр и про­сце­ни­ум) с двух­мер­ной пер­спек­тив­ной де­ко­ра­ци­ей (жи­во­пис­ный зад­ник), слу­жив­шей фо­ном для дей­ст­вия, соз­да­ло про­об­раз бу­ду­щей сце­ны-ко­роб­ки. По­ста­нов­ки ин­тер­ме­дий, пас­то­ра­лей, позд­нее и опер тре­бо­ва­ли со­вер­шен­ст­во­ва­ния сце­но­гра­фии, че­му, со сво­ей сто­ро­ны, спо­соб­ст­во­ва­ло бур­ное раз­ви­тие нау­ки и тех­ни­ки. Ус­лож­ня­лись те­ат­раль­ные ме­ха­низ­мы, све­то­вое и зву­ко­вое оформ­ле­ние, фее­рич. ма­ши­не­рия (что ве­ло к по­яв­ле­нию и но­вых те­ат­раль­ных про­фес­сий). Ши­ро­ко ис­поль­зо­ва­лись те­ла­рии – вра­щаю­щие­ся приз­ма­тич. ус­та­нов­ки для сме­ны де­ко­ра­ций. Вы­даю­щий­ся сце­но­граф Б. Бу­он­та­лен­ти мыс­лил сце­нич. про­стран­ст­во в един­ст­ве со сце­нич. дей­ст­ви­ем и иг­ровым со­дер­жа­ни­ем зре­ли­ща, вы­страи­вая на под­мо­ст­ках то­таль­ный ил­лю­зор­ный мир. В кон. 16 в. он соз­дал фее­рич. де­ко­ра­ции, пре­об­ра­жаю­щие сце­ну на гла­зах у зри­те­ля. Его уче­ни­ки вне­дри­ли их во все те­ат­ры Ев­ро­пы. С кон. 16 в. в Анг­лии до­мини­ро­ва­ла т. н. ели­за­ве­тин­ская или шек­спи­ров­ская сце­на, т. е. гор. об­ще­дос­туп­ный те­атр: двух­уров­не­вый, без кры­ши, с боль­шим про­сце­ниу­мом, ок­ру­жён­ным стоя­чим пар­те­ром. Исп. пуб­лич­ный те­атр «зо­ло­то­го ве­ка» (по­след­няя треть 16 – кон. 17 вв.) ста­вил спек­так­ли в т. н. кор­ра­лях (ис­ход­ная мо­дель – пря­мо­уголь­ный в пла­не гос­ти­нич­ный двор), иг­ро­вое про­стран­ст­во со­став­ля­ли три сце­нич. пло­щад­ки: осн. сце­на (от­кры­тые под­мо­ст­ки, с трёх сто­рон об­сту­пае­мые зри­те­ля­ми), внутр. сце­на (ни­ша в глу­би­не за за­на­ве­сом) и верх­няя сце­на (на га­ле­рее); ис­поль­зо­вал­ся так­же «чер­дак» над верх­ней га­лере­ей.

Дра­ма­тур­гия итал. гу­ма­ни­стов, англ. «уни­вер­си­тет­ских умов», исп. зо­ло­то­го ве­ка, У. Шек­спи­ра да­ла мощ­ный им­пульс эво­лю­ции ак­тёр­ско­го иск-ва. В Ита­лии оно раз­ви­ва­лось в трёх на­прав­ле­ни­ях. Твор­че­ст­во лю­би­те­лей и по­лу­про­фес­сио­на­лов из кру­гов гу­ма­ни­стов пред­став­ле­но име­на­ми Т. Ин­ги­ра­ми, Ке­реа, Мон­те­фаль­ко, О. Но­би­ли и др. Сре­ди ак­тё­ров тра­диц. «жонг­лёр­ских» спе­циа­ли­за­ций (джул­ла­ров, шу­тов, буф­фо­нов, ско­мо­ро­хов и др.) осо­бо це­ни­лись мо­рес­кь­е­ры – ис­пол­ни­те­ли фи­гур­ных тан­цев-пан­то­мим (мо­ре­сок). Ак­тё­ры ко­ме­дии дель ар­те со­че­та­ли приё­мы пло­щад­ной сце­ны и «учё­но­го те­ат­ра»; их тра­ди­ции ока­зы­ва­ли су­ще­ст­вен­ное влия­ние на ак­тёр­ское иск-во Ев­ро­пы вплоть до 21 в. (са­мая зна­ме­ни­тая из ран­них трупп – «Дже­ло­зи» с её при­мой И. Ан­д­реи­ни, 2-я пол. 16 в.). Ве­ли­кую ак­тёрскую шко­лу дал англ. те­атр (тра­ги­ки Р. Бёр­бедж, Э. Ал­лен, ко­мик У. Кемп). В исп. те­ат­ре иде­ал сво­бод­ной и гар­мо­нич­ной ре­нес­санс­ной лич­но­сти во­пло­ща­ли та­кие уже при жиз­ни став­шие ле­ген­да­ми ак­тё­ры, как М. Ри­кель­ме или Д. Ари­ас де Пень­яфь­ель.

Рас­цвет дра­ма­тур­гии в эпо­ху В. сыг­рал боль­шую роль в за­ро­ж­де­нии пер­во­ос­нов ре­жис­су­ры. Ре­жис­сёр­ские функ­ции вы­пол­ня­ли дра­ма­тург (У. Шек­спир, Ло­пе Ф. де Ве­га Кар­пьо), дра­ма­тург в со­труд­ни­че­ст­ве со сце­но­гра­фом (напр., Ле­о­нар­до да Вин­чи по­ста­вил «Да­наю» вме­сте с её ав­то­ром Б. Так­ко­не) или гла­ва ак­тёр­ской труп­пы (Л. де Сом­ми, А. Инд­жень­е­ри, Руд­зан­те и др.).

Дра­ма­тур­гия, ак­тёр­ское иск-во, те­ат­раль­ное зод­че­ст­во, сце­но­гра­фия, по­ста­но­воч­ная тех­ни­ка и ре­жис­су­ра те­ат­ра эпо­хи В. во мно­гом оп­ре­де­ли­ли пу­ти раз­ви­тия ми­ро­вой сце­нич. куль­ту­ры на про­тя­же­нии по­сле­дую­щих сто­ле­тий.

Автор раздела: М. М. Мо­лод­цо­ва.

Ба­лет. В эпо­ху В. на­ча­лось фор­ми­ро­ва­ние ба­ле­та как са­мо­сто­ят. ви­да ис­кус­ст­ва. Его про­об­раз – сюи­та при­двор­ных тан­цев, пред­став­лен­ная в итал. ба­лет­то 15–16 вв. В это же вре­мя, гл. обр. в Ита­лии и Фран­ции, про­ис­хо­дил про­цесс про­фес­сио­на­ли­за­ции тан­ца: ус­та­нав­ли­ва­лись оп­ре­де­лён­ные пра­ви­ла, от­та­чи­ва­лись приё­мы, струк­тур­ные фор­мы, обо­га­щал­ся его жан­ро­вый и рит­мич. диа­па­зон. Вслед за му­зы­кой та­нец ос­ваи­вал прин­ци­пы ва­риа­ци­он­но­сти соль­ных пар­тий, един­ст­ва ан­самб­ля в пе­ре­дви­же­нии групп, вы­ра­ба­ты­вая т. н. фи­гур­ный та­нец. В свя­зи с этим со­вер­шен­ст­во­ва­лась тех­ни­ка сце­нич. тан­ца. С кон. 15 в. при ев­ропейских мо­нар­ших дво­рах со­стоя­ли профессиональные учи­те­ля тан­цев. В их обя­зан­но­сти так­же вхо­ди­ла по­ста­нов­ка празд­нич­ных зре­лищ, вклю­чав­ших ал­ле­го­рические и ми­фо­ло­гические пан­то­ми­мы, ин­тер­ме­дии, пас­то­ра­ли. Зна­чи­тель­но ви­до­из­ме­нив­шись, из Сред­не­ве­ко­вья в В. при­шла мо­ре­ска. Празд­нич­ные зре­ли­ща об­ре­та­ли по­до­бие сю­же­та: в Ита­лии – пред­став­ле­ние, уст­ро­ен­ное танц­мей­сте­ром Б. ди Бот­той на при­двор­ном пи­ру в Тор­то­не (1489), во Фран­ции – «Ба­лет ко­ро­ле­вы Ека­те­ри­ны Ме­ди­чи в честь поль­ских по­слов» (1573) итал. ба­лет­мей­сте­ра Баль­та­за­рини (Баль­дас­са­ри­но) ди Бель­джой­о­зо (Баль­та­зар де Бо­жу­айё).

Со­вер­шен­ст­вуя прак­ти­ку, итал. танц­мей­сте­ры эпо­хи В. од­но­вре­мен­но ста­но­ви­лись и тео­ре­ти­ка­ми тан­ца. В кн. «Об ис­кус­ст­ве пля­ски и тан­ца» (ок. 1450) Д. да Пья­чен­ца (До­ме­ни­ко да Фер­ра­ра) оп­ре­де­лил 5 эле­мен­тов тан­ца, а так­же ус­та­но­вил ка­те­го­рии осн. дви­же­ний. В 1463 в «Трак­та­те об ис­кус­ст­ве тан­ца» Г. Эб­рео на­звал та­нец «сво­бо­до­мыс­ля­щей нау­кой, столь же воз­вы­шен­ной и зна­чи­тель­ной, как и дру­гие, и бо­лее тех об­ра­щён­ной к че­ло­ве­че­ской при­ро­де». Обос­но­ва­ние ба­лет­но­го иск-ва и сис­те­ма­ти­за­ция его приё­мов про­дол­же­ны в тру­дах А. Кор­на­ца­но («Кни­га об ис­кус­ст­ве тан­ца», 1465), Ф. Ка­ро­зо («Тан­цов­щик», 1581) и Ч. Нег­ри («Ми­ло­сти люб­ви», 1602; пе­ре­из­дан в 1604 под назв. «Но­вые изо­бре­те­ния ба­ле­та»).

Поч­вой для даль­ней­ше­го са­мо­оп­ре­де­ле­ния ба­ле­та яви­лась Фран­ция, где в кон. 16 в. был уза­ко­нен тер­мин «ба­лет» при­ме­ни­тель­но к те­ат­раль­но­му спек­таклю, объ­е­ди­нив­ше­му дра­му, му­зы­ку, жи­во­пись и хо­рео­гра­фию («Ко­ме­дий­ный ба­лет Ко­ро­ле­вы», 1581). В 1588 во Фран­ции уви­дел свет труд Ж. Та­бу­ро (Т. Ар­бо) «Ор­хе­со­гра­фия», со­дер­жа­щий опи­са­ние ха­рак­тер­ных и при­двор­ных тан­цев 15–16 вв.

Автор раздела: В. М. Кра­сов­ская.

Дополнительная литература:

Ве­се­лов­ский А. Н. Взгляд на эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния в Ита­лии // Ве­се­лов­ский А. Н. Собр. соч. СПб., 1908. Т. 3;

он же. Вил­ла Аль­бер­ти. Но­вые ма­те­риа­лы для ха­рак­те­ри­сти­ки ли­те­ра­тур­но­го и об­ще­ст­вен­но­го пе­ре­ло­ма в италь­ян­ской жиз­ни XIV–XV сто­ле­тия. Кри­ти­че­ское ис­сле­до­ва­ние // Там же;

Ко­ре­лин М. С. Очер­ки италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. 2-е изд. М., 1910;

Huizinga J. Das Problem der Re­nais­sance // Huizinga J. Wege der Kulturges­chichte. Münch., 1930;

Cantimori D. Sulla storia del concetto di Rina­scimento // Annali della Regia Scuola Normale Superiore di Pisa. 1932. Ser. II. Vol. I. Fasc. 3. P. 229–268;

idem. Storici e storia. Torino, 1971;

Simone F. La coscienza della Rinascita negli umanisti // La Rinascita. 1939–1940. Vol. 2–3;

idem. La cosci­enza della Rinascita negli scrit­to­ri francesi della prima metà del Cinque­cento // Ibid. 1943. Vol. 6;

Ла­за­рев В. Н. Про­бле­мы Воз­ро­ж­де­ния в ос­ве­ще­нии ре­нес­санс­ных пи­са­те­лей и «про­све­ти­те­лей» // Из ис­то­рии со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ских идей. М., 1955;

Cha­bod F. Scritti sul Rinascimento. Torino, 1967;

она же. Италь­ян­ский гу­ма­низм эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния. Идеа­лы и прак­ти­ка куль­ту­ры. М., 2002;

Ло­сев А. Ф. Эс­те­ти­ка Воз­ро­ж­де­ния. М., 1978;

Hay D. Storici e Rinascimento negli ultimi venticinque anni // Rinascimento: Interpretazioni e problemi. Roma; Bari, 1979;

Rinascimento: interpretazioni e pro­blemi. Roma, 1979;

Carvalho J. B. de. O Re­nascimento Português (Em Busca da sua Espe­cificidade). Lisboa, 1980;

Гор­фун­кель А. Х. Фи­ло­со­фия эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния. М., 1980;

Ferguson W. K. The Renaissance in histori­cal thought. Five centu­ries of interpretation. N. Y., 1981;

Barreto L. F. Caminhos do saber no Re­nascimento Português: estudos de his­tória e teoria da cultura. Lisboa, 1986;

Га­рэн Э. Про­бле­мы италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. М., 1986;

Ciliberto M. Il Rinascimento: storia di un di­battito. Firenze, 1988;

Kerri­gan W., Braden G. The idea of the Renai­ssance. Balt., 1989;

Хло­дов­ский Р. И. Пуш­кин и «Ита­лия зла­тая» // Рос­сия и Ита­лия. М., 1993;

Би­цил­ли П. М. Ме­сто Ре­нес­сан­са в ис­то­рии куль­ту­ры. СПб., 1996;

Бурк­хардт Я. Куль­ту­ра Ита­лии в эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния. М., 1996;

Ан­д­ре­ев М. Л. Куль­ту­ра Воз­ро­ж­де­ния // Ис­то­рия ми­ро­вой куль­ту­ры. На­сле­дие За­па­да. М., 1998;

Со­ко­лов М. Н. Мис­те­рия со­сед­ст­ва. К ме­та­мор­фоло­гии ис­кус­ст­ва Воз­ро­ж­де­ния. М., 1999;

Ре­вя­ки­на Н. В. Че­ло­век в гу­ма­низ­ме италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. Ива­но­во, 2000;

Куд­ряв­цев О. Ф. Па­тент на бла­го­род­ст­во: миф о зо­ло­том ве­ке в ста­нов­ле­нии са­мо­соз­на­ния ре­нес­санс­ной куль­ту­ры // Миф в куль­ту­ре Воз­ро­ж­де­ния. М., 2003;

Fubini R. Con­side­razioni su Burck­hardt // От сред­них ве­ков к Воз­ро­ж­де­нию. СПб., 2003; Бур­дах К. Ре­фор­ма­ция. Ре­нес­санс. Гу­ма­низм. М., 2004;

Buck A. Das Geschichtsdenken der Re­naissance. Köln, 1957;

Burke P. The Renaissance sense of the Past. L., 1969;

Wilcox D. The de­velopment of Florentine humanist historiogra­phy in the XV century. Camb. (Mass.); L., 1969;

Struever N. The language of history in the Renaissance. Princeton, 1970;

Dubois C.-G. La conception de l’histoire en France au XVIe siè c­le (1510–1610). P., 1977;

Cochran E. Histo­ri­ans and historiography of the Italian Re­nai­ssance. Chi., 1981;

Fryde E. Humanism and Renai­ssan­ce historiography. L., 1983;

Барг М. А. Идеи и эпо­хи. Ста­нов­ле­ние ис­то­риз­ма. М., 1987;

Serrão J. V. Figuras e caminhos do Renasci­mento em Portugal. Lisboa, 1994;

Ba­ron H. Humanistic and political literature in Florence and Venice at the beginning of the Quattro­cento. Camb. (Mass.), 1955;

idem. From Pet­rarch to Leonardo Bruni: Studies in humanistic and political literature. Chi., 1968;

Surtz E. The praise of pleasure: philosophy, education and communism in More’s Utopia. Camb. (Mass.), 1957;

Franklin J. Jean Bodin and the rise of Ab­so­lutist theory. Camb., 1973;

Штек­ли А. Э. «Город Солн­ца»: уто­пия и нау­ка. М., 1978;

Чи­ко­ли­ни Л. С. Со­ци­аль­ная уто­пия в Ита­лии, XVI – на­ча­ло XVII в. М., 1980;

Ра­кит­ская И. Ф. По­ли­ти­че­ская мысль италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. Л., 1984;

Куль­ту­ра и об­ще­ст­вен­ная мысль. Ан­тич­ность, сред­ние ве­ка, эпо­ха Воз­ро­ж­де­ния. М., 1988;

Куд­ряв­цев О. Ф. Ре­нес­санс­ный гу­ма­низм и «Уто­пия». М., 1991;

Эль­фонд И. Я. Ти­ра­но­бор­цы. [Из ис­то­рии фран­цуз­ской по­ли­ти­че­ской мыс­ли XVI в.]. Са­ра­тов, 1991;

Куль­ту­ра Воз­ро­ж­де­ния и власть. М., 1999;

Са­дов А. Вис­са­ри­он Ни­кей­ский. Его дея­тель­ность на Фер­ра­ро-Фло­рен­тий­ском со­бо­ре, бо­го­слов­ские со­чи­не­ния и зна­че­ние в ис­то­рии гу­ма­низ­ма. СПб., 1883;

Пу­зи­но И. Ре­ли­ги­оз­ные ис­ка­ния в эпо­ху Воз­ро­ж­де­ния. Бер­лин, 1923. Вып. 1;

Италь­ян­ские гу­ма­ни­сты XV в. о церк­ви и ре­ли­гии. М., 1963;

Spitz L. W. The religious Renaissance of the German humanists. Camb. (Mass.), 1963;

Cantimori D. Eretici italiani del Cin­quecen­to: Ricerche storiche. Firenze, 1967;

idem. Uma­ne­simo e religione nel Rinascimento. Torino, 1975;

Pereira I. da Rosa. Notas históricas acerca de índices de liv­ros pro­ibidos e bibliografia sobre a Inquisição. Lisboa, 1976;

Гу­ма­низм и ре­ли­гия. Л., 1980;

Куль­ту­ра Воз­ро­ж­де­ния и Ре­фор­ма­ция. Л., 1981;

Lombar­di P. La Bibbia contesa. Tra umane­simo e ra­zionalismo. Firenze, 1992;

Куль­ту­ра Воз­ро­ж­де­ния и ре­ли­ги­оз­ная жизнь эпо­хи. М., 1997;

Cassirer E. Individuum und Kos­mos in der Philosophie der Renaissance. Darm­stadt, 1963;

Garin E. Storia della filosofia ita­liana. Torino, 1966. Vol. 1–3;

idem. La cultu­ra filosofica del Rinascimento italiano. 2 ed. Fi­ren­ze, 1979;

Trinkaus Ch. In our image and likeness. Humanity and divinity in Italian hu­manist thought. L., 1970. Vol. 1–2;

Ре­вя­ки­на Н. В. Про­бле­мы че­ло­ве­ка в италь­ян­ском гу­ма­низ­ме вто­рой по­ло­ви­ны XIV – пер­вой поло­ви­ны XV в. М., 1977;

 Бра­ги­на Л. М. Со­ци­аль­но-эти­че­ские взгля­ды италь­ян­ских гу­ма­ни­стов (вто­рая по­ло­ви­на XV в.). М., 1983;

Hankins J. Plato in the Italian Renaissance. Leiden; N. Y., 1990. Vol. 1–2;

Ча­ша Гер­ме­са. Гу­ма­ни­сти­че­ская мысль эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния и гер­ме­ти­че­ская тра­ди­ция. М., 1996;

Йейтс Фр. А. Джор­да­но Бру­но и гер­ме­ти­че­ская тра­ди­ция. М., 2000;

Шас­тель А. Ис­кус­ст­во и гу­ма­низм во Фло­рен­ции вре­мен Ло­рен­цо Ве­ли­ко­леп­но­го. М., 2001;

Thorndike L. Science and thought in the fifteenth century. N. Y., 1929;

Ольш­ки Л. Ис­то­рия на­уч­ной ли­те­ра­ту­ры на но­вых язы­ках. М.; Л., 1933–1934. Т. 1–3;

Böhme M. Die großen Reisesammlungen des 16. Jahrhunderts und ihre Bedeutung. Amst., 1964;

idem. Lo zodiaco della vita. La polemica sull’astrologia dal Tre­cento al Cinquecento. Bari, 1976;

Куз­не­цов Б. Г. Джор­да­но Бру­но и ге­не­зис клас­си­че­ской нау­ки. М., 1970;

он же. Идеи и об­ра­зы италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. М., 1978;

Trebeschi A. Lineamenti di storia del pensiero scientifico. Roma, 1975;

Ма­ги­до­вич И. П., Ма­ги­до­вич В. И. Очер­ки по ис­то­рии гео­гра­фи­че­ских от­кры­тий. 3-е изд. М., 1982–1983. Т. 1–2;

Hall A. The revolution in science 1500–1750. L., 1983;

При­ро­да в куль­ту­ре Воз­ро­ж­де­ния. М., 1992;

Boas M. The scientific renai­ssance 1450–1630. N. Y., 1994;

Fernando Oli­veira eo seu tempo. Humanismo e Arte de Na­vegar no Renascimento Europeu (1450–1650). Cascais, 2000;

Мо­нье Ф. Опыт ли­те­ра­тур­ной ис­то­рии Ита­лии XV в. Кват­ро­чен­то. СПб., 1904;

Sabbadini R. Le scoperte dei codici la­tini e greci ne’ secoli XIV e XV. Firenze, 1905;

Scrivano R. Cultura e letteratura nel Cin­que­cento. Roma, 1966;

Seigel J. Rhetoric and philo­sophy in Renaissance humanism. Prin­ceton, 1968;

Vasoli C. Dialettica e la re­torica dell’uma­nesimo. Mil., 1968;

Buck A. Die Re­zep­tion der Antike in den Romanischen Lite­ra­turen der Re­naissance. B., 1976;

Tradizione clas­si­ca e letteratura umanistica per Alessandro Pe­rosa. Roma, 1985. Vol. 1–2; 

Claudin A. Histoire de l’im­primerie en France au XVe et au XVIe siècle. P., 1900–1914. Vol. 1–4;

McKerrow K. B. Prin­ters’ and publishers’ devices in England and Scotland. 1485–1640. L., 1913;

Volf J. Ges­chi­chte des Buchdrucks in Böhmen und Mähren bis 1848. Weimar, 1928;

Ки­се­ле­ва Л. И. За­пад­но­ев­ро­пей­ская ру­ко­пис­ная и пе­чат­ная кни­га XIV–XV вв. Ко­ди­ко­ло­ги­че­ский и кни­го­вед­че­ский ас­пек­ты. Л., 1985;

Биб­лио­те­ка в са­ду: пи­са­те­ли ан­тич­но­сти, сред­не­ве­ко­вья и Воз­ро­ж­де­ния о кни­ге, чте­нии, биб­лио­филь­ст­ве. М., 1985;

Кни­га в куль­ту­ре Воз­ро­ж­де­ния. М., 2002;

Woodward W. H. Studies in education during the age of the Re­naissance, 1400–1600. Camb., 1924;

Saitta G. Educazione dello umanesimo in Italia. Ve­ne­zia, 1928;

Garin E. L’education de l’homme mo­derne: La pedagogie de la Renaissance (1400–1600). P., 1968;

Müller G. Bildung und Er­ziehung im Humanismus der italienischen Re­naissance. Wiesbaden, 1969;

Куд­ряв­цев О. Ф. Пе­да­го­гические на­став­ле­ния гу­ма­ни­ста Яко­по Са­до­ле­то // Гу­ма­ни­стическая мысль, шко­ла и пе­да­го­ги­ка эпо­хи позд­не­го сред­не­ве­ко­вья и на­ча­ла но­во­го вре­ме­ни. М., 1990;

Бра­ги­на Л. М. Пе­да­го­гические идеи Ле­о­на Бат­ти­ста Аль­бер­ти в его диа­ло­ге «О се­мье» // Ев­ро­пей­ская пе­да­го­ги­ка от ан­тич­но­сти до Но­во­го вре­ме­ни. М., 1994. Ч. 3. С. 16–33;

Baldwin C. S. Renaissance lite­rary theory and practice. Classicism in the rhe­toric and poetic of Italy, France and England, 1400–1600... N. Y., 1939;

Sypher W. Four sta­ges of renaissance style, transformations in art and literature, 1400–1700. N. Y., 1955;

Cle­ments R. J. The peregrine muse: Studies in com­parative Renaissance literature. Chapel Hill, 1959;

Rüdiger H. Die Wiederentdeckung der antiken Literatur im Zeitalter der Renais­sance. Z., 1961;

Го­ле­ни­щев-Ку­ту­зов И. Н. Италь­ян­ское Воз­ро­ж­де­ние и сла­вян­ские ли­те­ра­ту­ры XV–XVI вв. М., 1963;

Tayler E. W. Nature and art in Renaissance literature. N. Y.; L., 1964;

Бах­тин М. М. Твор­че­ст­во Фран­суа Раб­ле и на­род­ная куль­ту­ра сред­не­ве­ко­вья и Ре­нес­сан­са. М., 1965;

Ли­те­ра­ту­ра эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния и про­бле­мы все­мир­ной ли­те­ра­ту­ры. М., 1967;

Ан­д­ре­ев М. Л. Италь­ян­ское Воз­ро­ж­де­ние: от сти­ля к жан­ру // Ис­то­ри­че­ская по­эти­ка. Ли­те­ра­тур­ные эпо­хи и ти­пы ху­до­же­ст­вен­но­го соз­на­ния. М., 1994;

Джи­ве­ле­гов А. К. Твор­цы италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. М., 1998. Кн. 1–2;

Ко­си­ков Г. К. Сред­ние ве­ка и Ре­нес­санс. Тео­ре­ти­че­ские про­бле­мы // За­ру­беж­ная ли­те­ра­ту­ра вто­ро­го ты­ся­че­ле­тия. М., 2001;

Berenson B. The study and criticism of italian art. L., 1901–1916. Vol. 1–3;

Marle R. The development of the Italian schools of painting. The Hague, 1923–1938. Vol. 1–19;

Вёльф­лин Г. Ис­кус­ст­во Ита­лии и Гер­ма­нии эпо­хи Ре­нес­сан­са. M., 1934;

он же. Клас­си­че­ское ис­кус­ст­во: вве­де­ние в италь­ян­ское Воз­ро­ж­де­ние. М., 2004;

An­tal F. Florentine painting and its social background. L., 1948;

Chastel A. The Golden Age of the Renaissance: Italy 1460–1500. L., 1965;

Seymour Ch. Sculp­ture in Italy, 1400–1500. Harmondsworth, 1966;

Ро­тен­берг Е. И. Ис­кус­ст­во Ита­лии XVI в. М., 1967;

Blunt A. Artistic theory in Italy, 1450–1600. Oxf., 1970;

Heydenreich L., Lotz W. Architecture in Ita­ly, 1400–1600. L., 1974;

Ал­па­тов М. В. Ху­до­же­ст­вен­ные про­бле­мы италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. М., 1976;

Edgerton S. The Renais­sance rediscovery of linear perspective. N. Y.; L., 1976;

Вип­пер Б. Р. Италь­ян­ский Ре­нес­санс XIII–XVI вв.: В 2 т. М., 1977;

Shear­man J. Mannerism. L., 1977;

Двор­жак М. Ис­то­рия италь­ян­ско­го ис­кус­ст­ва в эпо­ху Воз­рож­де­ния. М., 1978. Т. 1–2;

Бе­неш О. Се­вер­ное Воз­ро­ж­де­ние. М., 1979;

Да­ни­ло­ва И. Е. Ис­кус­ст­во сред­них ве­ков и Воз­ро­ж­де­ния. М, 1984;

Freedberg S. Painting of the high Renaissance in Rome and Flo­rence. N. Y., 1985. Vol. 1–2;

Wittkower R. Architectural principles in the age of humanism. 4th ed. L., 1985;

Смир­но­ва И. А. Ис­кус­ст­во Ита­лии кон­ца XIII–XV вв. М., 1987;

она же. Мо­ну­мен­таль­ная жи­во­пись италь­ян­ско­го Воз­ро­ж­де­ния. М., 1989;

Baxan­dall M. Painting and experience in fifteenth century Italy. 2nd ed. Oxf., 1988;

Bialosto­cki J. Spätmittelalter und beginnende Neuzeit. B., 1990;

Во­ро­ни­на Т. С., Маль­це­ва Н. Л., Ста­ро­ду­бо­ва В. В. Ис­кус­ст­во Воз­ро­ж­де­ния в Ни­дер­лан­дах, Фран­ции, Анг­лии. М., 1994;

Гра­щен­ков В. Н. Порт­рет в италь­ян­ской жи­во­пи­си Ран­не­го Воз­ро­ж­де­ния. М., 1996;

Па­ноф­ский Э. Ре­нес­санс и «ре­нес­сан­сы» в ис­кус­ст­ве За­па­да. М., [1998];

Hartt F. A histo­ry of Italian Renaissance art. 5th ed. L., 2003;

Snyder J. Northern Renaissance art: painting, sculpture, graphic art from 1350 to 1575. 2nd ed. N. Y., 2005;

Веssеler H. Die Musik des Mitte­lal­ters und der Renaissance. Potsdam, 1931;

idem. Das Renaissanceproblem in der Musik. Kassel, 1967;

Вukоfzer M. P. Studies in me­dieval and Renaissance music. N. Y., 1950;

Reese G. Mu­sic in the Renaissance. N. Y.; L., 1959;

Шиш­ма­рев В. Рон­сар и му­зы­ка // Шиш­ма­рев В. Избр. ста­тьи. Фран­цуз­ская ли­те­ра­ту­ра. М.; Л., 1965;

Lowinsky E. Music in the culture of the Renaissance // Renaissance essays. N. Y., 1968. P. 337–381;

Ко­нен В. Д. К во­про­су о сти­ле в му­зы­ке Ре­нес­сан­са // Ко­нен В. Д. Этю­ды о за­ру­беж­ной му­зы­ке. 2-е изд. М., 1975;

Maniates M. R. Manne­rism in Italian music and culture, 1530–1630. Manchester, 1979;

Bowles E. Musikleben im 15. Jahrhundert. 2. Aufl. Lpz., 1981–1983. Bd 1–2 (Musikgeschichte in Bildern. Lfg. 5, 9);

Ев­до­ки­мо­ва Ю. К., Си­ма­ко­ва Н. А. Му­зы­ка эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния... М., 1982;

Pa­li­sca C. Hu­manism in the Italian Renaissance musical thought. New Haven, 1985;

Haar J. Essays on Italian poetry and music in the Re­nais­sance, 1350–1600. Berk.; L., 1986;

Ев­доки­мо­ва Ю. Му­зы­ка эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния, XV век. М., 1989 (Ис­то­рия по­ли­фо­нии. Вып. 2А);

Al­brecht H. Humanismus. – Blume F. Renaissance // Epo­chen der Musikgeschichte in Ein­zeldarstellun­gen. 5. Aufl. Kassel, 1992;

Дуб­рав­ская Т. Н. Му­зы­ка эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния, XVI в. М., 1996 (Ис­то­рия по­ли­фо­нии. Вып. 2Б);

Бар­со­ва И. А. Очер­ки по ис­то­рии пар­ти­тур­ной но­та­ции. (XVI – 1-я пол. XVIII в.). М., 1997;

Vida teatral en el Siglo de Oro. Mad­rid, 1962;

Аникст А. А. Те­атр эпо­хи Шек­спи­ра. М., 1965;  

Pieri M. La scena boschereccia nel Rinascimento italiano. [Pa­do­va], 1983;

Attolini G. Teatro e spettacolo nel Rinascimento. Bari, 1988;

Си­лю­нас В. Ис­пан­ский те­атр XVI–XVII вв.: От ис­то­ков до вер­шин. М., 1995;

Reyna F. Des origines du ballet. P., 1955;

Sachs C. World history of the dance. N. Y., 1963;

Кра­сов­ская В. М. За­пад­но­ев­ро­пей­ский ба­лет­ный те­атр: Очер­ки ис­то­рии: От ис­то­ков до се­ре­ди­ны XVIII в. М., 1979;

Guest I. The dancer’s heritage. 6th ed. L., 1984.

Иллюстрации:

Ти­ци­ан. Порт­рет па­пы Пав­ла III с Алес­сан­дро и От­та­вио Фар­не­зе. 1545–46. На­цио­наль­ные му­зей и га­ле­рея Ка­по­ди­мон­те (Неа­поль). Архив БРЭ;

До­на­тел­ло. Кон­ная ста­туя кон­доть­е­ра Гат­та­ме­ла­ты (Эраз­мо да Нар­ни) на Пьяцца дель-Сан­то в Па­дуе. Брон­за. 1447–53. Архив БРЭ;

Ра­фа­эль. «Афин­ская шко­ла». Фре­ска Стан­цы дел­ла-Сень­я­ту­ра в Ва­ти­ка­не. 1509–11. Архив БРЭ;

А. Дю­рер. Порт­рет Эраз­ма Рот­тер­дам­ско­го. Гра­вю­ра на де­ре­ве. 1526. Архив БРЭ;

Ф. Бру­нел­ле­ски. Пор­тик Вос­пи­та­тель­но­го до­ма во Фло­рен­ции. 1419–27 (строи­тель­ст­во за­вер­ше­но в 1445). Архив БРЭ;

Ми­ке­ланд­же­ло. Ин­терь­ер ка­пел­лы Ме­ди­чи в церк­ви Сан-Ло­рен­цо во Фло­рен­ции. 1520–34. Архив БРЭ;

Джо­ван­ни Бел­ли­ни и Ти­ци­ан. «Пир­ше­ст­во бо­гов». 1514. На­цио­наль­ная га­ле­рея ис­кус­ст­ва (Ва­шинг­тон). Архив БРЭ;

Х. Холь­бейн Млад­ший. Порт­рет Шар­ля де Со­лье, гра­фа Мо­рет­та, фран­цуз­ско­го по­слан­ни­ка в Лон­до­не. Ок. 1534–35. Кар­тин­ная га­ле­рея (Дрез­ден). Архив БРЭ;

Я.ван Эйк. «Му­зи­ци­рую­щие ан­ге­лы». Створ­ка Гент­ско­го ал­та­ря. Ок. 1430–32 или 1423–32. Со­бор Свя­то­го Ба­во­на (Гент). Архив БРЭ.

© Большая Российская Энциклопедия (БРЭ)