Московские процессы 1936—1938 — три показательных публичных процесса над бывшими лидерами большевизма, в большинстве своем причастными к оппозициям и «уклонам» 1920-х, а также их «сообщниками». М. п. были организованы по указанию И. В. Сталина и осуществлены Военной коллегией Верховного суда СССР. Проходили под председательством В. В. Ульриха. Обвинение поддерживал А. Я. Вышинский. Адвокаты были не у всех обвиняемых. Обвиняемые полностью или частично признавали вину в тяжких государственных и уголовных преступлениях. Версия обвинения основывалась на данных следствия, в значительной степени сфальсифицированных, на отождествлении оппозиционной деятельности как таковой с терроризмом, на «объединении» в единый заговор разных людей и групп с разными взглядами и часто случайными связями.
19—24 августа 1936 состоялся 1-й М. п. над так называемым «Объе-диненным троцкистско-зиновьевским центром» с 16 обвиняемыми, среди которых были Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. П. Бакаев, С. В. Мрачковский, Г. Е. Евдокимов, В. А. Тер-Ваганян, И. Н. Смирнов, Э. С. Гольцман и др., а также группа германских коммунистов. Они обвинялись в создании в 1932 по указанию Л. Д. Троцкого троцкистско-зиновьевского террористического центра, организации убийства С. М. Кирова, подготовке убийства Сталина и других терактов и переворота с целью свержения советской власти. Главные обвиняемые, Зиновьев и Каменев, уже были осуждены в январе 1935 за причастность к убийству Кирова и признали моральную ответственность за него, но Сталин счел необходимым осуществить показательное «разоблачение» разветвленного всесоюзного заговора бывших членов левой оппозиции. Следствие, которое велось под общим руководством Наркома внутренних дел Г. Г. Ягоды и секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля Н. И. Ежова, добивалось от Зиновьева, Каменева и других бывших участников оппозиций признания в антисоветском заговоре и терроризме. После некоторого сопротивления морально сломленные политики согласились на это, хотя никаких материальных доказательств «заговора» не существовало. Все подсудимые, кроме двоих, полностью признали вину, а Смирнов и Гольцман признали только факт существования подпольной оппозиционной организации, которая занималась пропагандой, а не террористической деятельностью и подготовкой переворота. Все подсудимые были приговорены к расстрелу и 25 августа 1936 казнены.
25 сентября 1936 Сталин и А. А. Жданов заявили, что Ягода оказался не на высоте с раскрытием заговора и опоздал с его разоблачением. 26 сентября 1936 наркомом внутренних дел был назначен Ежов, занявшийся подготовкой 2-го М. п., который состоялся 23—30 января 1937. На нем К. Б. Радек, Г. Л. Пятаков, Г. Я. Сокольников, Л. П. Серебряков, Н. И. Муралов и еще 13 менее известных деятелей обвинялись в том, что также по заданию Троцкого в 1933 создали «Параллельный антисоветский троцкистский центр», который не удалось разоблачить на предыдущем процессе. Этот центр якобы занимался шпионажем, терроризмом и организацией диверсий с целью облегчить агрессию Германии, Японии и других империалистов и фашистов против СССР, что привело бы к установлению троцкистского фашистского режима и расчленению СССР. Обвиняемые признавали вину и давали показания на Н. И. Бухарина, А. И. Рыкова, М. П. Томского, Н. А. Угланова, что потом использовалось на следующих М. п. 13 обвиняемых были приговорены к расстрелу, а Радек и Сокольников — к 10 годам заключения (к тюремному заключению были приговорены также В. Арнольд и Г. Строилов). Осужденные к смертной казни расстреляны 1 февраля 1937, Радек и Сокольников убиты в тюрьме 19—21 мая 1939, а остальные расстреляны 11 сентября 1941 вместе с большой группой заключенных Орловской тюрьмы. Итоги процесса использовались на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 для обоснования Сталиным и его соратниками версии о широкомасштабном заговоре «троцкистских и иных двурушников». На пленуме была дана санкция на арест Бухарина и Рыкова. Но затем сталинское руководство переключилось на «дело военных» и организацию Большого террора 1937—1938, который проводился преимущественно во внесудебном порядке.
3-й процесс 2—13 марта 1938 был призван дать обоснование широкомасштабному террору и подвести его политические итоги. На этот раз помимо бывших участников левой оппозиции в центре процесса оказались бывшие участники «правого уклона», и «разоблачаемая» организация была названа антисоветским «Право-троцкистским блоком». Обвинялся 21 человек, включая Н. Бухарина, А. Рыкова, Х. Г. Раковского, Н. Н. Крестинского, Г. Г. Ягоду, который был организатором 1-го М. п. Помимо уже привычных обвинений в подготовке антисоветского переворота, в терроризме, диверсиях, «вредительстве», шпионаже и желании обеспечить победу фашизма и расчленение СССР, было выдвинуто еще обвинение в умерщвлении М. Горького, его сына М. М. Пешкова, В. Р. Менжинского и В. В. Куйбышева, умерших в 1934—1936. Поэтому на скамье подсудимых помимо политиков и функционеров оказались еще и «врачи-убийцы». Также организаторы процесса обратились к событиям 1918, приписывая Бухарину, Троцкому и их единомышленникам намерение убить В. И. Ленина, Я. М. Сверлова и И. В. Сталина и захватить власть ради срыва Брестского мира 1918. Для этого в качестве свидетеля был привлечен бывший член ЦК партии левых социалистов-революционеров Б. Д. Камков. Таким образом планировалось дискредитировать участников оппозиций в коммунистической партии на протяжении всей ее истории, показать, что обвиняемые с самого начала были врагами большевизма. Обвиняемые в основном признали вину, но 2 марта 1938 Крестинский заявил, что его показания были даны не добровольно, однако на следующий день все подтвердил. Бухарин не соглашался с обвинением во вредительстве, шпионаже и т. п., признавая оппозиционную политическую деятельность. Ягода признавал себя организатором убийства Пешкова, но по личным причинам, отказывался признаваться в соучастии в убийстве Кирова и шпионаже. 13 обвиняемых были приговорены к расстрелу и 15 марта 1938 казнены, а Раковский, врач Д. Плетнев и дипломат С. Бессонов получили 15—25 лет заключения. Они также были расстреляны под Орлом 11 сентября 1941. М. п. сопровождались агитационной кампанией по обличению «вредителей и убийц» с требованием их уничтожения. В этой кампании участвовали и массы рядовых участников митингов, и известные деятели советской культуры и науки. Версию о существовании широкого заговора поддержали также некоторые авторитетные зарубежные авторы, такие как Л. Фейхтвангер, присутствовавший на 2-м М. п. В то же время Троцкий выступил с разоблачениями процессов и сталинских обвинений вообще, показывая их сфальсифицированность и нереальность. Эти аргументы были предъявлены на слушаниях «Комиссии по расследованию обвинений, предъявленных Льву Троцкому на московских процессах» во главе с американским правозащитником Дж. Дьюи, работавшей в апреле 1937. В 1963—1988 в СССР были реабилитированы все обвиняемые на М. п., кроме Ягоды.
Лит.: Судебный отчет по делу троцкистско-зиновьевского террористического центра. М., 1936; Судебный отчет по делу Антисоветского «право-троцкистского блока», рассмотренному Военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2—13 марта 1938 г. М., 1938; Реабилитация: Политические процессы 30—50-х гг. М., 1991; Роговин В. З. 1937. М., 1996; Его же. Партия расстрелянных. М., 1997; Лубянка. Сталин и ВЧК-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. М., 2003; Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937—1938. М., 2004; Хлевнюк О. В. Хозяин: Сталин и утверждение сталинской диктатуры. М., 2010; Шубин А. В. 1937: «Антитеррор» Сталина. М., 2010; Процесс троцкистско-зиновьевского террористического центра (19—24 августа 1936 г.). СПб., 2018. А. В. Шубин.
