Ома́н (Султанат Оман) — государство в Зап. Азии, на востоке Аравийского п-ова, омывается Персидским и Оманским заливами Аравийского моря, граничит на севере с Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ), на западе — с Королевством Саудовская Аравия (КСА), на юге — с Йеменом. Площадь — 309,5 тыс. кв. км. Численность населения — 3,76 млн человек (2022): арабы, белуджи, персы; около 45 % жителей — трудовые мигранты из Южн. и Юго-­Вост. Азии. Столица — Маскат.

Древность (до начала VII в.). До начала XX в. историю О. во многом определяли контраст и взаимодействие побережья (Эль-­Батина), с удобной для морских стоянок линией, этническому многообразию которого способствовали трансокеанские контакты с п-овами Индостан и Африканский Рог, и материковой части страны с высокогорным рельефом континентальных плато и ущелий, куда шли миграционные потоки из глубины Аравии.

Освоение человеком западных берегов Аравийского моря завершилось в VIII–VII тысячелетиях до н. э. В IV–III тысячелетиях до н. э. в стране, которую клинописные памятники на аккадском языке называют Маган, возникли порты, через которые торговали между собой древнейшие общества бассейна Тигра и Евфрата, долин Инда и Нила. В маганских медных копях добывали металл для производства бронзовых орудий. Поступали отсюда (возможно, транзитом) и породы камня, высоко ценившиеся в Шумере (в частности, диорит). К упадку Магана во 2‑й половине II тысячелетия до н. э., вероятно, привели коллапс одного из его ключевых партнеров (Индской цивилизации) и переориентация второго (Месопотамии) на посреднические услуги соседнего Дильмуна.

Арабизация древнейших обитателей О. (предположительно, носителей кушитских языков афразийской семьи) началась, судя по всему, с IX–VIII вв. до н. э. и завершилась к I в. до н. э. Ей способствовали миграции с юга полуострова южносемитских племенных объединений, позднее известных как «йамани». В VI–V вв. до н. э. берега Оманского залива, предположительно, оказались под властью Ахеменидов государства: под именем «Мака» они фигурируют в эпиграфике Дария I. В III–I вв. до н. э. их гавани играли важную роль в посреднической торговле между Индией, Вавилонией, Египтом и Эфиопией. Крупнейший очаг ближневосточного судостроения (Оммана у Плиния Старшего, Оманский эмпорий у Птолемея) располагался, скорее всего, на месте позднейшего Сухара и дал свое имя всей стране.

Крепости с греко-македонскими и парфянскими гарнизонами обеспечивали безопасность на путях морской торговли, значительно обогащавшей Селевкидов и Аршакидов. Переселения с Иранского нагорья и Африканского Рога порождали интенсивный культурный обмен, прежде всего в сфере строительства и земледелия. Иранское происхождение имеет, например, характерное для О. искусственное орошение при помощи подземных каналов (афладж).

Арабское предание связывает перемещение в О. из области Тихама у Красного моря племенного союза бану-азд с разрушением легендарной плотины Мариба в Сабе (около II в. н. э.). С набегами бану-азд, обосновавшихся на центральных нагорьях, связывается и ослабление влияния Парфии. Владычество Ирана на оманских берегах (среднеперсид. Мазун) восстановил Ардашир I Папакан (224/226–241). Зависимость от Сасанидов признавали с начала III в. местные царьки, происходившие из приевфратской Хиры. В VI в. походы Ануширвана Хосрова I и продвижение кочевых конфедераций из центральноаравийского Неджда привели к разрушению ирригационной системы и подорвали оседлую экономику Мазуна.

В V–VI вв. оманцы разделялись, предположительно, на две общности. Потомки легендарных выходцев из Йемена (азд и др.), «арабы исконные» (‘араб ‘ариба), или «южане», занимались в основном оседлым земледелием и рыболовством и почитались отпрысками Кахтана, откуда их второе название — кахтани. Производившие себя из Неджда «арабы смешанные» (‘араб муста‘риба), или «северяне», вели кочевое и полукочевое скотоводческое хозяйство и возводили свою родословную к Аднану, откуда их второе название — аднани. Вторые относились к первым как к безродным (лишенным племенной принадлежности и гордости), «мужланам» (‘улудж). Особняком стоял Дофар, исторически тесно смыкавшийся с Хадрамаутом и входивший в состав могущественных южноаравийских царств, последним из которых был Химьяр (III–VI вв.).

Оман после арабских завоеваний (середина VII — середина XIX в.). Ислам распространился в О. после того, как в 627–632, с падением последних сасанидских форпостов, аздитская династия Ааль Джуланда подчинилась пророку Мухаммаду (по преданию, усилиями Амра ибн аль-­Аса). В 632–634 в оманской Диббе выступил «лжепророк» из азд, Лакит ибн Малик. По мере восстановления здесь владычества общины мусульман (умма) в середине — конце VII в. социальная дифференциация и порождаемая ею напряженность стимулировали перемещение части населения за пределы полуострова, в том числе во вновь основанные заморские поселения на африканском побережье Индийского океана. Тогда же значительно ослабло христианское присутствие в О., связанное с существовавшими здесь в V–VI вв. епархиями Церкви Востока.

В начале VIII в. в О. распространился хариджизм, враждебный как Омейядов халифату, так и его противникам — Алидам, ратовавшим за права потомков Мухаммада. В 750 «всеобщим согласием» (иджма‘) его приверженцы избрали собственного имама — князька-аздита Джуланду ибн Масуда, который в 751 пал в бою с карательными вой­сками Абу аль-­Аббаса ас-­Саффаха. С конца VIII в. преемники Джуланды правили независимо, противостоя приверженцам как шиизма, так и суннизма. Им дважды удавалось отражать посягательства Аббасидов халифата, но в конце IX в., воспользовавшись внутренними распрями, халиф аль-­Мутадид разорил О. и вынудил их формально изъявить покорность.

Мукаддаси в середине X в. восхищался благоустройством Сухара — «преддверия Китая, сокровищницы Востока и рынка Йемена», но уже в 965 с его многовековым процветанием покончило опустошительное нападение Адуд ад-­Даули. Период владычества над О. Буидов (972–1050) завершился недолгим восстановлением его самостоятельности, за которым последовало признание гегемонии керманской ветви Сельджукидов (1053–1154). В 1154 цари (малики) влиятельного племени бану-набхан утвердились в Маскате, где, несмотря на вторжения Хулагуидов в 1265 и 1269, продержались до 1470, но лишились влияния при Махзуне ибн аль-­Фалле (1406–1435).

Начиная с XIII в. открытой для внешнего мира и одновременно деспотической культуре приморского урбанизма, ориентированной на суннизм шафиитского и маликитского мазхабов, противостояла изолированная, базирующаяся на общинных началах и выборности власти традиция гор, ориентированная на хариджизм ибадитов. Гавани О., среди которых лидировал Кальхат, играли важнейшую роль в торговле между Восточной Африкой, Западной и Южной Азией. В их смешанном населении заметное место занимали иранцы — персы и белуджи — и африканцы — зинджи (потомки невольников из банту и кушитов). Купеческие колонии оманских арабов были разбросаны по п-ову Индостан и Зондскому архипелагу.

В начале XVI в. португальские конкистадоры освоили восточноаравийские пристани, и уже в 1507 Албукерки разорил крупнейшие из них — Маскат, Сухар и Матрах, — и в 1508 сровнял с землей Кальхат, а к апрелю 1515 подчинил Ормузу как составной части Индийского вице-королевства все прибрежные районы О., что ударило по местному судоходству. Османская империя в 1552 и 1581–1588 пыталась превратить Маскат в свой оплот, но Португалии удавалось вернуть кон­троль над ним. Недолговременное восстановление позиций бану-набхан при султане Абдаллахе ибн Мухаммаде (1560–1624) с 1600 сменилось возвышением рода Яруб, представитель которого Наср ибн Муршид (1624–1649) провозгласил себя имамом ибадитов и возглавил антипортугальский джихад. Португальцев в 1620‑е потеснили в Персидском заливе (далее — Залив) сухопутные силы Аббаса I, флоты нидерландской и английской Ост-­Индских компаний (ОИК). В январе 1650 под натиском Сефевидов и англо-голландской эскадры они окончательно покинули Маскат, а в 1660‑х и большую часть восточноафриканского побережья.

Внутри ярубидского дома власть передавалась выборным путем, и имамы Султан ибн Сайф (1649–1679) и его сын Абу-ль-­Араб (провозгласивший себя султаном, 1679–1692), объединив под своим верховенством весь О., захватили ряд островов Ормузского пролива и Залива и часть юго-восточного побережья Ирана. Созданный ими мощный флот десятилетиями поддерживал гегемонию их потомков от Больших Зондских до Коморских островов. В 1690‑е брат и преемник Абу-ль-­Араба ибн Султана, Сайф ибн Султан (1692–1711), при помощи сомалийских номадов покорил суахилийские берега: Форт Иисуса — португальский оплот в Момбасе (1698), а затем Занзибар и прочие приморские поселения к северу от Мозамбика.

При племяннике Абу-ль-­Араба, Султане ибн Сайфе (1711–1718), вспыхнули междоусобицы между конфедерациями бедуинов хинави и гафири. Восшествие на престол (маснад) его сына, Сайфа, внесло раздор в среду ибадитских богословов (улама), отвечавших за избрание имама, и в 1719 усугубилось противоборство между конфедерациями, продолжавшееся еще три десятилетия. Даже когда вожди (шейхи) хинави и гафири погибли в битвах и в 1748 имамат Сайфа II был признан, распри не утихли.

Под предлогом защиты прав Сайфа II ибн Султана как законного имама, Надир-шах в 1737–1744 захватил Маскат и Сухар, а затем и почти всю Батину, опираясь на местных имамитов. В 1741 как против Сайфа, так и против его покровителя и противников выступил вали Маската, уроженец Сухара Ахмад ибн Саид Зафари. До 1749 он контролировал только приморье, но в 1753 изгнал силы Афшаров, а в 1754 отразил нападение флота Османов. Покончив с усобицами, Ахмад Зафари основал новую династию султанов — Ааль Бу-­Саид, а также был избран имамом (1775). Он восстановил морскую империю, которая охватила почти все архипелаги Залива, большой отрезок юго-восточного побережья Ирана и Бенадир (приморская полоса современных Сомали, Кении и Танзании). Однако мелкие владения, цепью протянувшиеся вдоль Залива и Ормузского пролива, где распространился ваххабизм, после временного ослабления Саудидов достались бедуинским шейхам Сев.-Вост. Аравии.

Противоборство знати внутренних и прибрежных районов возобновилось после смерти в 1783 Ахмада ибн Саида. В столкновении его сыновей, сайида Саида и сайида Султана, за престол султаната победу одержал первый, а второй бежал за море — в пустынный Макран, под защиту к хану Белуджистана Насиру, который передал ему доходы от стратегически важного порта Гвадар у входа в Оманский залив. На этом фоне, в соперничестве с Францией, а затем и ваххабитами, усилилось влияние английской ОИК, которая получила от Ахмада и от Саида исключительные торговые права. В 1792 имамат Ааль Бу-­Саид распался. На побережье образовался султанат Маскат, где обособился сайид Султан ибн Ахмад (1792–1804), который, не без поддержки ОИК, вернулся из Гвадара, оставив там своего вали. В материковой части (прежде всего, вокруг Батины и Рустака) оформился имамат внутреннего О., где правил еще один сын Ахмада, Кайс.

Дезинтеграция способствовала упадку внешней торговли страны и архаизации ее социально-­экономической жизни. Для экономики Маската была важна работорговля (сосредотачивавшаяся в Сухаре). Благодаря искусственному орошению в Батине и ряде приморских округов и небольших горных долин сеялись хлебные злаки (африканское просо — дурра, кукуруза, ячмень и пшеница). Выращивались также финики, хлопчатник, сахарный тростник, индиго, а позднее — табак. Экстенсивным животноводством занимались номады — сравнительно немногочисленные верблюдоводы и более многолюдные козоводы и овцеводы, торговавшие кожами и шерстью. В Дофаре разводили также крупный рогатый скот. Морской промысел поставлял на региональный рынок сушеную рыбу. В городах, помимо кораблестроения, существовало ткачество, красильное и кузнечное дело (ювелирные изделия и холодное оружие). Купцы-индусы доминировали во внешней торговле, прежде всего с Ираном и Индостаном.

К противопоставлению имамата и султаната во многом приводила сама хариджитская концепция власти: ярко выраженное в ней изначально выборное начало ставило под сомнение неизменную лояльность наследственной монархии, которую ограничивал не только шариат, но и соотношение сил между различными племенными союзами, группировками купечества и могущественными соседними династиями, а затем — колониальными империями. Султанская власть черпала ресурсы из океанической торговли и обеспечения товарообмена между побережьем и горными и пустынными областями, но ни один из царствующих родов не был в состоянии обеспечить себе безусловную лояльность кочевых и полукочевых объединений внутренних нагорий.

После 1798 серия договоров, заключенных с британской ОИК, которую в Маскате стал представлять политический резидент, положила начало внешней зависимости султаната. Попытки сайида Саида бин Султана (1807–1856) с помощью компании подчинить себе «Пиратский берег» не привели к успеху. Трактат Морсби в 1822 резко ограничил продажу и покупку невольников в портах Аравийского моря, что отрицательно сказалось на доходах Маскатского султаната. В начале XIX в. в О. пытались обосноваться и французы, стремясь подорвать монополию англичан в Заливе.

Тем не менее, при султане сайиде Саиде держава Ааль Бу-­Саид, кон­тролировавшая всю морскую торговлю в регионе, раскинулась широко за пределы Аравии. В Африке она охватила Васамбу (западный берег Индийского океана от экватора до мыса Делгадо, с о-вами Патта, Ламу, Пемба, Маерия, Килва и с центром в Занзибаре), а в Азии — Сокотру, приморский Белуджистан до Пассани и отдельные участки Залива, островные (Ормуз, Кешм, или Тавила, Харк и Хенгам) и материковые (области Могистан и Ларистан, с торговыми городами Бендараб и Бендер-­Ленге). В 1832 Саид бин Султан временно перебрался на Занзибар, ставший средоточием торговли невольниками и слоновой костью. Оманские культурные традиции проникли на юг до Коморских о-вов.

Однако очень скоро О., вместе с большей частью своих портов, утратил и ключевые позиции в региональных экономических сетях. После кончины Саида его сыновья Маджид и Сувайни поделили между собой азиатские и африканские владения. В 1861 Маскат и Занзибар превратились в полностью самостоятельные султанаты, напрямую поддерживавшие отношения с Британской империей. Этот их статус в 1862 закрепила англо-­французская декларация, обе стороны которой не должны были покушаться на независимость султанов.

С 1860‑х экономика Маската переживала резкое падение в результате упадка работорговли и нарушения вековых связей с другими берегами Индийского океана. Массовый отток горожан в суахилийские центры снизил численность жителей столицы за 1850–1870‑е с 55 до 8 тыс. человек. В конце XIX — начале XX в. засилье британцев вызвало недовольство племен внутренних районов, а потеря некогда обширных владений в Африке, отныне поглощенных Германией, обескровила города приморья.

В 1865 имам Аззан бин Кайс из Сухара восстал против сайида Сувайни и после его смерти в 1866 провозгласил себя единоличным правителем, отказав в подчинении его сыну сайиду Салиму. Власть сосредоточилась в руках Аззана (1868–1871), и только с его кончиной дядя Салима, сайид Турки, вступил в свои права как султан (1871–1888). В 1875 иранские Каджары вернули себе свои владения на северном берегу Залива. Под властью Турки (и надзором англо-­индийской администрации) остался только Гвадар. В 1883 с Маскатом установили дипломатические отношения США.

Британский протекторат над О. (конец XIX — середина XX в.). Получив ряд концессий и привилегий (телеграф, контроль над таможнями, консульская юрисдикция), Лондон по секретному договору от марта 1891 добился от сайида Фейсала бин Турки (1888–1913) обязательства не уступать свои территории другим державам, что фактически превратило султанат в протекторат. И хотя в 1895 ополчение ибадитского имама даже вступало в Маскат, где его поддержала часть горожан, все проявления протеста жестоко подавлялись британцами и их ставленниками, которые играли на противоречиях среди различных родоплеменных (хинави/гафири) или конфессиональных (хариджиты/сунниты) групп оманцев. Фейсал бин Турки пытался лавировать, но когда он в 1898 предоставил Франции право создания угольной станции в Бендер-­Иссе, появление флота Великобритании на рейде Маската заставило его отказаться от соглашения.

В 1913 племена вновь восстали против Ааль Бу-­Саид, избрав собственного имама Салима аль-­Харуси, и двинулись на Маскат с призывами изгнать «неверных». Повстанцы захватили значительную часть султаната и осадили его столицу, но в 1915 их, при поддержке британских интервентов, отбросили силы сына Фейсала, сайида Таймура (1913–1932), так что мятежники ограничились провозглашением независимости от Маската и неподчинения протекторату. Семилетняя вой­на Великобритании и сайида Таймура против аль-Харуси закончилась подписанием мирного договора в Эс-­Сибе в сентябре 1920 (текст не публиковался до 1967), который санкционировал самостоятельность имамата во внутреннем О. к югу от гор Эль-­Джебель-эль-­Ахдар, со столицей в Назве. При этом все внешнеполитические полномочия были делегированы Таймуру бин Фейсалу.

Всеобщее восстание племен п-ова Мусандам в 1928 было подавлено с присылкой дредноутов, что усилило позиции Лондона при сыне Таймура, сайиде Саиде (1932–1970), правившем при участии Исполнительного совета, куда входил британский генеральный консул и советники. В 1937 компания «Петролеум дивелопмент (Оман энд Дофар) лимитед» (дочернее предприятие «Ирак петролеум компани») получила от сайида Саида бин Таймура на 75 лет концессию на разведку и добычу нефти на всей территории его владений, включая внутренний О., причем сделку не согласовали с имаматом. В феврале 1939 Саид бин Таймур подписал с Великобританией договор сроком на 12 лет, подтверждавший его статус как вассала империи.

Все это возмутило большинство племенных шейхов, которые склонялись на сторону имама О. Мухаммада аль-­Халили. Соблюдение Сибского договора оказалось под вопросом и в результате международного соперничества из-за оазиса Эль-­Бурайми (Эль-­Айн), где предполагалось наличие больших запасов «черного золота» и на который притязало КСА, так как в начале XIX в. его занимали силы I эмирата Саудидов.

С началом Второй мировой вой­ны султан сайид Саид бин Таймур в обмен на значительную экономическую и военную помощь предоставил британцам морские и воздушные базы. В 1945 шейхи ранее непокорных племен, съехавшись в Маскат, в большинстве своем заявили о лояльности султану сайиду Саиду. В декабре 1951 Великобритания по Договору о дружбе, торговле и судоходстве, заключенному на 15 лет, формально признала полную независимость Маската.

В послевоенные годы обострившееся соперничество «Ирак петролеум компани» с саудовской дочерней компанией американской «Стандард ойл компани оф Калифорния» — «Калифорния-­Арабиан стандард ойл компани» (позднее — «Арабиан-Американ ойл компани» — АРАМКО) — сказалось на взаимоотношениях Маската и Эр-­Рияда. В 1952 КСА, по сути, в интересах АРАМКО, оккупировало оазис Эль-­Бурайми, а с мая 1954, опираясь на поддержку Г. А. Насера, подтолкнуло новоизбранного имама О., Галиба бин Али аль-­Хинави, к провозглашению полной независимости. В ответ англо-­французский консорциум, который в 1953 поглотил «Ирак петролеум компани», открыто поддержал претензии Маската и Абу-­Даби. В октябре 1955 их вой­ска вытеснили саудовцев из оазиса. В декабре Великобритания, в нарушение Сибского договора, открыто помогла султану Саиду бин Таймуру в оккупации Назвы, Рустака, Ибри и других важнейших крепостей имамата. Местные племена в том же году сплотились вокруг имама Галиба бин Али аль-­Хинави и его братьев Талиба и Сулаймана в партизанской вой­не против ставленника Лондона.

В июле 1957 братья аль-­Хинави, в том числе благодаря помощи извне (прежде всего, из Каира), вынудили силы султана к отступлению от Назвы и причинили им чувствительные потери. Угроза всеобщего восстания подтолкнула султана Саида задействовать регулярные подразделения, предоставленные Лондоном. Полковнику Д. Смайли, присланному для реорганизации султанского воинства, удалось загнать людей Галиба аль-­Хинави в труднодоступные теснины Эль-Джебель-эль-­Ахдара.

Большинство членов Лиги арабских государств (ЛАГ) поддержало Галиба. С 1958 оманский вопрос неоднократно ставился в Организации Объединенных Наций (ООН), так что, начиная с сентября, сайид Саид, передав анклав Гвадар за 3 млн долл. Пакистану, который включил его в округ Макран (с 1955 — часть провинции Белуджистан), сосредоточился на скорейшем решении проблемы. В январе 1959 подразделения Смайли принудили аль-­Хинави к бегству в Эр-­Рияд, а оттуда — в Каир. До конца года британские и маскатские соединения оккупировали большую часть внутреннего О.

Лондон, при помощи Вашингтона, сорвал обсуждение ситуации в ООН, а в 1960 предложил Галибу бин Али мирное соглашение на условиях включения имамата в состав султаната как автономии. Однако переговоры провалились. В 1963 Освободительный фронт О. принял решение о создании национально-­революционного командования. По требованию блока афро-азиатских стран, которое поддержал СССР, 18‑я сессия Генеральной Ассамблеи (ГА) ООН создала Комитет по О.

После замирения Джебель-эль-­Ахдара Саид объявил о создании Султаната Маскат и О. и в последующие годы, подавив противодействие ряда племен, превратился в неограниченного хозяина всей страны, за исключением большей части Дофара. Он выбрал своей резиденцией неприступный дофарский оплот Салалу, откуда следил за незыблемостью своего господства, жестко отстаивая максимальную изоляцию султаната от современного мира. Его сын Кабус бин Саид, вернувшийся после учебы в Великобритании, с 1965 очутился под домашним арестом (якобы «для изучения ислама и истории отечества»).

Торможение хозяйственного и общественного развития Маската и О. шло зачастую вразрез со стратегическими и экономическими интересами протектора. Поддерживались высокие ввозные пошлины, не поощрялось учреждение учебных заведений, помимо коранических школ. Однако волнения внутри страны не стихали, принимая организованные формы, в том числе под левыми и националистическими лозунгами.

Независимый Оман (конец XX–XXI в.). В 1965 20‑я сессия ГА ООН одобрила рекомендацию Комитета по Оману об эвакуации британского контингента и независимости для имамата, и в июне сформировался коммунистический Народный фронт освобождения Дофара (НФОД). В 1968 НФОД расширился, преобразовавшись в Народный фронт освобождения оккупированного Арабского залива (НФОАЗ), который к концу 1960‑х практически полностью контро­лировал мятежную провинцию. Это, как и обнаружение в 1964 огромных нефтяных месторождений и эксплуатации первой нефтяной скважины с 1967, поставило ребром вопрос о реформах.

В 1970 в северной провинции Эль-­Джебель-эль-­Ахдар уже действовал Национально-­демократический фронт освобождения Омана и Арабского залива (НДФОАЗ). Опасаясь дальнейшего промедления, Велико­британия санкционировала переворот в пользу престолонаследника, поэтапную либерализацию и модернизацию монархии, с которой было заключено оборонное соглашение. Одним из первых нормативных актов нового царствования стал, наряду с принятием названия «Султанат О.», запрет рабовладения, которое сохранялось здесь дольше, чем где‑либо в Азии.

В 1973 О. вступил в Движение неприсоединения. В ответ НФОАЗ, НДФОАЗ и ряд других националистических и радикальных групп консолидировались в Народный фронт освобождения О. и оккупированного Арабского залива (с августа 1974 — Народный фронт освобождения О., НФОО). Восстанию Дофара, подпитываемому Народной Демократической Республикой Йемен (НДРЙ) и ее покровителем — СССР, Маскат противопоставил поддержку шаха Мохаммада Реза Пехлеви, прозападных режимов Ближнего Востока и США.

Принц Кабус бин Саид, удерживая всю полноту власти и декларируя твердую приверженность исламу, взял курс на слом традиционного уклада с его сильным патриархально-родовым началом. Как внутри страны, так и на региональной арене он извлек из скоротечного нефтегазового процветания максимально конструктивный эффект. К середине 1970‑х численность горожан в О. не превышала 9 %, а свыше 90 % экономически активного населения было занято в архаичном сельском хозяйстве. Чтобы подорвать влияние племенных шейхов, принц полностью реорганизовал локальную и центральную администрацию, создав целый ряд новых ведомств (социальных вопросов и т. п.) и разделив страну на 41 провинцию (мухафаза) во главе с назначаемыми вали. За 1967–1973 более чем пятикратно выросла добыча нефти, изначально находившаяся на правах концессии в руках компании «Петролеум дивелопмент Оман», где 85 % капитала принадлежало англо-­голландской «Шелл», 10 % — компании «Франсез дю петроль», 5 % — группе Гюльбенкян. В 1971 султанат добился повышения отчислений с доходов от нефтедобычи в свою пользу до 55 %, а в 1974 — передачи в его распоряжение 25 % акций компании (к 1982 — 51 %).

В стране стали создаваться учреждения здравоохранения, произошел переворот в системе образования (до начала 1970‑х подавляющее большинство оманцев было неграмотно), которая с 1972 полностью субсидировалась государством и стала доступной для лиц обоего пола (на основе раздельного обучения). В 1970‑е появились собственные радио (на арабском и английском языках), периодическая печать (газеты «Оман» и «Аль-­Ватан») и телевидение.

Значительная часть доходов от нефтеэкспорта шла на борьбу с инсургентами. Пристальное внимание уделялось укреплению, модернизации и полному перевооружению армии и повышению общественного статуса военнослужащих. С помощью подраз­делений вооруженных сил шахского Ирана, Иордании, Пакистана и Великобритании оманские вой­ска покончили с партизанским движением в Дофаре — в 1976 НФОО прекратил существование.

В 1975 султан Кабус бин Саид учредил Совет национального развития, который разработал первый 5‑летний план, предназначенный для корректировки экономического прогресса (1976–1980). В конце 1970‑х в оманской экономике появился индустриальный сектор: добыча меди в северных районах, разработка хромитов, угля, асбеста и известняка, предприятия пищевой и цементной промышленности, цветной металлургии, производство кормов и удобрений. В 1982 открылся нефтеперерабатывающий завод, позже началось освоение огромных запасов природного газа. Высокоэффективное артезианское орошение способствовало сельскохозяйственному освоению ранее пустынных местностей.

За 1979–1985 О. удвоил вывоз нефти. Молодой государь направлял многомиллиардные доходы на развитие добывающей промышленности и социальной сферы, стремясь обеспечить этим внутреннюю стабильность. Реализовывались масштабные программы жилищного строительства (жилплощадь распределялась почти безвозмездно, на покупку собственных домов предоставлялся беспроцентный заем) и совершенствования системы коммуникаций (сеть первоклассных автобанов). Глинобитные кварталы старых цитаделей обросли жилыми массивами, деловыми центрами, развлекательными комплексами. Не последнюю роль в диверсификации экономики сыграло открытие О. для международного туризма в 1987.

Кабус поддержал Кэмп-­Дэвидские соглашения и усилия США по достижению арабо-­израильского урегулирования. В 1981 он выступил одним из учредителей Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). В 1980–1981 и 1985 Оман и США заключили соглашения о сотрудничестве в области безопасности. Вашингтон получил право содержать ограниченный контингент ВВС, ВМС и сухопутные силы на базах на о-ве Масира, в городах Тамрид, Эс-­Сиб и Эль-­Хасаб, а также вводить свои вой­ска при чрезвычайных обстоятельствах.

Во время Кувейтского кризиса 1990–1991 и интервенции в Ирак 2003 в Омане размещались важные базы сил антииракской коалиции; отсюда же американцы действовали и в 2001 против Талибан. В 1994 свое торговое представительство в оманской столице открыл Израиль, хотя, способствуя усилиям по реализации ближневосточного урегулирования, О. не отказывался от поддержки создания независимого арабского государства со столицей в Иерусалиме.

Несмотря на первоначально почти открытую враждебность между Маскатом и Москвой, вызванную в том числе Дофарским конфликтом, О. в сентябре 1985 установил дипломатические отношения с СССР. С РФ султанат поддерживал с декабря 1991 стабильный политический диалог (межправительственные соглашения о торговом сотрудничестве и о взаимодействии торгово-­промышленных палат обеих стран (1994), о сотрудничестве в области науки, культуры и образования (1996)).

После того как НДРЙ в мае 1990 вошла в состав Йеменской Республики (ЙР), в октябре 1992 О. ратифицировал с ЙР соглашение о демаркации границы, ликвидировав пограничный спор, продолжавшийся четверть века. В 1995 Маскат заключил второе соглашение с Эр-­Риядом о разграничении практически непроходимого и недемаркированного пространства пустыни Руб-эль-­Хали. В дальнейшем он урегулировал и запутанные пограничные вопросы с ОАЭ. Территория эмирата Эль-­Фуджайры отделяет основную часть О. от его эксклава на Мусандаме и при этом охватывает со всех сторон оманский анклав Мадха, внутри которого располагается небольшой анклав, принадлежащий эмирату Шардже.

1990–2000‑е стали порой осторожных изменений в политической системе абсолютистского О. Консультативный совет, сформированный еще в 1981, получил минимальную самостоятельность (приняв наименование Совет шуры) только в ноябре 1991, а в 1993 был расширен до 80 членов. В ноябре 1996 Кабус подписал первый Основной устав (конституцию) О. Султан провозглашался источником законодательной и исполнительной власти (через возглавляемое им правительство, в котором он совмещал функции министра иностранных дел, обороны и финансов, а также председателя Центробанка). После смерти бездетного Кабуса наследника должна была в 3‑дневный срок избрать султанская фамилия; в противном случае он определялся по завещанию покойного. Предписывался созыв двухпалатного представительного и консультативного Совета О. с ограниченными полномочиями. Нижняя палата — Совет шуры — состояла из 83 депутатов, которые назначались султаном из числа кандидатов, выбранных в 59 мухафазах гражданами, наделенными избирательным правом по усмотрению правительства (около ¹/₁₀ населения — племенные вожди, традиционная и современная интеллигенция, деловые круги), и выносила рекомендации по пересмотру законов, относящихся к социальной и экономической сферам. Верхняя — Госсовет, 48 членов которого назначались монархом, — наделялась исключительно совещательными функциями.

При сохранении безусловного верховенства шариата в судебной системе и запрета на политические партии и профсоюзы, султанский указ в 1997 дозволил женщинам избирать и избираться в Совет шуры. ­Однако на протяжении 2000‑х конечной инстанцией оставалась воля султана, выражавшаяся в указах, носивших обычно компромиссный характер. Так, в 2005 арест почти сотни подозреваемых в исламском радикализме, из которых ¹/₃ получила приговоры по обвинению к подготовке низвержения существующего строя, закончился их амнистией в июне.

В 1965–1996 ВВП рос в среднем на 6,1 % в год, хотя в 1980‑е более 40 % бюджета ассигновалось на военные цели, и даже в 2001 оборонные расходы составили до ¹/₃ ВВП. В 2000 рост ВВП составил 4,6 %. В структуре ВВП 57 % пришлось на сферу услуг, 40 % — на индустрию (строительство, цементная промышленность и металлургия) и только 3 % — на сельское хозяйство (в котором было занято до ¹/₂ населения). 80 % государственных доходов и ВНП и 90 % стоимости экспорта пришлось на нефтяной сектор. Состояние разведанных запасов «черного золота» гарантировало непрерывность его добычи приблизительно до 2013. За 2000–2007 вывоз нефти из О. сократился более чем на ¹/₄, и несмотря на постепенный рост его в 2009–2012, он так и не достиг уровня середины 1990‑х.

После реорганизации правительства в мае 2001 за основу нового курса были взяты расширение частного сектора и совершенствование торгового законодательства с целью привлечения иностранных инвестиций и общей либерализации рынка. За 1980–2003 численность населения, до ¹/₂ которого сосредотачивалось в Маскате, Эль-­Матрахе и их окрестностях («Столичной зоне»), более чем удвоилась. «Нефтяной бум» привлек в страну несколько сотен тысяч мигрантов, преимущественно бангладешцев, индийцев и пакистанцев. На 2004 более ¹/₆ части жителей султаната (и почти 80 % горожан) не имело его гражданства.

В ноябре 2002 право голоса получили все граждане страны старше 21 года, а в октябре 2003 состоялись первые выборы в Совет шуры, куда прошли две женщины. В марте 2004 султан поставил во главе министерства высшего образования свою родственницу Р. аль-­Бусаиди, которая руководила им до 2020 (первое подобное назначение в истории страны). В конце 2000‑х на пост министра начального и среднего образования также назначена женщина.

Оман, порты и приморские районы которого серьезно пострадали от циклона Гону, обрушившегося на них в июне 2007, в то же время менее других арабских государств Залива оказался затронут последствиями глобального финансового кризиса 2008–2009. Его расходы на оборону в 2010 составили 4,1 млрд долл. США (8,5 % ВВП). В декабре 2010 в Сухаре открылась свободная экономическая зона. Энергично развивались ирригационные технологии.

Приоритетным партнером О. остались США, с которыми в январе 2009 султанат заключил соглашение о свободной торговле. В феврале того же года Маскат на официальном уровне посещал министр иностранных дел РФ С. В. Лавров, а в июле следующего — ответный визит нанес глава оманского МИД. В январе 2011 про­шли экспертные консультации между сторонами на предмет подготовки межправительственного соглашения о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии, а в июне состоялось учредительное заседание Российско-­Оманского делового совета. В декабре 2010 повышенный интерес спецслужб ОАЭ к вопросу престолонаследия в О. вызвал напряженность в отношениях Маската с Абу-­Даби, которая потребовала арбитража со стороны Кувейта.

Несмотря на существенную модернизацию юридической системы (в частности, уравнение полов в имущественных правах с конца 2000‑х), «арабская весна» января — февраля 2011 отозвалась самыми массовыми волнениями в истории О. со времени Дофарского восстания. Демонстранты, избегая антимонархических лозунгов, призывали к реформам, гарантирующим конституционные свободы и более последовательное разделение властей, улучшению жизненных условий и созданию новых рабочих мест; заметную роль в организации акций играли исламисты — как сунниты, так и ибадиты. Хотя манифестации были разогнаны, а их участники арестованы, Кабус даровал прощение более чем 200 задержанным, отправил в отставку ряд министров, обвинявшихся в коррупции, и удовлетворил значительную часть выдвинутых политических и экономических требований. Поправки, внесенные в Основной устав, уже в феврале наделили Совет О. законодательными и надзорными полномочиями.

В октябре прошли выборы (явка — 76 %) в Совет шуры, полномочия которого были расширены, но который так и не стал законодательным органом в собственном смысле слова. Его решения не носят обязательного характера, и он не вправе обсуждать вопросы, связанные с национальной безопасностью, дипломатией, государственным строем, нефтеэкспортом. Было реорганизовано административно-­территориальное деление: на смену сочетанию регионов (минтака — Столичная зона, Мусандам и Дофар, находящийся на особом положении) и мухафаз пришла двухступенчатая система провинций-­мухафаз и округов-­вилай, причем самые населенные регионы Эль-­Батина и Эш-­Шаркия, где проходила большая часть весенних акций протеста, были разукрупнены. Особым декретом в каждой мухафазе учреждался муниципальный совет, избираемый на 4 года.

В то же время в Уголовный кодекс внесены изменения, позволяющие арест и задержание без соответствующих ордеров, и ужесточен закон о печати, где некоторые статьи стали предусматривать краткосрочное тюремное заключение и умеренные штрафные санкции. Целый ряд шагов был принят для усиления полицейских и разведывательных служб. Активисты правозащитного движения и социальных сетей неоднократно подвергались задержаниям без санкции суда.

В мае — июне 2012, во имя «принципов религии и обычаев страны», последовали меры против критики существующего режима в интернете. Тем не менее в декабре состоялись первые выборы в муниципальные советы, обладающие исключительно совещательными полномочиями (по вопросам инфраструктуры, здравоохранения, окружающей среды, местного налогообложения и т. п.). Тогда же султан назначил министрами образования двух женщин (еще 15 женщин введены в состав Госсовета). В октябре 2015 прошли выборы в Совет шуры (явка 57 %).

Высокие цены на нефть, обеспечившие рост ВВП (5 % в 2011) и бюджетных поступлений, сделали возможной активную социальную политику (увеличение минимума заработной платы, финансовая стимуляция ищущим работу, тысячи новых рабочих мест в сфере услуг). Кроме того, в 2011 страны-­партнеры по ССАГПЗ приняли обязательство о материальной помощи Бахрейну и О. для противодействия «арабской весне». В начале 2010‑х также наметился упор на развитие туристической индустрии: в 2012 Маскат был выбран «столицей арабского туризма».

8‑й пятилетний план (2011–2015) акцентировал необходимость диверсификации экономики, привлечения иностранных инвестиций и поддержки частного сектора. Запрограммированное создание рабочих мест для граждан султаната («оманизация») так и не помогло преодолеть устойчивую и значительную безработицу, особенно заметную среди молодежи (по неофициальным данным — 20–25 %), в условиях, когда за 1‑ю половину 2010‑х численность оманцев выросла более чем в полтора раза. В январе 2013 Кабус объявил о новых мерах по стимулированию мелкого и среднего бизнеса и оманизации с задачей сократить количество рабочей силы и профессионалов из-за рубежа до 33 % населения.

После кончины в январе 2020 Кабуса султанский трон по завещанию перешел к его двоюродному брату Хайсаму бин Тарику Ааль Бу-­Саиду, который также, возглавив правительство, занял посты главнокомандующего вооруженными силами и министра обороны.

Лит.: Бондаревский Г. Л. Английская политика и международные отношения в бассейне Персидского залива (конец XIX — начало XX в.). М., 1968; Historical and Cultural dictionary of the Sultanate of Oman and the Emirates of Eastern Arabia / Ed. by J. D. Anthony et al. Metuchen (N.J.), 1976; Wilkinson J. C. Water and Tribal Settlement in South-­East Arabia, A Study of Aflaj of Oman. Oxford, 1977; Peterson J. E. Oman in the Twentieth Century: Political Foundations of an Emerging State. London, 1978; Al Wasmi Kh. Oman entre l’indépendance et l’occupation coloniale: recherches sur l’histoire moderne d’Oman dans ses relations regionales et internationales, 1789–1904. Genève–Paris, 1986; Wilkinson J. C. The Imamate Tradition of Oman. Cambridge, 1987; Oman: A Country Study. Washington (D.C.), 1993; Oman in History. London, 1995; Krech H. Bewaffnete Konflikte im Süden der Arabischen Halbinsel. Der Dhofarkrieg 1965–75 im Sultanat Oman und der Bürgerkrieg im Jemen 1994. Berlin, 1996; Sultanat d’Oman: retour à l’histoire / Éd. par J.-P. Charnay et Y. Thoraval. Paris–Montréal, 1998; al-­Rawas I. Oman in Early Islamic History. Reading, 2000; Le Cour Grandmaison B. Le sultanat d’Oman. Paris, 2000; The Sultanate of Oman, 1914–1918 / Ed. by R. El-­Sohl. Ithaca (N.Y.), 2000; The Sultanate of Oman, 1939–1945 / Ed. by R. El-­Sohl. Ithaca (N.Y.), 2000; L’Oman contemporain / Éd. par M. Mavergne et B. Dumortier. Paris, 2003; Owtram F. A Modern History of Oman: Formation of the State since 1920. London, 2004; Plekhanov S. A Reformer on the Throne: Sultan Qaboos bin Said Al Said. London, 2004; Ghubash H. Oman: une démocratie islamique millénaire: la tradition de l’imâma: l’histoire politique moderne, 1500–1700. Paris, 2007; Valeri M. Le sultanat d’Oman. Une révolution en trompe-l’oeil. Paris, 2007; Mouton M. La Péninsule d’Oman de la fin de l’Age du Fer au début de la période sassanide (250 av. JC — 350 ap. JC). Oxford, 2008; Hamilton A. An Arabian Utopia: The Western Discovery of Oman. Oxford, 2010; Limbert M. E. In the Time of Oil: Piety, Memory, and Social Life in an Omani Town. Stanford (Ca.), 2010; Jones J. Oman, Culture and Diplomacy. Edinburgh, 2012; Portugal in the Sea of Oman. Religion and Politics. Research on Documents / Ed. by A. al-­Salimi and M. Jansen. Darmstadt, 2012; Al-­Azri Kh. M. Social and Gender Inequality in Oman: The Power of Religious and Political Tradition. New York, 2013. Т. К. Кораев.