ИГНАТЬЕВ ИАКОВ ИГНАТЬЕВИЧ - бывший протоиерей, духовник царевича Алексея Петровича.
Родился во Владимире или в Суздале, где провел молодость. Вместе с другом Д. Глебовым (впоследствии Ростовский епископ Досифей) посетил множество обителей. Около 1680 года пришел в Москву, где впоследствии был рукоположен во диакона, служил в Архангельском соборе Московского Кремля, позже рукоположен во иерея.
Игнатьев стал духовником наследника, царевича Алексея Петровича, самые ранние письма которого Игнатьевым датируются мартом 1706 года. Долгое время под шуточным прозвищем Иуда входил в число ближайшего окружения царевича - его «компанию», находившуюся в оппозиции к царю Петру I. В 1712 году благодаря поддержке Алексея Петровича назначен протоиереем собора Спаса на Верху Московского Кремля. Сохранившаяся переписка свидетельствует о влиянии Игнатьева на царевича. Так, Алексей Петрович писал: «В сем житии иного такого друга не имею, подобно вашей святыни, в чем свидетель Бог». Находившийся по воле Петра I за границей, наследник в 1711 году сообщал в письме, что, в случае если Игнатьев умрет, ему «весьма в Российское государство нежелательно возвращение». Алексей Петрович просил духовника «приискать» и направить к нему священника «для исповеди тайной», надеялся на перемены в государстве и просил Игнатьева помолиться, «чтоб скорее совершилось». Протоиерей учил своего духовного сына подражать благочестию деда - царя Алексея Михайловича: «Лета свои с кротостию провождай, да человеком приятен и Богу возлюблен будеши». Рекомендовал ему заниматься науками и изучать немецкий язык. С 1712 года наследник жил в Санкт-Петербурге и, хотя московская «компания» распалась, по-прежнему поддерживал связь с Игнатьевым, сообщив ему, что вынужден «по принуждению» (т.е. по требованию отца) уйти в монастырь.
Однако со временем отношения Игнатьева с царевичем стали напряженными. Царевич считал, что духовник использует его в своих, порой корыстных, интересах, покрывает проступки своих родственников. В одном из писем Алексей Петрович назвал его «любопристрастным лживцем, неправедным чужим грехом потакателем». Игнатьев выговаривал царевичу за «гневосодержание» и «памятозлобие», напоминал, что тот обещал почитать и слушаться духовного отца.
Во время судебного процесса в 1718 году Алексей Петрович признался в переписке с духовником и в том, что Игнатьев хранил письма монахини Елены (бывшей царицы Евдокии Лопухиной) царевичу. Игнатьев был арестован и лишен сана. По-видимому, Игнатьев не был посвящен в план царевича бежать за границу, утверждал, что о его замыслах «никогда не ведал» и писем из-за границы не получал. 19 июня 1718 год на очередном допросе Алексей Петрович признался, что сказал Игнатьев на исповеди: «Я-де желаю отцу своему смерти», а тот ответил: «Бог тебя простит; мы-де и все желаем ему смерти» - и говорил, что в народе наследника любят «и пьют все про его здоровье, называя его надеждою российскою» (РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. № 54. Л. 11 об.- 12). В тот же день Игнатьев на очной ставке признался в этих словах и объяснил их тем, что «в народе тягости много». Подвергался пыткам 24 июня и 5 августа; от Игнатьева требовали указать других лиц, желавших смерти Петру I, но он никого не назвал, объясняя, что слышал это «от людей», но не помнил, от кого именно.
8 августа 1718 года Игнатьев приговорен к смертной казни с конфискацией движимого и недвижимого имущества. 8 декабря того же года обезглавлен в Санкт-Петербурге на Троицкой площаде при въезде в Дворянскую слободу, вместе с другими сторонниками царевича Алексея. Переписка царевича с духовником и другими членами московской «компании» хранилась в московском доме Игнатьева и была спрятана его племянником С. Ивановым, псаломщиком собора Спаса на Верху, незадолго до начала следствия. Она была обнаружена в 1720 году, что привело к возобновлению следствия над уцелевшими участниками событий 1718 года. Останки казненных находились на специально сделанном эшафоте до 1727 года, когда на престол вступил сын Алексея Петровича императора Петр II.
Архив:
РГАДА. Ф. 6. Оп. 1. № 54.
