Собрание нормативных требований к ремесленно-торговым гильдиям Константинополя, надзор за которыми вверялся столичному эпарху.
Состоящая из 22 глав, анонимная «Книга эпарха» была создана на рубеже IX – X вв. и датируется 911/12 г. – последним годом правления василевса Льва VI. Вероятно, не прошедшая окончательной правки, «Книга эпарха» упоминает лишь часть из 22 цехов, которые имелись тогда в Константинополе.
«Книга эпарха» предоставляла столичным торгово-ремесленным корпорациям (соматейя) монопольные права в их отраслях и путем различных преференций и льгот ограждала от конкуренции мелких индивидуальных предпринимателей, которых было большинство. Впрочем, цеховая организация ремесла помогала не столько производителю и торговцу, сколько фиску. Оборотной стороной государственной опеки вообще над всеми лавками-мастерскими (эргастириями) – мельчайшими экономическим ячейками города – являлись регулирование их деятельности, а также прямые и косвенные налоги. Правда, подобную регламентацию нельзя назвать слишком придирчивой: ведомство эпарха избегало жестко декретировать твердые закупочно-сбытовые цены, но по возможности пыталось ограничить размер прибыли, особенно, в сфере производства товаров массового спроса. Выступая за более детальное разделение труда, императорская администрация запрещала заниматься одновременно двумя смежными видами торговли или ремесла.
Контролируя городскую экономику и рынок, власти преследовали, прежде всего, собственные интересы, что в свою очередь отражалось на положении константинопольских ремесленников и торговцев. Так, повышенное внимание уделялось корпорациям и крупному купечеству, ответственным за продовольственное снабжение столицы, что опять же находило выражение в установлении объемов и качества товаров, стимулировании импорта при урезании экспорта. Значительные категории ремесленников, непосредственно обслуживавших центральную бюрократию и армию, всегда были загружены заказами и пользовались поддержкой правительства, а на фоне упадка частного городского производства в VII – IX вв. в Константинополе наблюдалось развитие государственных хозяйств. Они работали для императора, столичного чиновничества и войск и не занимались выпуском товаров широкого потребления, т.е. не ввязывались в торговлю, будучи заняты изготовлением преимущественно вооружения и предметов роскоши. Стремясь минимизировать зависимость от частного рынка, императорский двор поощрял самодостаточность таких хозяйств, чья колоссальная роль сохранялась едва ли не до середины – конца XI в.
Вместе с тем государство, безусловно, покровительствовало столичному ремеслу и торговле и обеспечивало их клиентурой. Постоянный приток в Константинополь налоговых поступлений не оставлял столичных производителей и коммерсантов без живых денег и прибыли, а исключительный статус Константинополя как центра международной торговли избавлял от необходимости поиска рынков сбыта. Столичное ремесло было нацелено в первую очередь на удовлетворение отечественного спроса, т.е. ориентировалось сугубо на внутренний, а не на внешний рынок. Правительство препятствовало вывозу многих видов сырья и продукции, вводя высокие экспортные пошлины и создавая административные трудности в приобретении ромейских товаров иностранцами. Даже отношения Константинополя с купечеством провинциальных городов империи, которое в основном и налаживало экономические контакты с заграницей, рассматривались как внешняя торговля, что серьезно тормозило формирование в Византии внутреннего рынка. Конечно, ромейская торговля не была абсолютно пассивной: например, в Константинополе, никогда не отказывавшемся от статуса «мастерской великолепия», «на широкую ногу» было поставлено производство предметов роскоши – ювелирных изделий, шелковых тканей и пр., – которые затем в немалых количествах отправлялись за рубеж. Однако государство все же не проявляло интереса к «завоеванию рынков» ромейским ремеслом: выгодное расположение Константинополя на перекрестке ключевых торговых путей определяло «замкнутый» характер внутренней и «посреднический» настрой внешней торговли Византии.
Власти вполне удовлетворялись, во-первых, сбором транзитных таможенных пошлин, а во-вторых тем, что иностранное купечество само охотно приезжало в Византию и скрепя сердце соглашалось даже с дискриминационными принципами продажи своих и покупки ромейских товаров. Это в общем соответствовало одному из генеральных критериев ромейской торговли: высококачественной продукции из-за границы импортировать побольше, а собственных товаров экспортировать поменьше. Впрочем, подобный расклад можно было обеспечить лишь тогда, когда Византия являлась единственным посредником в торговле между Востоком и Западом: империя вплоть до начала XII в. удерживала данный статус, пока не уступила его итальянским морским городам-республикам – Венеции, Генуе и Пизе.
Между тем начавшийся еще в XI в. рост провинциальных городов привел к их постепенному превращению в районные ремесленно-торговые центры, что подрывало безальтернативность Константинополя как общеимперской ярмарки и мастерской. Параллельно развитие крупных вотчин, нередко обзаводившихся собственным ремеслом, и увеличение прослойки зависимого крестьянства (см. Парики) сокращали количество уплачиваемых государству налогов, что также негативно сказывалось на благополучии столичных ремесленников и торговцев, чьи некогда процветавшие професиональнные объединения исчезли, вероятно, в течение XII в. Спад в городском хозяйстве Константинополя, вкупе со снижением роли Византии в международной торговле наглядно свидетельствовали о серьезном экономическом ослаблении империи к концу XII в.
Исторические источники:
Византийская Книга эпарха / Вступ. ст., пер., комм. М.Я. Сюзюмова. М., 1962.
Автор статьи: А. Н. Слядзь
