МАЗАЧЧО (настоящее имя и фамилия Том­ма­зо ди сер Джо­ван­ни ди Си­мо­не (Мо­не) Кас­саи) - итальянский жи­во­пи­сец. 

На­ря­ду с Ф. Бру­нел­ле­ски и До­на­тел­ло яв­ля­ет­ся ос­но­ва­те­лем итальянского ре­нес­санс­но­го искусства.

Пред­по­ло­жи­тель­но пер­вым учи­те­лем Мазаччо был Ма­ри­от­то ди Кри­сто­фа­но (так­же уро­же­нец Сан-Джо­ван­ни-Валь­дар­но; воз­мож­но, даль­ний род­ст­вен­ник Мазаччо). Од­на­ко на­мно­го бо­лее важ­ным для фор­ми­ро­ва­ния его искусства бы­ло влия­ние Джо­ван­ни ди Фран­че­ско Тос­ка­ни, Ар­канд­же­ло ди Ко­ла да Ка­ме­ри­но, Джен­ти­ле да Фаб­риа­но и До­на­тел­ло.

В 1422 году Мазаччо, как гла­ва са­мо­сто­ятельной мас­тер­ской, всту­пил в Цех вра­чей и ап­те­ка­рей, к ко­то­ро­му при­над­ле­жа­ли и жи­во­пис­цы, и за­вер­шил свою пер­вую да­ти­ро­ван­ную ра­бо­ту - трип­тих для церкви Сан-Джо­ве­на­ле-ди-Ка­ша (Ред­жел­ло, близ Фло­рен­ции). То­гда же ис­пол­нил фре­ску во дво­ри­ке церкви Сан­та-Ма­рия-дель-Кар­ми­не во Фло­рен­ции с боль­шим ко­ли­че­ст­вом порт­рет­ных фи­гур, на­пи­сан­ных с на­ту­ры в но­ва­тор­ской реа­ли­стичной ма­не­ре (не сохранилась; от­дель­ные её фи­гу­ры ко­пи­ро­ва­ли Ми­ке­ланд­же­ло, А. Ми­ни и другие фло­рен­тий­ские ху­дож­ни­ки XVI века). В 1424 году совместно с Ма­зо­ли­но соз­дал ал­тарный об­раз «Ма­дон­на с Мла­ден­цем, святой Ан­ной и ан­ге­ла­ми» (га­ле­рея Уф­фи­ци, Фло­рен­ция).

Во всех этих ран­них ра­бо­тах Мазаччо от­хо­дит от тра­ди­ций ин­тер­на­цио­наль­ной го­ти­ки, оп­ре­де­ляв­ших жи­во­пись то­го вре­ме­ни, соз­да­вая объ­ём­ные скульп­ту­ро­по­доб­ные фи­гу­ры и на­ту­ра­ли­стичные про­стран­ст­вен­ные по­строе­ния.

Са­мое вы­даю­щее­ся про­из­ве­де­ние Мазаччо - фре­ски со сце­на­ми из жиз­ни святого Пет­ра в ка­пел­ле Бран­кач­чи в церкви Сан­та-Ма­рия-дель-Кар­ми­не во Фло­рен­ции (1424-1427 годы), вы­пол­нен­ные в со­труд­ни­че­ст­ве с Ма­зо­ли­но (цикл был ос­тав­лен не­за­кон­чен­ным и впос­лед­ст­вии за­вер­шён Фи­лип­пи­но Лип­пи), в ко­то­рых раз­ра­бо­та­ны основные прин­ци­пы ре­нес­санс­ной жи­во­пи­си. В сце­не «Чу­до со ста­ти­ром» Мазаччо ор­га­ни­зу­ет про­стран­ст­во по пра­ви­лам ли­ней­ной пер­спек­ти­вы, сфор­му­ли­ро­ван­ным не­за­дол­го до это­го Ф. Бру­нел­ле­ски; рас­по­ло­же­ние фи­гур так­же под­чёр­ки­ва­ет глу­би­ну про­стран­ст­ва. В «Кре­ще­нии но­во­об­ра­щён­ных свя­тым Пет­ром» ху­дож­ник при­бли­жа­ет фи­гу­ры к зри­те­лю и на­де­ля­ет их ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми пси­хо­ло­гическими ха­рак­те­ри­сти­ка­ми. На фре­ске «Ис­це­ле­ние те­нью» впер­вые в ев­ропейской жи­во­пи­си изо­бра­же­на па­даю­щая тень, а в дра­ма­тическом эпи­зо­де «Из­гна­ние из рая» ху­дож­ник пред­став­ля­ет об­на­жён­ные фи­гу­ры Ада­ма и Евы, от­ли­чаю­щие­ся реа­ли­стичной точ­но­стью изо­бра­же­ния. Эти рос­пи­си, воз­ро­ж­даю­щие мо­ну­мен­таль­ность жи­во­пи­си Джот­то, ста­ли об­раз­цом для под­ра­жа­ния для не­сколь­ких по­ко­ле­ний фло­рен­тий­ских ху­дож­ни­ков.

Ог­ром­ное зна­че­ние для фор­ми­ро­ва­ния ре­нес­санс­ной жи­во­пи­си име­ла так­же фре­ска «Святая Трои­ца с Бо­го­ма­те­рью, святым Ио­ан­ном Еван­ге­ли­стом и до­на­то­ра­ми» (1427 год, церковь Сан­та-Ма­рия-Но­вел­ла, Фло­рен­ция), в ко­то­рой ли­ней­ная пер­спек­ти­ва ис­поль­зу­ет­ся как главный ком­по­зиционный прин­цип, объ­е­ди­няю­щий ре­аль­ное и жи­во­пис­ное про­стран­ст­во, а вся сце­на пред­став­ле­на в об­рам­ле­нии клас­сической три­ум­фаль­ной ар­ки.

В 1426 году Мазаччо соз­дал по­лип­тих для пи­зан­ской церкви Сан­та-Ма­рия-дель-Кар­ми­не (ны­не раз­роз­нен; Государственные му­зеи, Бер­лин; Национальная га­ле­рея, Лон­дон; Му­зей П. Гет­ти, Лос-Анд­же­лес; Му­зей Ка­по­ди­мон­те, Не­аполь; Национальный му­зей Сан-Мат­тео, Пи­за).

В 1428 году от­пра­вил­ся в Рим, где на­чал ра­бо­ту над ал­тар­ным об­ра­зом церкви Сан­та- Ма­рия-Мад­жо­ре, за­кон­чен­ным по­сле его смер­ти Ма­зо­ли­но (ны­не так­же раз­роз­нен; Му­зей Ка­по­ди­мон­те; Национальная га­ле­рея, Лон­дон; Му­зей ис­кусств, Фи­ла­дель­фия).

Не­смот­ря на то что Мазаччо не ос­та­вил уче­ни­ков, его про­из­ве­де­ния, вы­со­ко це­ни­мые уже со­вре­мен­ни­ка­ми, ока­за­ли ог­ром­ное влия­ние на раз­ви­тие ев­ропейского искусства бла­го­да­ря прав­до­по­до­бию пер­спек­тив­ных по­строе­ний, ве­со­мо­сти трёх­мер­ных форм, но­во­му дос­то­ин­ст­ву и пси­хо­ло­гической убе­ди­тель­но­сти, ко­то­рые он при­да­вал сво­им пер­со­на­жам.