Лукас Аламан родился в аристократической семье. В 1810 году он стал свидетелем разграбления Гуанахуато силами повстанцев под предводительством Мигеля Идальго-и-Костильи, что оказало решающее влияние на формирование его общественно-политических взглядов. В 1814–1820 годах он обучался в Европе, в основном в Испании и Франции.
В 1821–1823 годах Аламан был членом мексиканской делегации в испанских кортесах, а по возвращении в Мексику получил пост министра внутренних и иностранных дел, который занимал до 1825 года. Благодаря ему Мексике удалось добиться признания своей независимости Великобританией, в стране появились Национальный архив и Музей антропологии. По замечанию историка Генри Паркса, Аламан – «невысокого роста, с пухлыми, чисто выбритыми щеками, в очках, со сдержанными и скромными манерами», – выпадал из череды поборников консерватизма в Мексике, «длинноусых генералов в блестящих мундирах».
В 1830 году Аламан снова возглавил МИД Мексики. В годы режима генерала Анастасио Бустаманте он занимал лидирующее положение в правительстве страны. Среди его достижений в этот период были запрет колонистам из США въезжать в страну и основывать новые поселения в Техасе (1830), меры по стимулированию экономического развития, попытки привлечь землевладельцев к инвестированию в промышленность. В 1830 году Аламан основал «Банко де Авио», спонсируемое государством учреждение, предлагавшее частным предпринимателям кредиты по небольшим ставкам. Это должно было способствовать модернизации экономики. До 1833 года Аламан возглавлял этот банк.
В 1830-х и 1840-х годах Аламан работал над несколькими историческими сочинениями. В этот период он стал ведущим теоретиком и идеологом консервативной партии и редактировал партийные органы печати «El Tiempo» и «El Universal». В исторических трудах Аламан активно продвигал свои консервативные взгляды. Наиболее значимыми его работами стали трёхтомные «Трактаты по истории Мексиканской республики» (1844–1849) и пятитомная «История Мексики» (1849–1852), охватывавшая период с 1808 по 1848 год. Аламан прославлял героя борьбы за мексиканскую независимость Агустина Итурбиде и негативно характеризовал Мигеля Идальго-и-Костилью, в котором видел олицетворение пролетарского, нецивилизованного восстания. Аламан превозносил достоинства испанского колониального наследия, подчёркивая его превосходство над либеральной доктриной США.
В 1853 году пожилой Аламан возвратился в большую политику. Накануне именно вокруг него и его друга и ученика Аро-и-Тамариса сплотились обеспокоенные растущей угрозой либерализма консервативные круги: духовенство, генералитет, креолы-землевладельцы, «ахиотистас». После того, как к власти пришёл Санта-Ана, Аламан вновь стал министром иностранных дел страны. 2 июня того же года он скончался, так и не успев реализовать свои премьерские амбиции. В лице Аламана консерваторы потеряли самого яркого представителя своей партии, а Санта-Ана – единственного человека, который оказывал на него сдерживающее влияние. «Сторонник иностранной монархии, готовый, как меньшее зло, принять военную диктатуру, он умер при самой продажной тирании, какую знала Мексика» – писал об Аламане Генри Паркс.
